— Я уже ответил отказом.
— Не спросив меня?!
— Ты как-нибудь определись, чего хочешь, — он усмехнулся.
Я уняла чувство протеста и снова кивнула. И даже изменила тон на более мягкий. Тайишка вчера была отчасти права: мне надо хоть немного подстраиваться к господину Шакке, хоть она и ошиблась в том, что он подстраивается ко мне.
— Спасибо. Я бы хотела остаться с вами… и с надеждой, что когда-нибудь вернусь домой. Вот только мне здесь скучно. Не собиралась жаловаться, но бывает невыносимо! С вашими слугами даже поговорить по душам невозможно, потому что у них нет души. И читать я не умею, поскольку Тайишка этого не умела…
— Я могу обязать Эльрика научить тебя читать. Вы ведь с ним спелись?
— Не совсем подходящее слово, но даже с ним прикольнее, чем с вашими неэмоциональными марионетками.
— Вообще-то, несложно разблокировать эмоции у Марушки. Правда, это создаст кучу неприятностей.
— Серьезно? — я чуть приподнялась на стуле, но заставила себя усесться обратно. — Господин Шакка, это было бы здорово! Но почему вы идете мне навстречу?
— Вопрос с подвохом. Полная капитуляция, помнишь? — он позволил себе улыбнуться чуть шире. — А пока ты зацикливаешься на мелочах, чтобы не думать обо мне.
— Я о вас вообще не собиралась думать!
— Так мне вернуть эмоции Марушке?
— Конечно!
— Тогда следи за тоном. Иногда мне кажется, что Тайишка на твоем месте стала бы более приятной компанией.
— Это уж точно… Если вы ждете от меня покорности, то Тайишка куда больше подходит. Вот и поменяйте нас местами!
В ответ он только выдал странную усмешку, за которой непонятно что скрывалось.
Оказалось, что я недооценила избалованность седьмой принцессы. Та не удовлетворилась письменным отказом, и после обеда самолично явилась в особняк некроманта. Я догадалась об этом, когда в ворота въехали по порядку пять карет, и оттуда посыпалась толпа разряженного народа. Господин Шакка почти сразу заглянул в спальню, а я бросилась ему навстречу:
— Не отдавайте меня!
— И не собирался. Зачем ты так волнуешься?
— Мы можем сделать вид, что я снова умерла! Отправьте меня на пару часов в мой мир, а принцессе покажите мое тело. Мол, переела за завтраком грибов каких, и такая досадность вышла… А второй раз ведь воскресить не получится?
— Не получится, — я заметила, как он сдержал улыбку или даже смех! — Успокойся. Обойдемся пока без крайних мер. Пойдем в гостиную.
Он подставил локоть, за который я с радостью ухватилась. Если понадобится разыграть влюбленную пару, которую даже смерть не разлучила, то я только за. Именно так мы и вышли к незваным гостям. Слуги некроманта пытались усадить принцессу на изящный диванчик, но она не могла усидеть на месте, а вокруг собралась пара десятков человек, из-за чего огромное помещение стало выглядеть тесноватым.
— Приветствую, ваше высочество, — начал некромант без особой торжественности и перевел взгляд на другого человека. — Министр магии.
Старичок со смешным париком на макушке выскочил вперед и неловко заулыбался:
— Господин Шакка, прошу прощение за вторжение, но здесь такие обстоятельства…
— Отнюдь. Всегда рад.
Улыбка министра стала совсем уж неестественной:
— Такие обстоятельства, сами понимаете. Ее высочество требуют немедленного приведения положения дел в полное соответствие с правилами.
И все уставились на девочку. Та оказалась очаровательнейшим ребенком с золотыми кудряшками и огромными глазками. И на голове умилительная коронка — хоть сейчас в диснеевский мультфильм! Но ощущение вмиг разбилось, когда личико скривилось до состояния сморщенной курицы, девочка нервно топнула ногой и завизжала:
— Верните мне Тайишку! Почему мне никто не сообщил, что служанка жива? Папенька так серчал, что я ее уморила, а она вон тут стоит — ничуть не уморенная! Пусть и папенька видит, что ничего такого я не сделала!
Я посмотрела в профиль некроманта, но тот будто и вовсе не расслышал. Он обращался по-прежнему к одному старичку:
— Министр магии, я начинаю мечтать о вашей должности. Если у вас не находится более важных дел, чем это…
— Не перекручивайте, господин Шакка! — смешной министр перебил, но выглядел притом очень уставшим. — И не делайте вид, что я тут ничем не занимаюсь! Ведь нарушение правил все же было! Ну, давайте уже как старые знакомцы говорить. Вы воскресили вашу… к-хм… невесту без официального разрешения! Корона, безусловно, помнит все ваши заслуги, но это же не значит, что можно прямо вот так… безо всяческих дозволений! За вами и раньше подобное водилось, но мы закрывали глаза… за заслуги. Однако ж когда-то этот вопрос должен был всплыть!
Голос у некроманта оставался все тем же — как если бы ему вообще было плевать на происходящее:
— Выпишите мне штраф. Все, вопрос закрыт?
Даже мне было ясно, что дело вовсе не в штрафе. Взбалмошной принцессе просто приспичило вернуть Тайишку — вероятно, только для того, чтобы отцу доказать, что никакая она не убийца. И каждый день присутствием Тайишки во дворце это подтверждать. Или как она еще издевалась над бедняжкой, раз так упорно не хочет ее отпускать?
— К сожалению, нет… — министр, по всей видимости, сам был очень не рад оказаться в такой ситуации. — Давайте придем к соглашению! Министерство немедленно займется оформлением разрешения, а пока суть да дело, пусть Тайишенька под нашими взглядами побудет — убедимся, что она вернулась не гакой или еще кем-нибудь.
— Чего?! — снова запищала разодетая восьмилетка. — Пусть навсегда возвращается!
Министр глянул на нее так, как будто хотел на месте испепелить. Очевидно, что дуреха портила все его планы на мирное разрешение конфликта. Господин Шакка на нее вообще не смотрел:
— Оформляйте, не могу препятствовать. А пока суть да дело, невеста моя и под моим присмотром проживет.
— Господин Шакка, не перегибайте палку! — министр начал злиться. — Все-таки вы подданный его величества!
— Тогда напомните его величеству, что если бы я не продлил ему жизнь тридцать лет назад, то седьмая принцесса и на свет бы не появилась.
— Дела давно минувших дней! — старик отмахнулся. — И не дают вам права нарушать законы! Пусть Тайишка, невеста ваша, сама решение примет — ведь как славно она жила до своей кончины! И любой… к-хм… даме ее положения не помешает какое-нибудь занятие… ненадолго!
Некромант оборвал эту бессмыслицу:
— Нет.
— Вот зачем вы сразу угрожаете? — расстроился министр. — По-хорошему же прошу. И если уж начистоту, то ваше безусловное согласие достойно компенсации! Ведьмы из Западного Хутора изловили двух асуров и одного ёки… и уж мы заранее обговорили, что живыми передадим их вам!
Я физически ощутила, как некромант окаменел. Запрещенный прием! Ему вместо меня предлагают аж целых трех демонов! Понимая, что я на волоске от провала, только еще крепче сжала пальцы на его локте. Вряд ли это повлияло на его решение, но он повторил:
— Нет. И, надеюсь, это не повлияет на нашу старую дружбу, дорогой министр.
Дальнейший разговор напоминал полный бедлам. Девочка истерила, отчаявшийся министр сам пытался утащить ее подальше. Когда ему наконец-то удалось, и в доме воцарилась тишина, я заглянула в лицо некроманта.
— Спасибо! А это не доставит вам проблем? Она не побежит жаловаться королю?
— Если побежит, на том проблемы и закончатся. Его величество — очень разумный человек. Министр магии оказался между двух огней, но он как-нибудь выкрутится.
— И все равно спасибо! Представляю, как вам непросто было выбрать!
— Не представляешь, — его тон вдруг стал ледяным. — Живой ёки… два асура. Что вообще на меня нашло? Даже восемнадцать штук тебя не стоят одного живого ёки.
Я развела руками:
— И вот зря вы меня обидеть пытаетесь! По вашему грозному «нет» сразу было понятно, что я у вас такая одна, а ёков этих еще можно наловить.
— Замолчи. И скройся с глаз. У меня непреодолимое желание передумать и догнать министра.
Я умчалась из гостиной, хотя и не смогла скрыть довольного смешка. Отыскала Марушку в ее комнате, чтобы расспросить про демонов.
Горничная сидела на своей узенькой кроватке, поджав ноги… и плакала! Я вмиг сообразила, что произошло, и подбежала к ней.
— Эй, ну ты чего?
— Я теперь все чувствую, Ольга Сергеевна! — подтвердила она очевидное. — Чувствую!
— Так разве это плохо?
— А я понятия не имею, плохо или хорошо!
— Тогда зачем ревешь?
— Потому что я семьсот лет не ревела!
— А-а, — понимающе отозвалась я. — Тогда почему же не со смеха начала?
Она вытерла рукавом нос и доверчиво положила голову мне на плечо. Долго думала над ответом:
— Так чему радоваться-то? Я только сейчас осознала, что семь столетий убирала постель, вытирала пыль и чистила ванну! Семь столетий подряд!
Когда я просила Шакку освободить ее эмоции, то о таких последствиях и не подумала.
— Зато ты молодая и красивая, Марушка! Многие девушки в твоем мире занимаются тем же самым лет шестьдесят, а потом просто умирают. Разве не так?
— Так! Наверное, даже радуются, что все закончилось! Я сейчас как подумаю про пыль и тряпку, меня трясти начинает! Ни мужа, ни детей, только пыль и тряпки!
Как ни крути, но такой вечной молодости и врагу не пожелаешь. Не поспешила ли я с просьбой? Марушка раньше не была счастливой, но и не была несчастной, а как оказалось, это очень важно. А она все говорила и говорила, словно за истраченные годы вылить все вознамерилась:
— Господин специально это сделал! Потому что не может человек… вот так! А что ему? У него золота — корона позавидует, не мог живых слуг нанять? Ему, видите ли, важно было сохранить атмосферу родного дома! Он, видите ли, не хочет перемен и скандалов! А мы что же? Мы разве даже на слезы права не имеем?
Я погладила ее по спине и поддержала:
— Ты права, Марушка, права! И если тебе больше не хочется здесь оставаться, то и не останешься — рабство, между прочим, в Едином Королевстве запрещено! Я вот от своей хозяйки только что ушла, и ты уйдешь.