Поскольку на ночь у меня были планы здесь, я решила навестить гостеприимную реанимацию. И уснуть получилось быстро. Возможно, теперь одного моего желания переместиться в другой мир хватало, чтобы погрузиться в сон.
— Да неужели? Наташ, наша пациентка вернулась, чтобы поесть самостоятельно.
Медсестра, взглянув на меня, ахнула. Не привыкла еще, видимо.
— Вот зря вы, Дмитрий Александрович, сразу ругаетесь. Я ведь всегда возвращаюсь!
— Вижу. А я сижу и размышляю, пора тебе зонд в нос вставлять для искусственного питания, или ты сама явишься.
— Не надо мне зонд! Кстати, а что у нас на ужин? Капусточки бы тушеной…
Медсестра вытащила из моей руки иглу и вместе с капельницей направилась на выход, без конца оглядываясь. Это ничего. Не пройдет и года, как все тут будут воспринимать мои отключки и возвращения, как само собой разумеющееся. Я обратилась к реаниматологу:
— Дмитрий Александрович, мне прямо как-то неудобно оттого, сколько хлопот я вам создаю.
Он почему-то выглядел очень уставшим. В ответ просто кивнул.
— Ладно, Ольга, тогда рассказывай — где была, что видела?
— В сказке была. Знаете сказку «Красавица и чудовище»? Вот примерно в ней и была.
— Ясно. И кто там был красавицей?
— Очень смешно!
— Ладно, мне работать надо. Скажу, чтобы тебе принесли поесть.
Как только он вышел, Тайишка поинтересовалась:
— Оль, а мне эту сказку расскажи!
Пришлось. И даже вместе посмеялись над предположением, что некроманта нашего можно попытаться обратить в красавчика с помощью искренней любви или что там в первоисточнике звучало. А потом подружка моя уснула, оставив меня скучать в одиночестве и безотчетно улыбаться потолку, вспоминая некрасивую улыбку «чудовища».
Ночью я уснула, чтобы попытаться выполнить задуманное. Подсказка Эльрика не давала покоя. Трусливая Тайишка отговаривала, но и она смирилась, понимая, что мы обе можем выжить, только собирая информацию, а не зарываясь с головой под одеяло. Одеяло наше еще недолго будет служить крепостью — улыбки улыбками, но некромант дал отчетливо понять, чего ждет от меня. Открыв глаза, я с удивлением уставилась на Марушку. Та перевела равнодушный взгляд от окна ко мне:
— Господин Шакка приказал накормить вас и приготовить горячую ванну, когда вернетесь из своего мысленного путешествия.
«Вернусь из мысленного путешествия» — не слишком обнадеживающая формулировка. Слишком близкая к его версии событий. Кажется, разговор откладывать больше нельзя — утром придется объяснять, куда я попадаю, и молить о понимании.
Марушка, как только я ей ответила, что с дальнейшим справлюсь сама и помощь в мытье волос мне точно не потребуется, попросила разрешения уйти к себе. И так, по всей видимости, вынуждена была отрабатывать сверхурочные, вопреки своему зомби-графику. Но я еще несколько минут ее мучила:
— Господин упомянул сегодня какие-то дела. Какие у него могут быть дела, кроме как на всех своими жгучими глазами зыркать?
— Неправда. Господин очень часто бывает занят.
— Чем же?
— Нередко приходят просители: тяжело больные или родственники недавно почившего…
— И что, он всех подряд лечит и воскрешает? — не поверила я.
— Зачем же всех? Господин помогает только тем, в ком видит долгосрочную выгоду.
Несложно было догадаться. Нужны ведь средства, чтобы такой домище отгрохать и содержать. Да и не производит мой некромант впечатление рубахи-парня.
— Что еще он делает?
— Читает книги, ищет ответы на свои вопросы.
— Какие вопросы?
— Вам лучше спросить у него самого. Я могу уже идти?
— Постой. А он раньше выглядел другим? Как давно он изменился?
— Нынешний облик господина появился пару лет назад.
— О! — заинтересовалась я всерьез. — А почему это произошло?
— Понятия не имею. Мне-то какая разница? Это же господин. Могу я идти?
Обреченно махнула рукой. Такие слуги в качестве информаторов не годятся. Может, он потому бездушных марионеток и предпочитает, раз у них стойкое равнодушие ко всем хозяйским тайнам.
В особняке было устроено что-то наподобие примитивной канализации. Тайишка помогла мне разобраться, как набирать воду и где расположен слив. Никаких аналогов шампуня или мыла я не обнаружила, но имелись странные заменители — жесткая губка, на которую Тайишка посоветовала сыпать белый порошок из непромокаемого мешочка, и этим же порошком нам удалось отмыть ее длинные волосы. Потом отыскали в комнате расческу и подходящую одежду: тканевую блузу и простую длинную юбку. Я бы предпочла джинсы, но никому здесь в голову не пришло подложить их мне в шкаф. Все время я прислушивалась к звукам в коридоре — гробовая тишина. Но на всякий случай, когда вышла из своей комнаты, заглянула в соседнюю. Там на узенькой кровати спала Марушка. Она лежала на спине, недвижимая, даже дыхания не слышно. Интересно, я выгляжу точно так же, когда «ухожу путешествовать»? Позвала по имени, подошла ближе и коснулась плеча — никакой реакции. Эльрик сказал правду: куклы некроманта на ночь просто выключаются.
И все равно по дому я передвигалась как можно тише. Несколько шагов, замереть, чтобы в очередной раз прислушаться, еще несколько шагов, поднять масляную лампу и оглядеться. Покои господина, если я правильно поняла, находились в другом крыле, а слуги признаков жизни не подавали, как и Марушка. Вход в подвал я нашла не сразу, но здесь здорово помогла Тайишка. Она, еще недавно работавшая в богатых домах, навскидку перечислила несколько мест, где чаще всего бывают лестницы: за кухней или с улицы — перед любым входом. Нам повезло — нужная нам дверца располагалась в небольшой прихожей перед столовой.
На масле в этом доме не экономили. Даже в подвале на стенах висели горящие светильники. Осторожно спустилась вниз и поежилась от прохлады. Да и запах оставлял желать лучшего. Но чего я ожидала от подвала? Помещение было битком заставлено банками с соленьями, грузными мешками и флакончиками с неизвестными мне приправами. Очевидно, пленников держат не здесь. Но я не сдавалась, и когда нашла узкий проход дальше, едва не вскрикнула от радости. За проходом другая комната, заваленная старой мебелью, потом еще одна и еще… Очередная лестница вниз. Интуиция подсказывала, что я приближаюсь к цели, а иначе эти лабиринты под домом ни к чему, и оттого волнение нарастало.
И вот наконец-то я нашла то, что искала: в самом низу, в самом холодном подвале уже не было старых вещей или продуктов. Только каменные стены и металлические решетки. Здесь тоже горели светильники, но так тускло, что моя лампа все же пригодилась. Не было ни единого сомнения, для чего предназначено это помещение — особенно железные крюки на стенах убирали последние сомнения. Я уж было подумала, что никого здесь нет, когда из дальнего угла расслышала стон. Метнулась к решетке, села на каменный пол.
Внутри клети сидел мужчина в лохмотьях. Изможденный — кожа да кости — грязный старик с колтунами в длинных волосах. Из полумрака он посмотрел на меня испуганно и прохрипел:
— Новый образ, дружище Керин? А ты ничего получился. Заходи сюда, я покажу, что из себя представляет настоящий мужчина. Ну же, Шакка, не тяни!
Слова он произносил трудно и с непонятным акцентом. Я подняла лампу выше:
— Я не Шакка! Меня зовут Тайишка. Я, как и ты, здесь пленница.
— Сомневаюсь, что именно как я… — в его усмешке не было и толики веселья, зато мне стало стыдно за свои чистые волосы и целую одежду.
— Как тебя зовут? — я попыталась снова. — И почему он здесь тебя держит?
Он подполз чуть ближе, обдавая зловонием, но я не отшатнулась.
— Как меня зовут? Задать бы тебе этот вопрос чуть раньше — до такого количества пыток. До того, как он воскресил меня, после очередной, наиболее забавной игры. Какое счастье, что воскрешать можно только единожды… Задать бы тебе этот вопрос до того, как он сломал во мне последние остатки человека.
Страшный сон. Сейчас мне, как никогда до сих пор, захотелось, чтобы все оказалось страшным сном. Мистика, угрозы, улыбающиеся гаки — все это было лишь антуражем. Но вот он — человек, такой же реальный, как я. Возможно даже, что более реальный! И его боль настолько сильная, что даже я, с расстояния, чувствую липкий холод.
— За что?.. — едва выдавила.
— Сначала он придумал, что я демон. А потом решил, что раз я не сойду за демона, то вполне могу оставаться его любимой игрушкой. И сейчас он пришел в виде молодой девы, чтобы издеваться в очередной раз. Но мне ничего… издевайся, смейся! Мне уже давно все равно.
— Я не Шакка!
Теперь подобное подозрение вызывало во мне протест. А ведь совсем недавно я с тем самым извергом сидела в кабинете и флиртовала. Я отвечала на его поцелуй. Я представляла, как он улыбается мне вслед! Как если бы он был достоин хоть одной хорошей мысли…
Глава 7
— Если ты не Шакка, то отпусти, — старик давил из себя смех, но веселья по-прежнему не звучало.
Я глянула на тяжелый металлический замок. Возможно, стоит попытаться отыскать ключ. Вряд ли господин слишком сильно опасается подвоха от своих слуг. И точно, связка ключей висела на противоположной стене. Пленник не прикован, и вывести из дома я его смогу — точно тем же путем, что пришла сюда. Но оставалось только устало поморщиться:
— Ты не сможешь покинуть двор… Он поставил какую-то защиту по всему периметру.
— Тогда хотя бы умереть… Или убей — просто убей! — он вдруг оживился и потянулся грязной рукой к решетке. — Убей, если ты не Шакка!
После таких просьб никто не смог бы развернуться, уйти в теплую постель и сделать вид, что все забылось. После таких зрелищ о своем страхе вспомнить сложно. Я поднялась на ноги и схватила связку. Нужный ключ оказался третьим. Толкнула ногой дверцу, а сама развернулась к выходу. Мне нужно успеть попасть в свою комнату и обеспечить себе алиби.
— Будь добр, дай мне несколько минут…