Вечером пришло два банковских перевода, но пушей не было. Поддаваясь неясному порыву, Пашка попытался вернуть деньги отправителям, но это оказалось невозможно нажать в приложении сбера. Ну, значит, отвалятся сами. Значит, будет пока временное подспорье для Другой мамы.
Работать курьером Пашке в целом зашло, он даже откатал больше часов, чем рассчитывал. И честно сознался матери в том, что нашёл подработку, когда вернулся домой. Она так и просияла, даже взялась глаза вытирать украдкой. А ещё сделала очень необычное – обняла Пашку сильно-сильно и так стояла почти минуту.
И, хотя он начинал к Другой маме привыкать, бывало в такие моменты особенно муторно.
Вечером субботы уснуть так же просто, как вчера, не получилось. В голову лезло всякое. В основном – про отца. Представлял он его то переконвертированного в пиксели в телефоне, то запертого где-то в клетке, то попавшего в какой-то пустой параллельный мир без людей, где только одни неодушевлённые предметы из реальности.
Мёртвым – бездвижным телом с бледным лицом, вроде деда на похоронах два года назад, – отца представить не получалось.
Казалось Пашке, что где-то он был. И как бы ни сидел в куче говна и мочи, которая тоже куда-то из тела без остатка пропадает, если нажать кнопку в потребностях.
От всех этих размышлений в теле расползался озноб. Вот прямо внутри.
А когда Пашка, наконец, задремал, накинулся на него сердитый Лавриков:
– Ну и что ты удумал за дурь?! Ты бы ещё из дома всё ценное вынес и куда в церковь сдал для нищих, в самом-то деле! Тебе такой инструмент в руки дали! А ты раз затупил, и в кусты?! Ты вот что того олуха старого слушаешь?! Он трус! Такой же трус, как, блин, все хвалёные монахи! Человеку жизнь дана, чтобы жить. Свалить от всех испытаний, ответственность с себя скинуть и ни во что не лезть – это не святость, это писец, Пашка! Это даже не то, что подразумевал Бог, блин! И что, ты думаешь, без игры своей никому никогда не навредишь по бестолковости, что ли? Ну смешно же! Если хочешь знать, в одной из квартир, куда ты сегодня жрачку на тусу привёз, тусой этой и жрачкой халявной заманили девку и трахнули, без её согласия. В этом будешь себя винить? Свалишь завтра из курьеров? Или всё-таки это не твои проблемы, а, Пашка? И вот очень тебе реально хочется другим жратву носить? Это твоя мечта? Мужа ты матери не заменишь. Ну уж без помощи точно. А помощь ты решил слить, как тот олень. Вот прямо зло берёт, на тебя глядя!..
Проснувшись, Пашка с досадой уставился на подушку. Потом встал, содрал с неё наволочку и утащил себе ту, что на кровати брата лежала, а эту, с землёй могильной, под покрывало Серёгино сунул.
Не надо ему и такой удачи, вот что. Попробует без удачи. Если с работы не выпрут сегодня, значит, и без чужого счастья справиться можно, вот что.
С работы Пашку не уволили, более того, заказов в воскресенье оказалось много, и он получил в полтора раза больше. А около шести вечера встретился с Пионовой и повёл её в кино. Где ни единого раза об удалённом отце не подумал!
Домой Пашка вернулся в отличном настроении, отдал Другой маме почти все деньги и лёг спать. Лавриков больше не снился.
В понедельник в школе только и разговоров было, что о репетиции последнего звонка, которая должна была пройти после уроков. Вместо физики, Ирина Сергеевна устроила тотальный шмон и отослала половину класса по домам переодеваться. Пашка, конечно, напрочь забыл про то, что надо было прийти в белой рубашке, пиджаке и желательно галстуке, и потому по воле классухи прогулял физику и, к своему сожалению, алгебру. Прибежав домой, он вспомнил, что испоганил единственную свою выходную рубашку. В братовой половине шкафа почему-то тоже не было ничего похожего, неужто в армию с собой взял?! Короче, пришлось покупать рубашку в магазе со шмотками неподалёку от дома. Пашка выбрал ту, что болталась на косорылом манекене, и в итоге получил тряпку, считай, что глаженной, а под пиджаком так и вовсе идеальной.
Повторный шмон на обществознании он прошёл с честью, хотя и без галстука. Утвердили почти всех переодевшихся, кроме Мирошиной. Ирина Сергеевна раскритиковала блузку, которую та заменила, и отправила Светку домой повторно искать что-то «с закрытым верхом».
На химии Пашка немного пожалел, что не потратил баллы на то, чтобы загрузить себе знаний, вместо того, чтобы просто выправить оценки. Кажется, годовую контрольную он завалил поверх всех своих стараний, и навряд ли что-то сумеет с этим уже поделать.
Но игруха не сломит его. С ней покончено наверняка.
На литературе младший Соколов гадал, кто отвалился от Весёлой фермы в выхи, и почему, – Пуп или Абдулов. Наверное, всё-таки Абдулов. Пуп и Васин выглядели более ошалевшими и замордованными, как будто ещё находились в каббале и всё свободное время развозили жратву, отсылая кому-то деньги не пойми почему.
Проверить наверняка было нельзя. «Ну и по фигу» – решил Пашка. Скоро освободятся.
Шестой и седьмой уроки во всей школе отменили. Наверное, чтобы младшие классы не тынялись без дела в ожидании великой репетиции.
Было жарко, и вся эта ересь немного подбешивала, к тому же грозила затянуться, а Пашке нужно было к половине четвёртого быть в ресторане, причём уже с великом, за которым надо в гараж забегать (правда, теперь у него имелись ключи дяди Семёна).
Преподаватели носились, как взмыленные лошади, постоянно что-то поправляли на учениках, переставляли всех, велели запомнить, кто где должен будет оказаться в пятницу, когда приедут мэр и телевизионщики. Иришка выдрала откуда-то чёрный ублюдский галстук и намотала Пашке на шею, едва не придушив. Потом устроила скандал с Мирошиной и натянула на ту свою какую-то кофту, похожую на жёванные занавески. Лишь бы директриса была довольна!
Вот прямо-таки событие века!
И что вообще забыл глава города в их захолустной середнячковой школе на окраине-то?..
К этому делу даже фасад здания, блин, за выходные, кажется, покрасили! Ну или отмыли. Но что-то точно сделали, паникёры.
Директор Галина Ильинична выглядела вообще свихнувшейся.
Девочку-пятиклашку, запнувшуюся при декламации стихотворения, придурочные музычка и Лидочка довели до слёз.
Хорошо хоть 10-й «Г» не заставили в самодеятельности участвовать насильно, блин!
– Цирк «Шапито», – выдохнула Пионова Пашке в ухо, но её классуха быстро приметила непорядок в перемещениях ученицы и вернула Люсю в строй 9-го «А».
Под пиджаком взмокла спина. Солнце светило в глаза. Скоро нужно будет безапелляционно смыться, пусть Ирина Сергеевна хоть в обморок бахнется с досады…
Нудная и жаркая репетиция шла уже часа полтора, когда Пашка внезапно раздвинул руками плечи стоящих перед ним в первом ряду Подушкиной и Завихренникова и, сам не понимая, нафига, пошёл в центр площадки перед школой, вокруг которой выстроились группами зевающие и мнущиеся с ноги на ногу классы.
Тянулась репетиция дурацкой песни шестиклашек, пестрящие бантами девочки выстроились на ступенях крыльца, но охранник что-то натупил с музыкой и пока что искал потерянный трек под грозным взглядом уткнувшей руки в боки директрисы, закипающей на глазах.
– Соколов! – услышал Пашка за спиной. – А ну, вернись в…
И вдруг почувствовал он, что задницу буквально распирает, и брюхо тоже. Секунд пятнадцать вышло всеми силами воли и организма сдерживать себя. А потом горячее, вонючее и стыдное наполнило штаны сзади и огромным пятном намочило впереди, так, что несколько капель мочи даже упали между ногами, ведь Пашка был не в плотных джинсах, а в дурацких штанах от пиджачного костюма, к тому же ещё и светло-серых.
Едва он понял, что случилось, волна краски залила лицо до самых кончиков ушей, а волосы встали дыбом. Вся школа в полнейшем ахуе таращилась на Пашку.
В нос ударило зловоние.
Ещё до того, как первые смешки толпы переросли в повальный хохот и улюлюканье, ещё до того, как засверкали на солнце камеры телефонов, снимая так лихо опозорившегося десятиклассника, ошарашенный Пашка, пока не могущий осознать случившееся, вскинул панический взгляд и вдруг упёрся им в… сияющего, словно именинник, исключённого из школы Славу Марципанникова, которого вообще не должно было тут быть. Славка стоял на верхней ступеньке лестницы за шеренгой таращащихся на Пашку низкорослых нарядных шестиклашек, у которых лезли на лбы глаза.
Слава держал в вытянутой руке наведённый на Пашку айфон. Потом он провёл пальцем по экрану, и Павел Андреевич Соколов, сам не понимая, зачем, вдруг согнул ноги в коленях и сел посреди окружённой классами и учителями площадки перед школой на асфальт, расплющивая по заднице под штанами собственное дерьмо.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
Автор будет очень-очень признательна за упоминание книги в блогах, ваших социальных сетях, рекомендации друзьям и в особенности ваши рецензии!
Ваше мнение о книге очень интересно автору! В том числе и негативное. Может быть, негативное даже и особенно.
Я никогда не удаляю комментарии и никогда не заношу пользователей в ЧС.
Продолжение истории Пашки «Дополненная реальность. Сетевая игра» читайте по ссылке: https://author.today/work/359716.