Интересно, зачем он требовал переселить меня в свою комнату, если уже вторую ночь подряд не собирается спать в своей постели? Мне, может быть, очень понравилось слушать его дыхание! Только во сне он выглядел уязвимым и понятным.
Глава 14
Спозаранку мы разместились в маленьком крытом экипаже. Господин Шакка из слуг взял только возницу — молчаливого Дорба. Я нарядилась в сюртук и бархатные брюки — благо, здесь женщины в путешествиях могли себе позволить почти идеальный прикид. Я пыталась настроиться на двухдневную тряску, но все равно не могла не спросить через пару часов скучной поездки по лесу:
— Господин Шакка, у вас тут никакого почтового сообщения не придумано? Заслали бы голубя куда надо, демонов бы вам посылочкой обратно выслали.
Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую:
— Чтобы перевезти трех демонов требуется вся дворцовая стража и министерство магии в полном составе. Или я.
— Вы такой скромняга!
— Кто бы говорил.
— А что я? Я тише воды, ниже травы! Ну, может, совсем иногда чуть-чуть перегибаю, но видели бы вы меня на организации майского парада — вот там уж я ух! Зато наш факультет даже в новостях показали. Я никогда тихоней не была, надо признать. Родители в детстве за голову хватались, а потом — я совершенно в этом уверена — гордились именно тем, что я такой боевой получилась. А вот Тайишка… Что?
Я осеклась, потому что некромант повернулся ко мне и застыл. Уж не знаю, что было скрыто за его напряженным молчанием, но и я замерла. Перевела взгляд на губы, но заставила его вернуться к глазам. Почему он так смотрит? Не с усталостью или злостью от моей болтовни, а как будто впервые увидел.
— Ольга, — сказал так тихо, что я едва могла расслышать. — Ты ведь в самом деле даже и не думаешь о том, что останешься в моем мире.
Ответила так же тихо, чтобы не нарушить это странное напряжение:
— Конечно. Я живу надеждой. Я говорю, дышу, еду с вами за демонами или ругаюсь с Марушкой только потому, что у меня есть надежда. Странно, что вас это удивляет.
— Не удивляет.
— Тогда почему вы об этом заговорили?
— Жду не дождусь, когда избавлюсь от тебя, — все так же пронзительно тихо.
На этот раз я пропустила мимо его сарказм, потому что видела сейчас его таким, как никогда раньше:
— Кажется, вы что-то совсем другое хотели сказать.
— Нет.
И вдруг обхватил меня за плечи и потянул на себя, перетаскивая к себе на колени.
— Что вы делаете?
Руки у него настолько сильные, что даже без резких движений полностью подчиняют. Он уже держал меня за бедра, усадив на себя лицом к нему, сам немного запрокинул голову. Я смутилась от интимности позы и уперла ладони в его грудь. Он молчал, все с той же серьезностью смотря на меня, потому пришлось повторить, но вышло чуть хрипло:
— Что вы делаете?
Он скользнул рукой по спине вверх и надавил на лопатку, вынуждая наклониться к нему. Я замерла в миллиметре от его губ, понимая, что сама уже не сдержусь от поцелуя. Но некромант вдруг еле заметно улыбнулся:
— В тебе столько жизни, Ольга. Кажется, я начинаю понимать свой азарт. Я просто соскучился по жизни.
Я не предпринимала попытки отстраниться, шептала прямо в его губы:
— Осторожнее, господин Шакка. Как бы вам ко мне не привязаться.
— Не волнуйся, я привык терять людей. Потому давай не будем тратить время?
— А как же полная капитуляция?
— Отложим до окончания поездки.
— Ее не будет.
— Договорились.
И последним движением руки он заставил меня сократить расстояние между нами. И несмотря на то, что он сам спровоцировал и эту двусмысленную позу, и поцелуй, получалось так, что я целую его. И мне было плевать. Пальцы зарывались в темные волосы, я сама напирала языком и прижималась. Захотелось податься вперед бедрами, еще сильнее усилить близость. И именно от меня зависело теперь, во что перерастет этот поцелуй. Эта мысль и заставила меня с сожалением оторваться от его губ, улыбнуться и прошептать:
— Вы все делаете специально. Как будто вы сейчас уязвимый, а я главная.
Он улыбнулся в ответ:
— И зачем мне это надо?
— Заставляете меня признать, что я сама хочу вас целовать, а не вы меня принуждаете.
Керин дотянулся до моей губы кончиком языка, слегка задел и тут же убрал, словно дразнил. И это, черт возьми, работало. Рот сам непроизвольно открылся, ожидая новой ласки, но я заставила себя немного отстраниться, чтобы ответить ему тем же.
— Ты слишком много думаешь, Ольга, — улыбка лукавая, и в глазах заплясали огоньки.
Он провел ладонью по животу и вверх, по груди, не задерживаясь, но заставляя меня вытянуться вверх. Дыхание хоть и сбилось, но я поддержала ироничный тон:
— Вы бы предпочли, чтобы я не думала вовсе?
— …и любишь протестовать.
— Очень люблю.
На конце фразы я снова слегка изогнулась, когда его пальцы прошлись обратно, на этот раз на секунду остановившись над соском. Хоть плотная ткань и смягчала ощущения, но такая игра все равно распаляла. Керин, по всей видимости, тоже наслаждался происходящим:
— Протестуешь против себя же. Очевидно же, что наши желания хотя бы в одном вопросе полностью совпадают. Жаль, что здесь очень неудобно будет его реализовать, потому придется потерпеть.
В подтверждение своих слов он взял меня за талию и двинул вперед, потом чуть назад и снова — совсем с небольшим нажимом, но вынуждая почувствовать, как напряжен его член. От этого я на мгновение потерялась в ощущениях и выдала стон. Шакка смотрел пристально, и во взгляде ни капли самодовольства, только интерес — что я буду делать дальше. Я наклонилась и погрузила язык в его рот и теперь сама скользнула бедрами вперед, ощущая его возбуждение. Игра на грани фола. Если она затянется на все путешествие, то в конце концов мы попросту сведем друг друга с ума.
Возбуждение накатывало волнами, но не находило выхода, и тогда я или он прерывали поцелуй и немного отстранялись. Даже успевали поговорить на посторонние темы, чтобы самих себя успокоить.
— Оля, есть вероятность, что это обманка. Министр магии придумал этих демонов, чтобы договориться. Или они ждут нас в засаде.
Я легко рассмеялась:
— Это в его духе?
— Вполне. Поцелуй меня в шею.
Я уже и не думала спорить. Прижалась губами, провела языком вверх, перешла на губы, а когда волна вновь поднялась на невыносимый уровень, со стоном отодвинулась.
— Керин, а что означает «полная капитуляция»?
— Мне кажется, мы оба поймем, когда она наступит.
— Что? Влюбленность? Любовь?
— Нет. Невыносимая тревога, что в твоем мире не окажется меня.
— Ого! Такого никогда не будет! Вы не забыли, что в моем мире есть ваша точная копия?
— Такая уж и точная?
От его улыбки я забыла, что хотела ответить. И пусть я никогда не скажу этого вслух, но Дмитрий Александрович в самом деле похож только внешне, а во всем остальном он был лучше. Но моему распаленному сознанию на миг показалось, что так сильно притягивает как раз это самое отличие — которое и есть не самое хорошее. Но притом я четко разделяла физическое влечение и настоящие чувства, потому… полной капитуляции не будет.
Раз в несколько часов мы останавливались, чтобы размять ноги и перекусить. На втором привале Дорб развел костер, а я отошла за густые заросли. Почему-то вполне естественные нужды вызывают огромное количество неловкостей, но я приказала себе не зацикливаться на этом. И далеко не отходила, боясь столкнуться с гакой. В местных лесах не было ни разбойников, ни обычных хулиганов, но проблем и без них хватало: голодные духи вынуждены были селиться вдали от городов и деревень, где их быстро убивали. В лесу они могли протянуть на мясе животных, но если уж забредал одинокий и слабый путник, то шансов ему не оставляли. Мне, к счастью, повезло, хотя нельзя было сказать, что я слишком переживала: днем гаки передвигаются медленно, почти как обычный человек, а уж на мой крик явится великий и ужасный некромант. Хотелось бы надеяться, что он именно явится, а не равнодушно усмехнется и останется на месте.
Дорб поджаривал в котелке яйца с овощами, а мне почему-то хотелось побыстрее продолжить путь. Хотя голова здорово прояснилась за время прогулки, но появлялась легкое волнение, как только я вспоминала, что мы несколько часов подряд только целовались и разговаривали. Так ведут себя влюбленные подростки, когда гормоны уже затмевают разум, но от секса еще что-то останавливает. И хоть никто из нас подростком не был, но ощущения были еще более сильными, чем я могла припомнить в своем прошлом. Возбуждение на грани срыва и оттого разрывающее изнутри. Если бы он подошел ко мне и взял за руку, то это бы завершило картину, но ничего подобного не происходило — господин Шакка выглядел безразличным. И даже если его желание коснуться меня было зашкаливающим, ничего этого не выдавало. За семьсот лет и не такой выдержке научишься.
И это раздражало. Наверное, мне все-таки подсознательно хотелось увидеть в нем признаки настоящей симпатии. И вдруг я отчетливо поняла, что должна сделать! Подошла сама и взяла его за руку, уверенно переплетая пальцы. Он посмотрел на мое лицо и улыбнулся, потом обнял и прошептал в волосы:
— Если будешь так себя вести, то я могу и не вытерпеть до нашего возвращения домой.
В ответ я только тихо рассмеялась.
Однако наше приятное путешествие было прервано. После ужина мы уселись в экипаж и поехали. Но не успели даже один затяжной поцелуй закончить, как Дорб остановил лошадей и крикнул:
— Господин, впереди гвардейцы, — оказалось, что даже орать можно с полным равнодушием.
Я выскочила на улицу вслед за Керином. На дороге в самом деле стояло несколько солдат, и среди них — ну кто бы мог подумать? — министр магии собственной персоной. Именно об этом и говорил некромант раньше!
Господин Шакка вздохнул:
— И все-таки вы решили ловить меня на демонов…
— Какой там ловить! — устало отмахнулся министр. — Поговорить хотел в спокойной обстановке и без лишних свидетелей. Со вчерашнего дня тут жду, думал, вы на Западный Хутор прямо сразу рванете, — и, видимо, чтобы подчеркнуть мирность своих намерений, приказал солдатам отойти.