Ну, может, в этом и перегнула, но не в самих рассуждениях. Потому обратилась к Даниле, пока он в описании себя не узнал и не принялся возмущаться:
– И тебе говорю нет, Данила, хоть ты и не спрашивал. Когда решишь спросить – вспомни, что я уже ответила!
– Не понял… – Артур растерялся. – То есть я зря его тут хаял? У тебя есть кто-то еще?
От такого предположения даже Данила хохотнул, хотя и нервно. Я закатила глаза к потолку:
– Да, есть еще парочка, я вас потом познакомлю.
Артур вкрадчиво произнес:
– Нет, я вроде понимаю, что издеваешься, но теперь хочу съехаться еще сильнее, иначе меня эта мысль не отпустит…
Данила тоже подошел к нам и хлопнул второго по спине:
– О, оказывается, ревнивая сука жива и здорова, рад знать, что хоть что-то в мире не меняется. Но, Лика, ты зря так нагнетаешь. Тебя ж никто не торопит и в ЗАГС насильно не тащит, ты чего так взъелась?
Я успокоилась окончательно:
– Не взъелась, просто сейчас до конца поняла. Я вообще не хочу замуж – уж особенно, если придется выбирать одного из вас. Не хочу и не пойду. Фамилия мне собственная нравится больше ваших, замужество с любым из вас будет выглядеть странно, если я хочу стать достойным конкурентом и чтобы лет через пять меня где-нибудь в мэрии воспринимали как отдельную единицу. Тогда ради чего? Свадьбу сыграть? Ну давайте в свадьбу поиграем – я не против. Хоть каждую неделю можем наряжать меня в белое платье, которое трудно снимать, чтобы вы по разу кончили еще на завязочках. Я вдруг осознала, что пока другие девочки в детстве мечтали стать невестами, я носилась по двору со сломанными счётами и воображала себя крутой миллионершей, которой срочно нужно кого-то уволить.
– Лика, ты серьезно? – Данила от моего описания заулыбался.
– Думаю, да. Сообщу, если что-то изменится. Кажется, вы оба более зашоренные, чем я! Мы уже все правила поломали, так нам ли оглядываться на остальных?
Мне показалось, что Артур расстроился, хотя виду и не подал. Данила же принял легко – ему и самому слово «брак» всегда претило. Он вроде бы изменился сильно, но зачем меняться вообще во всем? А Артур со временем поймет, что это абсурд: встречаться втроем, а потом с серьезной рожей бежать за штампом в паспорт, как будто мы еще кому-то что-то должны.
Почти всю следующую неделю я пробегала со своими делами, но в четверг наступило затишье. Я уж было направилась домой, чтобы отдохнуть с чашечкой чая, но не хотелось снова сидеть в одиночестве. Именно это ощущение описывал Данила – раздражает! Раздражает сама мысль о какой-то скуке или пустоте, когда каждый час жизни можно наполнить чем-то приятным. Да хотя бы размещением собственных вещей в своей новой комнате или запеканием картошки в духовке, от чего Артур будет вопить полчаса кряду. Меня настолько внезапно ошарашило этим очевидным желанием, что я больше не могла ждать ни секунды.
Набрала номер Данилы – выбор был простым: он, даже если очень занят, не пошлет меня на все четыре стороны за то, что звоню в середине рабочего дня.
– Данила, я думаю, что нам пора съехаться! – обрадовала я.
Он же реакцию выдал только улыбкой в голосе:
– Даже не зна-аю… Это как-то слишком неожиданно, я об этом еще не думал. Вы ведь меня там трогать будете за неприличные места, а я не такой!
– Успокойся, дорогой, и признай уже, что у тебя все места неприличные! – охладила я шутливое настроение. – Но переезжаем мы к Артуру. Зима уже скоро, нам твой открытый бассейн без надобности.
– Вот сейчас прозвучало очень обидно, зеленоглазка. Ладно, я сейчас совещание закончу и свободен. Подъедешь к моему офису? Сообщим Цареву вместе – хочу на рожу его посмотреть.
– Ты на совещании?!
Да уж, в «Цветном острове» как был бардак, так он и остался. Ничего не меняется.
Я тщательно продумала свои аргументы, пока ждала Данилу возле входа. Проходить внутрь не стала, а то мало ли – еще решит, что я по цвету стен все его новые задумки расшифрую.
Он вышел, поцеловал нежно и направил к своей машине, щелкая брелоком сигнализации. Я сразу приступила к делу, как только тронулись с места:
– Мы переедем именно к Артуру, потому что это важно! Понимаешь, Данила, я не могу избавиться от ощущения, что это счастье слишком хрупкое. Намного более хрупкое, чем в любой паре! У меня настоящая фобия на этот счет!
– Запишись уже к царевскому психологу, – посоветовал он. – Там должен быть спец восьмидесятого уровня, раз наш Артур все еще не пускает слюни в дурке. Это ненормально – так сильно бояться завтра уже сегодня!
– Знаю, что ненормально! – я была воодушевлена. – И наконец-то поняла, что мне нужно! Если счастье хрупкое, то разобьется от любой проверки. Значит, надо бить по самым слабым местам! Сломается – так пусть сразу и ломается. Не сломается – я со временем перестану этого бояться.
– Гениально, принцесса. Как хорошо, что у меня нет слабых мест!
– Ой ли, – я улыбнулась и покачала головой. – Твое слабое место – это желание свободы и еще хоть немножко нагуляться, сменить впечатления. И оно рано или поздно проснется, Данила, даже не спорь, хоть я тебе и не психолог. Вот когда это случится, то тебе потребуется две минуты, чтобы уйти и оставить нас в прошлом. Я именно этого и хочу – чтобы тебя вообще ничего не держало, кроме тебя самого.
Данила подумал и вдруг признал мою правоту:
– Ладно. Жестоко, но справедливо. С Артуром еще понятнее.
– Это да, – согласилась я. – У Артура много заскоков. Его бесят посторонние на своей территории, бардак доводит его до бешенства, любое изменение порядков вгоняет его в анабиоз. И если сам Артур Царев через пару недель или месяцев не попросит нас уйти, то это будет означать полную ремиссию по крайней мере в отношении нас с тобой. Не могу представить лучшей проверки его чувств, чем давление на самые слабые места.
Ну вот я все и сказала – Данила сразу же воспринял нормально. Значит, и Артур поймет. Ему теми же словами перескажу.
Но Данила не посчитал тему законченной:
– А у тебя, Лика, какие слабые места?
Мне казалось, что все очевидно:
– Я слишком много на себя беру и не люблю покровительства. Возможно, у меня и к официальному браку такое отношение как раз из-за моего характера – чего это я за мужа должна идти? Кому надо – пусть за меня встает. И фобия моя оттуда же: из хронического неумения полностью кому-то доверять. Для меня большой шаг – переехать к кому-то на шею, на все готовое, в дом, на который я сама еще минимум несколько лет не заработаю. Плюс совместная жизнь покажет, способна ли я постоянно заботиться о других и принимать их заботу. Вижу, что все мы трое изменились от этих отношений, осталось увидеть масштабы изменений.
Данила ничего не ответил, но улыбался до самого конца пути.
Мы оставили машину на парковке и направились к зданию. Я предложила:
– Давай ему позвоним, пусть выйдет.
– Зачем? – хитро глянул на меня Данила. – Завалимся прямо в кабинет. Я его отвлекаю, а ты перекачиваешь на флэшку все данные с личного компа! Мы же за этим пришли?
– Не совсем.
– Да шучу я, конечно. Ты, главное, флэшку приготовь. Да пойдем уже, зеленоглазка! Хоть глянем, какую секретаршу он на твое место принял. Неужели не интересно?
– Вообще-то, не особенно. Вот на твоего секретаря я бы глянула, а Артур вряд ли всем своим сотрудницам под юбки заглядывает – не тот тип людей.
Он смеялся и тащил меня за руку дальше. Кстати, о руке… В «Ландшафте Плюс» буквально каждый считает меня подружкой их шефа, насколько же глупо заходить туда, держа за руку другого. Я в замешательстве притормозила – и Данила сразу понял причину. Посмотрел на меня серьезно, поднял наши переплетенные ладони немного вверх.
– Ты, кажется, хотела увидеть масштабы изменений? Думаешь, это слишком?
Это со всех сторон было слишком. На любой вкус, даже самый продвинутый. Он правильно угадал мой взгляд – отпустил руку, отошел на шаг и ободряюще улыбнулся:
– Забыл, что подобное ударит по репутации всех, кроме меня. Я очень удачно успел испортить ее задолго до нашего знакомства. Кажется, это мое конкурентное преимущество, выкусите оба!
Я засмеялась. Но, когда он пошел к двери, решив, что разговор закончил, осталась на месте. Да, Данила Мамонтов – всем известный сексуальный черт без принципов и границ. И так наверняка до сих пор считают, хотя он уже пару месяцев на других женщин не смотрит. И продолжат говорить – ведь нет ничего интереснее для людей, чем обсудить чужие интимные секреты. Ему настолько на это плевать, что сам этот факт впечатляет. А я кто? Скромная девица или будущая бизнес-леди? Краснеющая от каждого шороха девственница или женщина, осознанная выбравшая жизнь сразу с двумя любовниками? А может, я все еще из тех бедняг, кто целую неделю подряд переживает, если о них кто-то левый плохо подумал?
– Подожди, Данила! – Я догнала и взяла за руку, переплела пальцы. – Я тут вспомнила, что в «Ландшафте» остались мои завистницы – так пусть уже лопнут от зависти. В прошлый раз я улетела отсюда раздавленной, так не пора ли влететь красиво?
Данила даже не рассмеялся и не удивился – для него подобная решимость вообще не показалась чем-то немыслимым. Он вряд вообще способен представить, как люди парятся из-за мелочей, на которые он даже внимания не обращает.
Мне понравились взгляды тех, кого мы успели встретить. Некоторые здоровались, некоторые у стен застыли, соображая, когда это я успела расстаться с их обожаемым директором. К сожалению, до его кабинета мы так и не добрались, то есть нового секретаря оценить не удалось. Артур вышел из правого крыла – видимо, направлялся со склада в аграрный отдел. Увидел нас, замер в недовольстве:
– А вы чего приехали? Рабочий день в разгаре! Часа три я еще точно буду занят.
Он перевел взгляды на наши сцепленные руки и приподнял бровь, неожиданно усмехаясь:
– А, понятно. И все равно я занят.
Данила довольно громко объяснил, не стесняясь шепотков и свидетелей: