т, так-то и за баллы можно получать нужное. И логичнее думать о том, как добыть баллы.
Пашка швырнул бинты на угли и закурил снова.
Если задания пойдут с такими мизерными наградами, скоро весь запас иссякнет. Но может, это только с первым лажа? Надо выполнить его и глянуть следующее, чтобы прояснить ситуацию.
Пашка затушил окурок, взял бутылку минералки и пошёл к палатке.
Пионова сопела, обхватив спальник бёдрами. Она натянула трусики, но в остальном оставалась раздетой. Пашка залюбовался, закусив губы от восторга. Это он получил без всякой магии! Сам!
Зырил Пашка на свою красотку, пока прилога не обозвала бараном. Правда, в довесок выдала ещё льва.
Он улёгся и вырубил экран телефона в потолочной сетке. Стало темно. Люська дышала мерно и сладко. Его наполняло счастье.
Но уснуть не выходило никак.
Можно назначить бате бросить Лебедевскую мамку одним кликом. А потом заставить убраться в Пашкиной комнате. И отдраить унитаз. Хоть бы и зубной щёткой, как в армии. Можно даже своей.
Можно назначить Пупу, Кумыжному и Абдулову припереться в школу в розовых бабских кофточках. Или пойти и втроём обоссать у всех на глазах двери учительской, чтобы и их отчислили к чертям собачьим из школы.
Можно назначить Мирошиной встать посреди урока и снять верхнюю часть одежды.
Можно то же самое сделать с любой училкой.
Можно…
Как же уснуть-то? Если Пионова встанет, а он всё ещё не выполнит квест, задание зависнет на целый день, и Пашка изведётся, гадая, что там дальше приготовили и за какую награду!
Спасительная мысль пришла часа через пол. Пашка взялся за телефон, вошёл в игруху, наклацал свои потребности. Сотня баллов для того, чтобы заиметь двадцать, была неоправданной тратой, но без этого можно вообще рехнуться. И потому он свёл свою энергию в ноль нажатием кнопки. И тут же отрубился.
Проснулся Пашка от звонка будильника, долго осоловело искал телефон в складках спальников и ворохе смятых шмоток. Пионова недовольно заворочалась.
Тут же вспомнились все чудеса вчерашней ночи. Наконец-то отыскав смартфон, Пашка изогнулся, натягивая труселя и джинсы, с радостью убедился, что ребро по-прежнему не болит, и расстегнул молнию палатки.
Толик возился там, где вчера обустроили кухню.
На бревне лежали нарезанные овощи, завёрнутая в фольгу картошка, коробочки с купатами со снятой обёрткой. Стояли складные кружки, из которых свешивались тесёмки чайных пакетиков.
Толик сидел на корточках около кострища. На лбу и щеке у него была сажа. Так и эдак Толик подносил к свежим поленьям огонёк зажигалки, то и дело сквозь зубы матерясь и начиная сосать пальцы и махать из стороны в сторону накалённой зажигалкой.
Потом взял полупустую бутыль средства для розжига, но полил им не дрова, а угли в самом низу. Взялся за салфетку, подпалил её и положил поверх брёвен. Истлев, салфетка погасла.
Пашка восторженно осклабился. Так-то Толик мог развести костёр даже в ливень!
Работает! Чёрт возьми, реально работает! Божественная игруха!
Он взялся за телефон. Разбил «икс» и льва, смахнул уведомление о выполнении квеста. За три сотни баллов вернул Толику навык на прежний уровень. И поклялся себе экономить.
Залез в задания.
«29. Выиграй спор с Русланом Востриковым. Награда – 20 баллов».
Та-а-а-ак! Опять двадцон несущественный. Срань господня! И как набирать очки для всемогущества?! Вот это подстава!
Игруха дала перевёрнутый «игрек».
Толик пересобрал свой костерок пирамидкой, ловко подпалил обрывком от пачки углей что-то внутри, и подул на разгорающийся огонь.
Позади зашевелилась и села Пионова. Пашка услышал, как она открывает минералку и пьёт. Потом руки Люськи обхватили его сзади, и она прижалась к его спине.
– Доброе утро, – ткнулась Пионова носом в Пашкину шею.
Он улыбнулся и ощутил невероятное, невозможное счастье. Всё внутри затрепетало от восторга. Плохое настроение испарилось.
Пашка подался назад, повернулся… И увидел, как лицо Пионовой вытягивается, а глаза лезут на лоб.
– Офигеть! – выдохнула она и протянула ладонь к Пашкиной щеке. – Фига се.
– Что?! – переполошился он.
– У тебя все побои пропали! – выпалила она, подаваясь вперёд. – Вообще без следа! За ночь!
– Бодягой намазал, – хмыкнул Пашка и приосанился. – Свежий воздух, к тому же.
– Обалдеть! – у Люськи даже голос стал сиплым от удивления. – Прям чудеса. – Она взяла его за голову и принялась недоверчиво тереть кожу подушечками пальцев.
– Тоналки нет, – прыснул Пашка.
– Нереально… – прошептала Люся. – Чем обрабатывал? Мне нужно это чудо-средство!
Пашка смешался.
– Да у предков из аптечки взял тюбик бодяги, там чуть оставалось. Натёрся перед сном и выбросил.
– Надо найти и сфоткать упаковку! Это же колдовство! Мне в жизни так бодяга не помогала!
Она зашарила руками и начала одеваться.
– Мать какую-то купила давно, может, и не производят уже даже... – пролепетал Пашка.
Блин. Надо отвлечь от идеи поиска несуществующего тюбика.
Но это оказалось непросто. Толик вытаращился на своего друга, словно он по воде пошёл на утреннюю пробежку, чуть купаты не сжёг от удивления.
Исчезновение синяков и ссадин стало главной темой дня. Пионова перерыла все пакеты с мусором в поисках магического лекарства, хотя Пашка клялся, что потом спросит у матери и даст ей название. Толик глаз с него не сводил.
Немного спасла необходимость идти встречать Руслана к станции.
Люську оставили в лагере, и по пути разговор сам собой перепрыгнул с чудес исцеления на чудеса мужания. Толик требовал подробностей о прошедшей ночи в деталях и красках. Пашка почему-то засмущался. Отношение к Пионовой у него было трепетное.
Зато Толик умудрился вывести параллель между первым людским трахом и регенерацией кожных покровов, и сам так увлёкся своими антинаучными измышлениями, что протрындел о них весь остаток пути.
Двоюродный брат Толика, квестовый персонаж Руся, с которым следовало о чём-то спорить, был Пашке немного знаком. Двадцатичетырёхлетний, высокий и худой, он то и дело появлялся вокруг Толика, в особенности по праздникам. Был Руся весёлым, и Пашке нравился.
Только пребывал он в очень плохом настроении.
Оказалось, грозило Руслану отчисление из университета.
Глава 2: Учение от Павла
– Сраный диплом! – частил Руся, пока они пересекали мост через Суру. – Комп накрылся с концами, и этот сраный диплом вместе с ним. Я его полгода писал, мля! Крайний срок сдачи – в среду. Препод – бессердечный зверь восьмидесяти лет. Никаких поблажек! Из-за него уж сколько народу полегло…
– И ты поехал в лес, а не восстанавливаешь диплом, потому что?.. – хмыкнул Толик и получил ногой под зад.
– Потому что это нереально! Не говори, как Танюха, мы и так разосрались с ней вдрызг. Походу, придётся взять академку.
– Ты же вроде сам писал, если мне память не изменяет, – не сдавался Толик. – Восстанавливай, не тупи!
– Да ты сбрендил?! Невозможно это за несколько дней, хоть сиди не разгибаясь! Всё, в жопу диплом. Буду грузчиком. Зато оторвёмся, – расхохотался Русик.
Пашка успел разбить пару «G» на боку, накопившихся с утра. Настроение у него было приподнятое и очень хотелось прибухнуть. Но это он себе изо всех сил запрещал. Не заканчивались хорошо для Пашки такие начинания. А тут рядом Пионова, а в кармане – всемогущество. Мало ли что в пьяную голову взбредёт?..
Разве что немножечко… вот как вчера… получилось же вчера немножечко…
И ещё Пашка клятвенно пообещал себе наслаждаться моментом, каждым теперь моментом своей новой жизни. Не перспективами, а вот этим вот чудесным сейчас.
Потому что оно и правда было офигенским! Он с друзьями и настоящей собственной девушкой (!) за городом, тусит и веселится, у него нет никаких проблем и впереди – только лучшее!
– Ого! – оценил Пионову Русик, когда они наконец дотопали к лагерю. – Вот это поворот. – И глянул на Пашку с удивлённым уважением.
Он приосанился. И по-хозяйски чмокнул Пионову в щёку рядом с губами.
День прошёл великолепно! А большая банка растворимого сорбента, которую привезла Люська, очень способствовала соблюдению Пашкой данного себе обещания.
До вечера игруха выдала пару перевёрнутых «игреков», четыре кривенькие «Т» (повысив Пашкин уровень до сорок первого), одну «G» на боку, троих львов (повысив уровень до сорок второго!), пять свинок и шесть овнов.
А после того как Руслану позвонила его девушка, почти невеста, с которой он проругался по телефону целых пятнадцать минут из-за своего диплома, а следом за ней ещё и мать, зародилась в голове Пашки интересная мысль.
Отсев ото всех, он исхитрился взять Русю в объектив и вошёл в меню программирования задач. Тратить на Русика дорогущую загрузку знаний Пашка бы не стал, но тот ведь говорил, что писал свой сраный диплом сам. Значит, знания есть. И воспоминания о них есть, только где-то в недрах памяти. А что, если…
Пашка вбил в строку «назначить действие»: «Набрать в гуглдок текст, полностью дублирующий пропавшую дипломную работу» и затаил дыхание.
Решётка! Она появилась! Пять сотен балов, столько же, сколько за завтрак или чистку зубов!
Палец Пашки ненадолго задержался над кнопкой. Внутри шевельнулась жадность. На экране закрутилась эмблема гордо вскинувшей морду лисы с пышным хвостом. Разбив её, Пашка всё-таки пожертвовал пятью сотнями драгоценных очков. Он назначил Русе время старта в час ночи.
Лиса к тому же в строке была десятой.
«Вы достигли 43-го уровня!»
Пашка припомнил, что натыкался на возможность редактирования истории предметов на сотом уровне, и залыбился до ушей. Если окажется, что такие функции касаются не только предметов…
А захочет ли Пашка вносить правки в своё прошлое? Тут большой вопрос, так-то. Вспомнился «Эффект бабочки» и прочие аналогичные сюжеты в кино. Можно доизменяться до того, что игруху он не скачает. Разумнее пожертвовать шестнадцатью годами, полными лишений, и наслаждаться шикарным сейчас!