Удивительно, но второй раз в течение года приключился невероятный анализ пробы Б, однако на сей раз всё произошло неожиданно. В декабре мы проводили контрольный анализ пробы Б, метенолон, причём пики были приличные, даже исходный препарат был хорошо виден, классическая картина — и не было понятно, в чём смысл повторного анализа. Пришла спортсменка, чемпионка России 2006 и 2007 годов в метании копья Лада Чернова, сидела молча, насупленная и угрюмая. Принесли её пробу, поставили в тёплую воду размораживаться, заполнили протокол вскрытия, я объяснил процедуру и попросил над столом осмотреть свою пробу. Она взяла «берегкит» в руки, осмотрела, заявила, что это не её проба, — и со всей силы грохнула флакон об пол! Потом взяла его снова, вышла в коридор и ещё раз ударила об пол.
Проба не разбилась, и я осторожно выглянул в коридор; не приведи Бог получить от копьеметательницы флаконом в лоб, это было бы смерти подобно. Пустой флакон с крышкой весит 195 граммов, плюс в нём мочи кубиков 50, — и в сумме получается увесистый и угловатый булыжник. Поэтому я вежливо попросил Ладу успокоиться, забрать свой «берегкит» и выйти на улицу. Она вышла и прямо под нашими окнами продолжила бросать стеклянный флакон об асфальт. Я так и не понял, разбила она «берегкит» или нет, осколков не было точно, а трещин с третьего этажа не видно. Всё, контрольный анализ отменён, я составил протокол о прекращении анализа ввиду агрессивного поведения спортсменки и отправил факсы в IAAF и ВАДА, в Монте-Карло и Монреаль соответственно.
Пусть думают.
9.6 Модифицированный эритропоэтин. — Допинговая русская рулетка. — Станислав Дмитриев
Для ФГУП «Антидопинговый центр» 2009 год в целом получился довольно спокойным, но скандалы разразились в зимних видах спорта. Якобы не определяющийся и чудодейственный Кардиопротектор, подпольный модифицированный эритропоэтин, внезапно проредил российских биатлонистов и лыжников. Для них всё это оказалось неожиданным, но только не для меня — я знал, что скандал был вопросом времени: ну сколько можно было безнаказанно дурачить мировой и российский спорт модифицированным эритропоэтином? Тем временем мы собрали приличную коллекцию всяких виалок с пометками «Вода I», «Вода II» — Кардиопротектор и Ретикулопоэтин. Это был стабильный бизнес Стасика, Станислава Леонидовича Дмитриева, врача и допингового советчика ведущих лыжников и биатлонистов. И вот случилось то, что давно назревало: возрастающий спрос на его фармакологию и отсутствие контроля привели к ожидаемому скандалу. Причём нам удалось спасти лыжников, когда у них полезли вверх гемоглобин и ретикулоциты — результат инъекций модифицированного ЭПО, хотя Стасик снова всех уверял, что он эритропоэтин не применял. Однако проверка «под столом» образцов из нашей коллекции показала, что в них был именно эритропоэтин. Увы, оставались те, кто мне не верил, как Алексей Мельников со своими ходоками; вот и лыжники поехали выступать на Кубок мира в Канаду — и там монреальская лаборатория определила у Натальи Матвеевой эритропоэтин. Как и ходоки, она была уверена, что ЭПО не применяла.
У Стасика был выход на таинственную лабораторию, где в свободное от основной работы время успешно модифицировали молекулу эритропоэтина таким образом, чтобы её электрофореграмма — картинка с распределением изоформ — отличалась от стандартного распределения изоформ рекомбинантного ЭПО, называемого Эпоэтин-альфа и Эпоэтин-бета. Специалисты из многих лабораторий допингового контроля видели, что картинка нечеловеческая, что там есть какой-то эритропоэтин, но он отличался от того канонизированного эритропоэтина, который они должны были определять в соответствии с Техническим документом ВАДА, включавшим строгие критерии для идентификации. Молекула эритропоэтина большая и сложная, её молекулярный вес составляет 35 тысяч а. е. м. (атомных единиц массы) — для сравнения у метандростенолона, хотя название тоже длинное, молекулярная масса всего 300 а. е. м., это в сто с лишним раз меньше. К полипептидной молекуле ЭПО в разных местах присоединены молекулы гликозидов (сахаров) и сиаловых кислот; они висят в разных местах, как игрушки на новогодней ёлке; такие комбинации молекул называются изоформами, которые можно разделить в геле при электрофорезе.
Подпольные специалисты научились проводить «реакцию десиалирования», в результате чего модифицированная молекула ЭПО теряла сиаловые кислоты и становилась неузнаваемой. Сейчас невозможно сказать, сколько ложноотрицательных результатов было ошибочно выдано из-за того, что жёсткие критерии идентификации позволяли определять только высококачественный эритропоэтин, да и то инъекция должна была быть сделана буквально накануне. Именно в этом исторические причины провала борьбы с допингом — лаборатории постоянно дают ложноотрицательные результаты, и самый главный вопрос, который все боятся произнести вслух: что означает отрицательный результат анализа? И почему он отрицательный? Спортсмен действительно ничего запрещённого не принимал или результат оказался отрицательным, потому что все следы и хвосты вывелись и обман остался нераскрытым? Или результат должен был быть положительным, но мы не знаем, какое соединение или какой метаболит надо было определять, или не хватило чувствительности оборудования для обнаружения, или наша методика в ту сторону совсем не смотрела? На эти вопросы без ответов из года в год накладывались саботаж международных федераций и тупость национальных антидопинговых агентств. Пробы отбирали как попало, совершенно не там, где и когда надо, и часто не у тех, у кого следовало брать. И явно или неявно, но всегда присутствовал глубокий и болезненный конфликт интересов: зачем нам губить свои виды спорта и своих национальных героев, кому от этого станет лучше? Горе тем, кто свяжется с допинговым контролем, и как было бы хорошо, если бы его не было совсем.
Вообще, методика определения эритропоэтина была очень сложной и крайне слабой, существовали вполне обоснованные опасения, что можно ошибочно дать положительный результат невиновному спортсмену из-за того, что пробу брали сразу после тренировки или соревнования. Напряженная тренировка вызывала драматические изменения в картине распределения изоформ вследствие протеинурии и образования щелочных изоформ, похожих на рекомбинантный ЭПО. Когда это было установлено, то ввели термин effort urine, моча после физического напряжения или усилия. Другие проблемы возникали из-за бактериологического обсеменения пробы, для которого ввели термин active urine, активная моча. Бактерии понемногу «откусывали» от молекулы эритропоэтина гликозиды и сиаловые кислоты, и при подтверждении, то есть при повторном анализе пробы А через несколько дней, картинка с распределением изоформ оказывалась иной, не такой, какой была после первого анализа. Таков был общий фон, когда Стасик развернул свои программы с применением модифицированного эритропоэтина; при этом он клялся и божился, что это не ЭПО. Но почему тогда растут гемоглобин и гематокрит — и скачут вверх ретикулоциты? В начале года мы купили анализатор крови Sysmex, и все проделки Стасика стали видны как на ладони. Однако мы ничего не могли с этим поделать.
До поры до времени всё было хорошо: пока спрос не превышал возможности подпольной лаборатории, ампулы с модифицированным ЭПО были хорошего качества. Бизнес рос как на дрожжах, доходы Дмитриева и его специалистов тоже росли. Но в таинственной лаборатории было всего два биохимика, то ли Кошечкин с Петуховым, то ли Котов с Курочкиным. Работы становилось всё больше, и свободного времени, когда можно было спокойно, как раньше, посидеть, развести и выпить лабораторный спирт, уже не оставалось, поэтому им всё чаще приходилось пить и работать одновременно. Всё как у Гоголя в «Портрете»: его герой пробирался по рынку всё дальше и дальше, сначала ему попадаются старухи, которые всё время молятся, потом пошли старухи, которые постоянно пьянствуют, и вот он добирается до старух, которые молятся и пьянствуют одновременно. Именно на этой последней стадии в Стасиковой лаборатории что-то пошло наперекосяк и отлаженная процедура «десиалирования» начала давать сбой: вместо целевого продукта, Кардиопротектора, стали получаться пустышки или оказывалось, что реакция не прошла, то есть исходный эритропоэтин остался неизменным, что было много хуже и опаснее.
Поясню ещё раз на простом примере: обычно вечером в духовке вы готовили курицу, иногда две курицы, всё получалось вкусно, гости были довольны, говорили спасибо, обязательно придём снова. Но вот гости зачастили, спиртное приносят и денежку подбрасывают, торопят, просят поскорее и побольше. Тогда вы начинаете запихивать в небольшую духовку кур одну за другой, поднимать жарочную температуру, а вокруг все торопят: ну сколько можно возиться, мы выпили и ждём, наверно уже готово, горячее сырым не бывает, давай скорее доставай. Что мы имеем в итоге? Часть кур сгорели (пустышки), часть приготовились как надо (Кардиопротектор), но часть кур остались сырыми (исходный эритропоэтин). Про контроль качества никто не думал, и всё, что получалось, разливали в одинаковые виалки, запечатывали и продавали спортсменам.
Получалась русская рулетка, где два исхода из трех — Кардиопротектор и пустышка — оставляли спортсменов живыми, то есть позволяли проходить допинговый контроль, но одна из трёх виалок оказывалась с эритропоэтином — пулей, которая валила наповал. Так и случилось с российскими биатлонистами, 11 или 12 рулеточниками, когда в декабре 2008 года они сидели в Швеции, в Эстерсунде, где у них взяли пробы. Совершенно ожидаемо трое из них попались на стандартном эритропоэтине, в терминах вышеприведённого примера с духовкой — съели сырую курицу. В лаборатории Лозанны положительные пробы нашли у олимпийской чемпионки Альбины Ахатовой, чемпионки мира Екатерины Юрьевой и Дмитрия Ярошенко. Остальные тогда спаслись, включая злополучную принцессу биатлона Светлану Слепцову, из-за которой в 2013 году ФГУП «Антидопинговый центр» чуть не лишился аккредитации.