На географии Толик встретил Пашку с пытливым любопытством, но говорить помешал начавшийся урок. Зато после звонка он накинулся прямо как на допросе!
– Да всё путём, что ты заладил?! Проорались и успокоились! Им вообще на меня по хер!
Одного прихода в школу для завершения квеста оказалось недостаточно. Учитывая трудности с родаками, Пашка решил своей божественностью без толку не играться, пока как минимум не научится добывать баллы в нормальных количествах и не разбогатеет. Хотя приколоться над бывшей Славкиной, а нынче Абдуловской шайкой так и подмывало!
На самом деле нужен был какой-нибудь бизнес-план. И, когда на физре Абдулов заехал Лебедеву в бок так, что тот согнулся пополам, Пашка, хотя в целом не был особо против издевательств над Лебедевым теперь, кое-что придумал.
Пока физрук отвлёкся, навёл на Абдулова камеру и ввёл заданным действием «Перевести все деньги со своей карты на карту с номером…», а дальше вбил реквизиты своей. Сначала хотел указать телефон, но хватило ума проверить в истории трат, как выглядят сделанные ранее переводы. Номера телефонов там отображались полностью. А номера карт – частично скрытыми звёздочками. К тому же по номеру карты вообще хрен поймёшь, чья она.
Время Пашка в своём задании программировать не стал, окнул текущее.
Прекратив ржать над побелевшим Лебедевым, Абдулов полез в карман спортивок, вытащил мобилу, что-то там поклацал.
Пашка так и офигел, увидев перевод от Ильи Рагимовича А. на тринадцать тысяч сто восемнадцать рублей двенадцать копеек!
Вот это подгон за пять сотен очков! Хера се бабла у десятиклассника!
Приложуха добавила от себя льва и цельную «П». Настроение закрепилось как «великолепное».
Так этому мудачью и нужно! Всех вокруг унижает, думает, что самый умный! Пора платить по счетам!
На алгебре Абдулов стал смурным и насупленным, так часто что-то клацал в телефоне, что Зина сделала ему замечание. Пашка нарадоваться не мог.
Сама Зинка как-то расцвела и преобразилась. Долго вглядываясь в неё, Пашка понял, что математичка изменила причёску и, похоже, это ей шло. Как будто помолодела даже. Бабулькой выглядеть перестала.
Вот что земля счастливая с людьми делает!
Телефон завибрировал, Пашка увидел пуш-уведомление с иконкой льва. Но трогать гаджет не стал, чтобы не поймать замечание. Была среда, это, выходит, Зинка рассчитывает на допы? Отменить их, что ли, игрухой? А с другой стороны, можно и сходить. С Зинкой всяко поприятнее оказывается, чем с предками – и по фигу, злобствующие они или странные, перепрограммированные до того, что волосы дыбом встают.
Хотя проглядеть батину память на предмет отставки Лебедевской мамке тоже очень хотелось.
После ОБЖ Пашка заболтался в коридоре с Пионовой так, что опоздал на русский язык. Но всё же очень надеялся, что это не повлияет на квестовое задание. Он же пришёл в итоге, значит, уроки посетил, верно?
Информатика прошла без эксцессов, а вот английский язык оказался сорванным. И как!
Началось с того, что Виктория Константиновна опоздала, и в классе стоял шум. Абдулов, уже много часов ломавший голову над своей странной благотворительностью (Пашка смотрел его мысли пару раз, потому что были они ну очень классные, даже слушал через наушники целых десять минут на ОБЖ), пребывал в очень хреновом настроении.
Без какого-либо повода он вдруг подвалил к парте Толика и Пашки в кабинете английского языка, сообщил Толику, что тот – жирное чмо уродское, и взялся тыкать тому в топорщащиеся под футболкой бока пальцами под хохот одноклассников. Пашка уже хотел что-то ввернуть про Вахтанга, когда вдруг его страдающий соплежуйством друг перехватил руку Абдулова и как-то так ловко и молниеносно её вывернул за спину, что тот оказался приплюснутым мордой к парте.
Подоспевшие на подмогу Кумыжный и Краснопупинский, хотевшие Толику врезать, огребли один ногой, второй – кулаком в скулу. Началась нехилая драка, девки визжали, парты разъезжались в стороны, а Пашка потерял дар речи настолько, что забыл прийти на подмогу. А всё потому, что эта самая подмога оказалась Толику не нужна!
Словно Рембо на экране в кинотеатре, толстый и неповоротливый обычно Толик умудрялся уклоняться почти ото всех сыплющихся ударов, или группироваться, получая некоторые, так что даже не падал с ног. Он сломал Кумыжному челюсть, разбил Пупу губу и Абдулова довёл до того, что тот в голос запросил пощады!
Тут-то наконец объявилась Виктория Константиновна и учинила скандал.
Всех четверых увели к директору, но очень скоро Кумыжного перенаправили в медпункт.
10-й «Г» пребывал в волнении. Домой никто не спешил, все только и делали, что шокировано галдели. На глазах Пашки Толик превращался в легенду.
А он вспомнил, как в ночь на воскресенье прокачал другу ближний бой в драке на максимум.
Хера се эффект!
Толика нужно было дождаться. После звонка подтянулась Пионова, и скоро они с ней вдвоём устроились на подоконнике в коридоре около учительской. Разбирательства продолжались. Через час приехала тёть Жанна, Толикова мама, и кучерявая высокая дамочка, чем-то похожая на Кумыжного.
Пашка всеми силами оправдывал буйного друга перед Пионовой. Та была не сторонницей драк, но он постарался всё объяснить так, чтобы и Люська Толиком гордилась. На самом деле они начали за него всерьёз переживать.
Но оказалось напрасно.
Да, учителя были злы, и классная хваталась за голову, но тёть Жанна как-то всех поставила на место. И выглядела довольно горделивой, когда все наконец-то вывалили из кабинета директора.
Пуп и Абдулов смотрелись хреново, а Кумыжный вообще кошмарно. Его тут же забрала кучерявая мамаша. Толик, не получивший ни одной видимой ссадины, сиял, и Пашка перестал за него волноваться.
Друг оценил их ожидание, но тёть Жанна хотела везти его домой. Сердитой она, впрочем, совсем не выглядела.
Люська уже опаздывала на свою йогу в парке.
А Паша… успел поглядеть новое квестовое задание, появившееся с концом седьмого урока после поступления на баланс двадцати баллов. И находился в смешанных чувствах, хотя за него можно было получить наконец-то нехилый такой бонус.
«31. Посети Терновское кладбище, найди могилу Айвазовской Агнии Ауэзовны и забери горсть земли из-под памятника. Награда – 5 000 баллов!»
Агния Айвазовская не гуглилась. Это Пашка успел проверить, отлучившись в сральню за часы ожидания Толика. Точнее, парочка Агний нашлась в соцсетях, но были они все живые, выкладывали свежие фотки и заходили на свои страницы. Короче, очевидно, не могли иметь памятников на Терновском кладбище. К тому же Агний Айвазовских, указавших в инфо Пензу, не выбивалось вообще. Пашка успел погуглить кладбище, оно было тут, в родном городе, около аэропорта. Хрен знает где от Пашкиного района, ну да ладно.
И вот вроде, ничего такого. И закончится почти на сто процентов как-то хорошо. Но только все эти похоронные темки ему вообще не нравились. Они вызывали какое-то беспокойство, хотя с Лавриковым всё и вышло прекрасно, а в этот раз даже не было распоряжения ехать на погост ночью.
Но вселяли кладбищенские мотивы, зачастившие в игрухе, тревогу. Какое-то неприятное и зудящее ощущение, будто вся эта история с божественностью и колдовским приложением в итоге Пашку приведёт куда-то не туда…
Глава 4: Детектив Соколов
Доехать на такси до нужного погоста было можно за сорок минут, Пашка даже скачал и установил наконец приложение Яндекса, до сих пор ему ненадобное. Он же теперь может себе позволить и в булочную, и куда угодно.
Откуда взялась батина присказка про такси и булочную, Пашка не знал, но использовал тот её всякий раз, когда у членов семейства возникала мысль по тем или иным причинам воспользоваться дорогостоящим способом перемещения.
Проблема состояла в том, что уже было почти шесть вечера, а где-то к половине восьмого солнце совсем зайдёт. Ночные же походы на кладбища Пашка не жаловал ещё больше, чем дневные. Выйдя из давно опустевшей школы и постояв на крыльце, он вдруг сам для себя нежданно свернул за здание и пошагал мимо трансформаторной будки по вытоптанной дорожке в сторону домов математички и Лебедевых.
Мимо подъезда папкиной любовницы пронёсся, ускорив шаг. Что, если именно сейчас отец эту курву бросает и выскочит наружу, а она за ним в панике, полуголая и вся в соплях, как в кино?
К Зине он опоздал на двадцать минут к назначенному времени, но она совсем не ругалась. И алгебру свою объяснила так, что Пашка в натуре понял, и чаем с вареньем напоила, и вообще осознал Павел Андреевич, что ему у одинокой училки в гостях комфортнее в сто раз, чем дома, даже когда предками управлять можно. И, кстати, вот Зинкой вообще управлять не хотелось. И без того была она нормальная. Вот бы Пашке таких родаков, как Зинка… или хотя бы бабушку…
Дед по отцу помер два года назад, бабка тогда с концами перебралась на дачу и вскоре превратилась в плантатора-рабовладельца. Постоянных холопов притом она не имела и потому решила, что лучший выход – использовать таким образом родственников. Если попасть в бабкины лапища, можно было сдохнуть на её безумном огороде, который бабка и завела, скорее всего, именно с этой целью: сдохнуть там самой и воссоединиться с дедом. В общем, на ставшую постоянным местом жительства бабки дачу Пашка не ездил уже полтора года, опасаясь за своё здоровье.
Родители мамки очень не любили батю и потому общались с его сыновьями как-то вымучено и очень уж критически. Именно от бабы Гали Пашка впервые узнал, что обязательно станет таким же алкашом и неудачником, как его отец, и что всё о том давно говорит. Короче, мало приятного.
Другое дело Зинка…
Интересно, а нельзя ли как-то будет исхитриться потом и назначить её Пашкиной родственницей взамен отбракованных экземпляров?..
Когда он вернулся домой, отец пребывал в очень скверном расположении духа. А, завидев сына, выдал:
– Паш, я не хочу на тебя злиться, лучше с глаз уйди! – и уставился в телек.