– Просто вот очень странно всё случается с теми, кто тебя обижает, Павел Андреевич, – продолжил Марципанников после паузы. – И ещё очень интересно ты с радаров вчера пропал. Много у нас, короче, появилось вопросов.
– Я не делал этого, вы чё, больные?! – выпалил Пашка.
– Спокойно, – вскинул ладонь Марципанников. – Не будем ссориться. Просто ты сейчас откроешь в своей памяти видос с того момента, как свалил из реста, мы его все вместе посмотрим и решим все недоразумения, – примирительно объявил он.
Пашка побледнел и инстинктивно схватил со стола смартфон, прижав его к груди.
Лица непрошеных гостей окаменели.
– А я говорила! – бросила Островская.
– Ну ты и урод, – одновременно с ней выдохнул Васин и даже попятился.
– Я никого не убивал! – зачастил Пашка, с такой силой сжимая корпус телефона, что заболели суставы. – Вы ебанулись! Я домой пошёл и спать лёг! А вчера пересрал. Как будто вы не пересрали, мля! Я смотрел общий чат только что. Я сам в шоке был. Я…
– Воспоминание загрузи, – нехорошим тихим голосом оборвал Марципанников. – С той минуты, как из реста вышел.
– Не буду, – прошептал Пашка.
– А тарификация у тебя почасовая стала не потому ли, что ты берега все попутал так, что даже игруха уже в шоке? – поинтересовался Васин, раздувая свою прокачанную читами здоровенную грудь качка.
– Да что ты с ним нянькаешься? – бросила Островская. – Сами посмотрим.
И она рванулась вперёд, на Пашку, ловко перескочив валяющегося кулём Толика.
Соколов-младший отпихнул больную бабу ударом в грудь, потом успел вскочить и даже врезать парой приёмов, которые когда-то загрузил с айкидо, но тут на подмогу подоспели Васин с Марципаном. А Островская вообще была прокачана до машины для убийства.
Что именно она сделала с его ногой где-то под левым коленом, Пашка даже понять не успел, но всё тело пробила острая боль, волной переходящая в онемение, мышцы перестали слушаться как-то все разом, и он рухнул спиной на стол. В глазах потемнело, в уголках глаз выступили слёзы.
Когда Пашка очухался до того, чтобы хотя бы немножко воспринимать окружающее, его левая лодыжка и левое запястье оказались прикручены к радиатору пластиковыми пломбами, какими батя затягивал мешки с картохой, если увозил от бабки с огорода. Выдвижные ящики и дверцы шкафов на кухне были распахнуты, по столешнице, полу и Толику разлетелась гречка из впопыхах кем-то опрокинутого открытого пакета. Правая рука Пашки навытяжку была так же закреплена на ножке стола. И затянут ремешок был чересчур, так, что кисть уже посинела.
– Вы совсем?.. – прохрипел младший Соколов, рванув стол за ножку.
На пол полетели чашки, одна в дребезге разбилась о паркет, стол упёрся в мягкий уголок и ногу спящего Толика.
Островская, Марципан и Васин стояли у раковины с Пашкиным телефоном, чуть взмыленные и расхристанные. У Островской было красное пятно на скуле, а у Васина кровоточила нижняя губа, и он утирал её куском бумажного полотенца из валяющегося рядом рулона.
В башке у Пашки ещё звенело, но в глазах почти перестало рябить. Происходил какой-то сюр. Всё тело болело.
– Я сейчас подойду и разблокирую твоим отпечатком телефон, – объявила Островская. – Начнёшь дёргаться, опять вырублю, да так, что ходить вообще не сможешь, пока не подлатаешься приложением. Лучше не стоит. Или сразу вырубить? – ядовито уточнила она.
– Не надо, – прошептал Пашка и облизнул губы, чуть ближе притягивая стол немеющей рукой. – Не надо лазить в моей игрухе. Я не убивал историка. – Говорить такие слова вслух было по-настоящему страшно, прямо сводило язык. – Клянусь.
– Вот мы и проверим, – грозно заявил Слава.
– Не надо лезть в воспоминания, – сглотнул Пашка. – Серьёзно.
– Давай мы его лучше придержим, – решил Васин, ногами в кроссах вскакивая с дальнего от Пашки края на уголок и подходя со спины. Сильной хваткой он взял младшего Соколова за плечи и придавил к основанию диванчика.
Пашка на минуту стиснул кулак, обхватив большой палец остальными, но потом сдался. Всё равно выдра эта с акупунктурными точками сраными может его в овощ превратить за секунду.
Как говорят, поздняк метаться.
Слава перешагнул через Толика и придержал скованную синеющую руку за запястье, Островская разблочила экран, и все трое отступили. Васин спрыгнул на пол. Тут же Пашка услышал:
– Чё за фигня?!
Слава и Васин вытянули шеи по бокам от Островской.
– В смысле «нет прав доступа»? – вытаращила глаза она и стукнула Васина левой рукой чуть выше колена. – Дай свой тел, быстро.
Она взяла послушно протянутый смартфон Васина и вошла в его «Дополненную реальность», видимо, без всяких проблем. Опять уставилась на экран Пашкиного телефона.
– Это что за чудеса? – прищурился Марципан, переводя взгляд на бывшего одноклассника. – Ты как это настроил?!
Пережатая рука начала мучительно болеть, она словно бы пульсировала. Слава, опять переступив через Толика, подошёл вплотную и присел на корточки.
– Соколов, кончай этот театр, – внушительно и как-то по-взрослому сказал он. – Мы всё равно посмотрим воспоминание. И поймём, что ты вытворил. А потом ты расскажешь, на фига. И будем думать, чё терь делать, коллективным разумом. Ща сам войдёшь и найдёшь нужный файл, и без фокусов, ясно?
– Не буду, – просипел Пашка и стиснул зубы.
А Слава взял и врезал ему в челюсть со всей дури, чуть зубы не выбил.
– Давай понятнее объясню, – присовокупил он. – Если окажется, что ты игрухой народ на кладбище прописываешь, то мы тебе, Павел Андреевич, руки для профилактики отрубим, чтобы ты точно больше в эту игру не играл. Я всё понятно доношу? Ты вообще охерел напрочь!
– Я никого не убивал, бля!
Слава протянул за спину раскрытую ладонь, и Островская вложила в неё телефон Пашки.
– Значит, сейчас ты загрузишь нам сам свои воспоминания за вчера с самого рассвета. Мы их посмотрим. И очень сильно перед тобой извинимся.
– Не могу.
– Не так надо, – объявила Островская и вышла из кухни. Послышалась возня и хлопанье дверей и дверец где-то в комнатах.
Что же, бля, делать?! Им нельзя показывать демонов! Нельзя показывать, что он стал сисадмином! Нельзя, ни в коем случае!
Слава сверлил Пашку пронзительным взглядом: ну в натуре – сын ментяры. Подрастающее, мать его, поколение!
Стук каблуков Островской вернулся на кухню.
На угол стола над Пашкиной башкой она поставила утюг.
– Ты чё?! – охнул Васин. – Кино про лихие девяностые насмотрелась?! Не гони!
– Да уже и так всё понятно, – ледяным тоном отрезала Островская. – Он псих конченый. Маньяк. С ним по-всякому можно. – И она огляделась в поисках розетки.
– А ты – не маньячка?! – панически заорал Пашка, опасно дёрнув стол и чуть не получив по башке утюгом. – У неё посмотрите, как она Пионову заставила руку в кипятке варить!
– И тут же исцелила её, – парировала Островская. – А ты человека убил. Может, и не одного.
– Ты чё натворил, выродок? – проговорил Слава.
Пашка зажмурился.
Ладно. Хотят демонов? Будут им демоны. Сами потом пожалеют! Сами потом пойдут и удавятся от радости!
– Давай сюда телефон, – сквозь стиснутые зубы просипел он.
– Давно бы так. – Марципан вложил мобилу в Пашкины посиневшие ледяные пальцы.
Клацнув игруху немеющей рукой, тот успел заметить странное. В кадр попал сидящий прямо перед Пашкой на корточках Марципан, которого привычно очертила поисковая рамка, но подпись была не такой, как обычно:
«Авторизированный пользователь 74-го уровня. ФИО: Марципанников Святослав Денисович. Возраст 17 лет. Подписка активна до: 10.05.2019 года, 09:17 p.m. Купить ограниченный доступ к меню за 179 рублей?»
Дыхание у Пашки совсем пропало, сердце провалилось куда-то и застыло. Он клацнул на нижнюю активную строку, опуская телефон и чуть сдвигая стол вместе с рукой. Утюг опять качнулся, Марципан отвлёкся, успев его подхватить и отставить себе за спину на кухонную тумбу.
Это подарило так необходимые сейчас секунды.
На экране была новая табличка:
«Разовый (ограниченный) доступ в меню авторизированного пользователя. Цена правки (ВНИМАНИЕ: диапазон воздействия ОГРАНИЧЕН!) – 179 руб. Чтобы продолжить работу, пожалуйста, оплатите разовый доступ.
КУПИТЬ ЗА 179 ₽
(только работа с данного устройства)
Закрыть и вернуться на главный экран».
Глава 5: Очень много гречки
Пашка лихорадочно дакнул оплату и в пару кликов отдал игрухе сто семьдесят девять рублей. Оценил положение. Экран телефона был развёрнут так, что заглянуть в него Славе будет неудобно, во всяком случае быстро. Рука задрожала.
«Марципанников Святослав Денисович, авторизированный пользователь 74-го уровня.
Доступно:
- Инфо (только чтение);
- Назначить действие;
- Внести правку в память и восприятие (только в отношении системного администратора!)».
Слава начал поворачиваться и на ходу опять приседать на корточки. Времени писать длинный текст не было.
Плохо слушающимся ледяным пальцем немеющей руки Пашка ткнул «в назначить действие» и набрал: «Не двигайся час».
Марципан застыл в странной позе. Меню вылетело на главную, и опять предлагало оплатить разовую корректировку.
Если он не успеет…
Глаза Пашки зыркнули на перегороженных косо стоящим столом Островскую и Васина.
Дико ссыкуя уронить телефон, он вывернул кисть за ножку стола и поймал голень Островской.
«Авторизированный пользователь 91-го уровня. ФИО: Островская Ирина Леонидовна. Возраст: 16 лет. Подписка активна до: 19.05.2019 года, 11:23 a.m.»
Мозги заработали быстро, словно вообще были не Пашкины. Ввести команду двоим он не успеет. Васин заметит неладное и отберёт телефон…
Пашка стремительно оплатил назначение действия и набрал короткое: «Целуй Васина».
А пока эти уроды самоотвлекались, расстался с новой платой и назначил каждому замереть на час. Успел. Васин, да и сама Островская, наверное, так офигели от внезапной нежности, что даже сказанное Марципаном сквозь едва приоткрытые губы: «Какого хера?!» не дало им успеть помешать.