— А что тут такого? — Эльрик развел руками. — Любовь прекрасна! Любовь с бонусами прекрасна вдвойне! Давай уже заниматься.
Я решила не спорить. Хоть его позиция и была немного циничной, но и признание о симпатии прозвучало. И Эльрик точно не обидит Марушку — хотя бы из-за страха перед Шаккой. А если он и не будет любить ее в той же степени, как она его, так что ж поделать. Замуж и за меньшее выходят, даже в моем мире. А уж Марушка настолько уязвима эмоционально, что может и вовсе в капкан любому отморозку попасться. Возможно, Эльрик и есть ее самый лучший вариант. Так что, хоть меня немного и возмущало происходящее, но я предпочла заткнуться.
И хоть понимала, что чтению мне теперь учиться ни к чему, все равно постаралась. Даже одну фразу целиком осилила. Наверное, чтобы просто занять время.
После того, как отпустила Эльрика к его будущей невесте, долго сидела в библиотеке, рассматривая картинки в книгах про демонов и размышляя. А ближе к вечеру тихо спустилась в подвал. Остолбенела, когда за решеткой разглядела ёки. И он говорил что-то сидящему на стуле Керину — так тихо, что я не могла расслышать. Так и мялась в стороне, пока они не закончили, и господин Шакка не подошел ко мне.
— Сегодня он съел эмоции гаки, и это подняло настроение. Или ты вчера все-таки наметила правильный путь. Если хочешь сама с ним пообщаться, я не стану возражать.
Я не хотела общаться с ёки. Выглядывая из-за плеча некроманта, только головой трясла:
— Керин… ты видишь то же, что и я?
— Да. Объевшись гакой, демон принял твой облик. Он не настолько стар, чтобы каждому показывать что-то свое. Наверное, решил, что это лучший образ для мирного разговора со мной.
За решеткой стояла истинная я: во вчерашнем платье, немного встревоженная, но неловко улыбающаяся. Это было очень необычно и неожиданно, но не пугало.
— Как странно…
— Ничего странного.
— Нет же, странно! — я перевела взгляд на улыбку Керина и сама рассмеялась догадке: — Ты ведь понимаешь, что это почти признание? Ёки неосознанно подкидывает самый приятный образ, сам же говорил!
— Тут другое. Пойдем ужинать.
Я со смехом подхватила его под руку:
— Ну, конечно, другое! Да признайся уже честно: ты думал обо мне и просто не оставил бедняге ёки выбора!
— Совсем не думал. Демон посчитал, что ты единственная, кто может злоупотреблять моим терпением. И разве он ошибся?
— А разве я злоупотребляю?!
— Кстати, хотел напомнить, чтобы при посторонних ты не смела мне тыкать. Не ставь мою многолетнюю репутацию грозы всего государства под сомнение.
— Постараюсь! Но если честно, то немного сердечности даже твоему образу не помешает!
— Помешает.
— Диктатор и тиран! Да как только не надоедает быть постоянно таким раздражающим!
Он вдруг развернул меня за талию, подтянул к себе и поцеловал. А я с большим удовольствием обняла его за шею, предвкушая очередную ночь впереди. Надо успеть получить все удовольствия, чтобы дома было что вспомнить!
Однако ужин наш прервали. В столовую заглянул один из охранников с ворот, неопределенно махнул головой и молча удалился. Шакка сразу встал и направился в гостиную, я поспешила за ним.
В дверь вошел бедно одетый старик. Он обернулся на закрывающуюся дверь, затем посмотрел на нас. В той же самой тишине прошел к дивану, уселся на него и раскинул руки по подлокотникам. Голос его звучал сильно, молодо, без старческой хрипоты:
— Не возражаете, господин Шакка, если я попрошу вас о приюте?
— Нет, конечно, — Керин сел на другой диван, и вид его стал сосредоточенным. — Сколько понадобится. Мой дом открыт для старых друзей, из числа которых только вы и остались.
Мужчина сморщился и с видимой тяжестью махнул рукой. Шакка произнес тихо в никуда: «Дорб и Стерик, срочно в столицу. Сообщайте обо всех подозрительных происшествиях». И почти сразу с улицы послышался шум, а через минуту кто-то крикнул в сторону конюшни: «Двух запрягай!».
Некромант не сводил взгляда со своего гостя:
— Неужели все настолько плохо, ваше величество?
Я мялась в дверном проеме, не решаясь подойти ближе. Но мое присутствие, кажется, никого из них не смущало. К тому же интерес к разговору у меня только возрос. Король, выряженный в лохмотья, говорил сухо, но твердо:
— Пятьдесят лет назад мы с вами совершили ошибку!
— Ничего подобного. Я обеспечил себе и многим другим мир на пятьдесят лет.
Гость словно и не слышал:
— Ведь уже тогда было понятно, что мы игнорируем вопрос о престолонаследии. Мой старший сын сейчас слишком стар, чтобы занять мое место.
— Первый принц никогда и не стремился к власти.
— Да… возможно. Но рано или поздно это должно было вылезти боком. У меня семь детей, господин Шакка, семь! Как вы были правы, что за всю свою длинную жизнь не завели ни одного!
— Так дело в революции? Кто-то из ваших наследников решил, что вы правите слишком долго, а им так и не перепадет куска пирога?
Его величество устало улыбнулся. Теперь он положил руки на колени, но даже с моего места было видно, как они дрожат. Вероятно, чтобы отвлечься, он посмотрел на меня и заговорил громче:
— А эта прекрасная дама, случайно, не Тайишка? Та самая, которую якобы умертвили завистники в моем дворце. Ведь несложно было предположить, что вы в очередной раз всех провели. Уж больно легко вы ушли с ее телом и даже не разнесли половину города.
Керин обернулся ко мне и махнул рукой, приглашая. Я неуверенно прошла вперед и села с ним рядом. Мне на самом деле было очень любопытно, хоть я и не имела представления, как себя вести в присутствии настолько благородной особы. Потому опустила лицо и молчала.
— Да, это она, — признал Керин. — Надеюсь, вы не ждете от меня извинений, ваше величество? Ведь именно с этого скандала все и началось…
— Нет, старый друг, не жду. И потому что не дождусь, и потому что началось совсем не с вашей невесты и истерики моей младшей дочери. Люди ждали предлога — и если бы его не дождались, то сами изобрели бы.
— Так что конкретно случилось? Вероятно, что-то серьезное, раз вы вынуждены были бежать в таком виде.
— Еще на днях министр магии заподозрил неладное. Когда Софим задержался в порту — он поехал туда для таможенной проверки. А вчера мои люди сообщили, что сын пропал. Понимаете, что это может означать?
Некромант ответил после длинной паузы:
— Конечно. Третий принц пошел в вас характером. Если уж решать вопрос о престолонаследии мирным порядком, то ему и царствовать. Более того, именно его кандидатуру поддержим и я, и вы. Думаете, его убили?
Его величество еще сильнее опустил плечи, но смотрел по-прежнему прямо:
— Боюсь, что так.
— Так вы для этого здесь? Произнесите еще раз его имя.
— Со-офи-им, — протяжно, выделяя каждую букву повторил король.
— Нет, он жив, — уверенно, но тихо сделал вывод Шакка. — Но, к сожалению, это не гарантирует, что третий принц не в беде.
— Знаю, — его величество тяжело вздохнул. — И я пришел по другому поводу. Сегодня утром из дворца пропал министр магии и еще двое моих верных людей. Уверен, это начало переворота.
Он замолчал, потому некромант начал предполагать сам:
— И вы собираетесь отсиживаться у меня, чтобы не стать очередной жертвой похищения или убийства? Или хотите, чтобы я разыскал третьего принца и помог ему занять престол? Или мне следует тихо прикончить всех ваших детей, чтобы вы могли спокойно править еще пятьдесят лет?
— Да что вы говорите, господин Шакка! — тон его величества притом не был грубым. — Это ведь мои дети!
— Тогда вы хотите невозможного, ваше величество. Ни вам, ни третьему принцу не усидеть на троне, если не принять пару… — он ненадолго задумался, — нет, по моим прикидкам, ровно три сложных решения. Остальные ваши дети не пойдут против вас или Софима.
Король снова поморщился, потом вскинул руку вверх, останавливая рассуждения некроманта:
— Не учите меня политике, старый друг! И смерть меня уже давно не страшит. Ведь и тогда мы с вами принимали решение не в моих интересах, а для всего государства. Теперь уже пора отходить в сторону. Я хочу, чтобы Софим занял мое место — это вызовет меньше всего потрясений среди народа, но успокоит тех, кому не по нраву мое слишком долгое правление.
— Это не успокоит второго принца. Как ни крути, но по меньшей мере одно сложное решение принять придется, ваше величество. Хотите, я приму его за вас?
Его величество медленно качал головой, но мыслями был явно далеко:
— Кому же пожелаешь такой судьбы, господин Шакка? Завистники говорят о бесконечной власти, о влиятельной поддержке и несправедливости, но кому же пожелаешь такой судьбы? Я объединил страну, когда был молод, но и после того не прошло ни одного спокойного дня. И даже уйти спокойно не дают… Нельзя Дириму власть отдавать, нельзя, хоть он и мой сын. Он слишком категоричен, и это даже с возрастом не прошло. Помните тот скандал при земельной реформе? Дирим был из тех, кто выступал за понижение цен на продукцию. Он совершенно не слышит важного: надо либо налоги с крестьянства убирать, либо разрешать им цену повышать, особенно в неурожайный год! А иначе через пару десятков лет мы все сельское хозяйство к первому надгробию сведем…
Он еще много чего говорил, но будто рассуждал сам с собой. Я помалкивала, попутно отмечая, что в его логических цепочках учитывались интересы не какого-то одного класса, а общества в целом. Моего экономического образования хватало на то, чтобы понять: мой мир крайне редко мог похвастаться настолько дальновидными политиками. И даже припомнилась похожая реформа и именно с озвученными последствиями… жаль, что я не всегда понимала важность некоторых исторических курсов, сейчас бы блеснула! Но здесь мои советы и не понадобятся… если только государственный переворот не поставит все с ног на голову.
Керин практически силой отправил короля в комнату, выделил спальни и для двух его сопровождающих. Сам и не думал спать, ожидая вестей от своих слуг.