У каждого человека есть особенный талант. Мой – ориентироваться в любом хаосе, когда другие теряются. И я еще ни разу не оказывался в настолько парадоксальной и любопытной ситуации. Артуру нравится Лика, очевидно. Лике нравится Артур, но она всеми силами вынуждает его ревновать. И он бы давно озверел, схватил ее за руку и утащил отсюда – если бы она была его женщиной. Но это не так, он отчего-то не считает себя вправе надавить на нее настолько сильно – осторожность, невозможная для двух бывших любовников. Если они только не расстались как раз из-за его излишнего контроля… В этом случае он бы тоже сдерживался, лишь бы не перегнуть. Вроде в целом все ясно, если бы не маленькая деталь – и она как раз нарушает весь порядок и создает так любимый мною бедлам. А именно: Лике заодно нравлюсь и я! Девчонка смелая, самоуверенная и неглупая, она уж точно осадила бы меня мгновенно, если бы только захотела. Но нет, она жмурится от удовольствия даже тогда, когда я ласкаю ее руки, а уж как она обомлела, стоило мне пробраться чуть дальше – неизвестно пока, осознала ли она сама это вожделение, но факт от этого уже ничуть не меняется. Как и тот факт, что Артура она тоже хочет, вполне себе осознанно. Последнее, но не по значимости: Артур накручивается именно из-за моего присутствия, я – катализатор всех его реакций. И как раз эта никем не замеченная ерундовинка может вылиться в такое, что у Артурчика, когда до долбоящера наконец-то дойдет, взорвется мозг. Или не взорвется… но и в этом случае получится очень интересно.
Хотя если честно, то Царева совсем дебилом я никогда не считал – и если так, то он тоже должен до чего-нибудь допереть к этому моменту. Все он видел, гад внимательный, у него, по слухам, зрение как у гребаного орла и фотографическая память. Видел, как мы целовались. Скорее всего, видел, что я уже успел побывать под ее купальником. И сейчас уж точно не пропустил, что мы держимся за руки. Но у него глаза только чернее становятся, а сам сидит и соображает: от злости с ним это творится или такого же, как у меня, любопытства? Не потому ли и ждет точно так же, уже чувствуя, что подсел на крючок, но все еще надеясь как-нибудь освободиться?
То есть именно мне придется всех ошарашить этой деталью. Не словами, конечно, кто ж мне на слово поверит? – делом. Кадром, от которого уже в себя не спрячешься. Клянусь своей девственностью, что если у Артурчика все-таки поедет крыша от переизбытка переживаний, то буду навещать его в психушке трижды в месяц.
Артур держался дольше всех, но и он выпил пива, то есть за руль сегодня уже не сядет – не сможет же эта глубоко порядочная мразь так сильно нарушить правила. Водителя ему вызвать – точно такая же не проблема, как и для меня. Но! События можно немного форсировать. Конечно, развязку можно отложить на день или неделю, однако мне уже неймется увидеть, как рвет в клочья мозги бедному Цареву, который прочно сидит на крючке, но сам пока этого не понимает.
Я встал и без объяснения пошел к стойке. Вообще не переживал, оставляя их наедине – в этой парочке что-то не ладится, они без катализатора ни до чего не созреют. А катализатору нужно экранизировать кадр. Я вернулся через пять минут и только тогда сообщил:
– Все комнаты в отеле заняты, но одноместный номер на несколько часов разрешили занять.
– Зачем? – зеленоглазка глянула на меня.
Я бы сказал тебе зачем, но всегда лучше показать.
– Чтобы ты немного отдохнула и нормально просушила волосы, Лика. Я позвоню шоферу, но быстро он сюда не доберется. Или еще разок искупаемся напоследок?
– А… нет, я уже устала, вообще-то действительно думала, что пора домой. Ты обо мне, что ли, позаботился?
О себе я позаботился и только о себе. Но в ответ только уверенно кивнул и передал ей ключ-карту. Лика приняла, но выглядела немного заторможенной. После пляжа девушке, возможно, и душ хочется принять, и макияж обновить, и от усталости ненадолго прилечь. Она не собиралась это все делать и теперь пребывала в растерянности – номер-то все равно оплачен, ее будто выслали из ресторана.
– А как же счет? – она задала нелепый вопрос, указывая взглядом на свою пустую тарелку.
– Ты счет собралась оплачивать? С ума сошла? Иди отдохни, Лика.
Она кивнула задумчиво и все-таки отправилась к лестнице, поскольку от нас обоих уже конкретно утомилась. То ли еще будет, красавица, то ли еще будет.
Артур долго смотрел на то, как я тяну коньяк, но так ни о чем и не спросил. Переругиваться нам еще в прошлом квартале надоело, сегодня мы так, размялись немножко и остыли. Я выждал почти пятнадцать минут, прежде чем встать.
– Ты куда? – Царев сразу напрягся. – Не к моей ли девушке?
– А с какого перепуга вы мне тыкаете, Артур Андреевич? – я едва сдерживался, чтобы не рвануть на второй этаж к номеру бегом.
– Ну как же? Дружеская компания, море, отпуск, – он тоже улыбнулся угрожающе. – Так к моей девушке намылился?
– К твоей ли?
Я последний вопрос просто бросил в воздух, развернулся и пошел неспешно, твердо зная, что догонит. Но в коридоре ненадолго задержался и добавил, когда почувствовал его приближение за спиной:
– Она не твоя девушка, Артур. И не моя. Но достанется она тому, кто умеет угадывать ее желания до того, как она их сформулировала для самой себя. Но в случае твоего характера это слишком, понимаю. Потому оставайся здесь, присоединяйся или просто смотри, я не возражаю против зрителей.
И верно, не дебил, он сразу понял все намеки:
– Ты спятил, Мамонтов?
– Немного. И тебе тоже полезно немного спятить. Может, на человека будешь больше похож.
Я пошел дальше, больше не останавливаясь и не оборачиваясь. Царев сам со своими тараканами должен договориться, а я пока договорюсь с тараканами Лики.
Глава 7
Я о Мамонтове никогда хорошо не думал, но сегодня он с настойчивостью барана пробивал дно. Нет, он всерьез намекнул на тройничок? Или всерьез считает меня на подобное способным? Я с трудом переношу одну мысль, что у моей женщины был кто-то еще, но собственными глазами наблюдать сам процесс, как этот кто-то еще берет мою женщину – за пределами любого здорового разума. А уж картинка, чтобы в этом участвовала прекрасная Лика и жуткий Мамонтов, вгоняет меня в коматоз.
Но гнида прав в одном – Лика в своих желаниях запуталась, это заметно. Вряд ли она способна на такой беспредел, но сучий потрох успел ее очаровать. Но ведь и меня она не оттолкнула – уж девушка с ее характером справилась бы со всеми моими поползновениями, приди ей такое в голову. Кажется, она на полном серьезе сейчас присматривается к нам обоим, выбирает, но хоть меня пока не предала. И это ненадолго – если влюбится в белобрысую сволочь, то меня сольет, а про очередного идеального секретаря я смогу только мечтать. Или упырь прав в предположении, что она сама – скорее неосознанно – провоцирует эту кошмарную ситуацию?
Я пошел к номеру не для того, чтобы «посмотреть», конечно. Провокации Мамонтова на меня не влияют. А чтобы или прекратить этот цирк, спасти девушку, или собственными глазами убедиться, что девушка вовсе не против его внимания… в последнем случае мне придется утащить свое тело подальше и уже дома обмозговать, как справится с тошнотой и как потом работать с Ликой, если вообще смогу ей в дальнейшем доверять.
Дверь оказалась приоткрытой – она будто приглашала темным проемом зайти. Но я замер на несколько секунд, прислушиваясь. Звуков борьбы и нервных криков не уловил, потому медленно толкнул дверь и сделал шаг вперед. Козлина не поскупился – номер был люксовым и начинался с небольшого коридора, ведущего в комнату. Мне пришлось заплатить в ресторане за всех – я просто бросил купюру на стол, чтобы официанты не подняли шум, но пока потратил меньше Мамонтова. Стоп! Я что же, даже в этом с ним соревнуюсь? В сумме, которую мы тратим на компанию Лики? Типа, кто за девушку платит, то ей и ухажер? Нет, я точно потихоньку схожу с ума…
Я, как обычно, двигался бесшумно, хотя сейчас даже хотел как можно дольше не быть замеченным. Расслышал тихие голоса – похоже, я пропустил начало их беседы, но суть сразу уловил.
– Теперь понятно, откуда такая деликатность, – говорила Лика вроде бы с улыбкой. – Оказывается, ответ прост – никакой деликатностью здесь и не пахнет. Ты что же, на самом деле решил меня просто в угол загнать?
Мамонтов ни на секунду не отклонялся от выбранного курса:
– В угол? Лика, я только хочу еще раз тебя поцеловать. Преступление? Тогда херачь меня по роже – я преступник. И сейчас ни о чем не могу думать, кроме как о твоем язычке.
– Как же ты умеешь заговаривать зубы… Но ты ведь сразу предупредил честно, что тебя нельзя воспринимать всерьез. Потому игры играми, это все забавно, но секса не будет. Я, знаешь ли, не настолько отчаянная, чтобы вообще границ не видеть.
У меня внутри потеплело, несмотря на то, что Лика уже успела вытворить. Стало намного спокойнее от ее отказа.
– Не будет – так не будет, – Данила согласился легко. – Сегодня – уж точно. Ты вообще достойна того, чтобы вокруг тебя месяц-другой потанцевать. Но согласись: чем дальше, тем страньше. Ты заметила, как твой Царев с ума сходит от взгляда на нас?
– А-а, – она немного подняла тон. – Так ты решил нейтрализовать таким образом конкурента?
– Он – ревнивая тварь, но с ума от этого не сойдет, к прискорбию, – тихо рассмеялся Мамонтов. – Все-все, иди сюда, вряд ли у нас много времени.
Вся теплота изнутри вылетела, как пинком вышвырнутая. Они целовались! Снова! И она не стала отталкивать – как-то наоборот, поддалась, словно он ее своей волей порабощал. Все с ней понятно, больше ничего выяснять не требуется. Мне стоит уйти и оставить их наедине, она не моя собственность, чтобы я ее пристегнул к себе наручниками. Наручниками… м-м, голова немного поехала, как представил. И я бы вышел, если бы не звук возни – он-то и заставил меня сделать еще несколько шагов и войти в спальню.