Мы уже подъезжали к городу, когда нам навстречу пролетела целая кавалькада: полиция, скорая, пожарники, еще какие-то службы… А чего, спрашивается, торопиться? Когда выезжали из ворот дворца, я оглянулась. Как по заказу, в этот самый момент немного раздуло тучи, на небе показалась луна. И в этом бледном лунном свете мне предстала совершенно фантасмагорическая картина: передняя часть дворца – включая кабинет и спальню, была абсолютно целой. Зато задняя… просто куча щебня, и больше ничего.
Добычу мы отвезли на съемную квартиру. В самом деле, хранить все это добро у меня сейчас было неразумно. А ну как полиция нагрянет? Могут ведь и обыск учинить. Я взяла с собой только деньги. Сумму, достаточную для полной замены гардероба, постели и еще немного сверх того.
Ромка отвез меня к моему дому. Мы долго сидели в темной машине и целовались. Было не очень удобно, но зато очень приятно. Наконец, я нашла в себе силы оторваться от своего кузнеца.
- Ром, мне надо отдохнуть. У меня ведь в квартире бардак стоит ещё с того самого дня. Надо прибраться, себя в порядок привести, приготовиться. А вечером приезжай, я испеку яблочный пирог и буду тебя ждать. Ты ведь приедешь?
- Приеду, - ответил он. – Обязательно приеду.
Я вышла из машины, дошла до подъезда, помахала рукой Ромке, и скрылась за дверью. Было слышно, как отъехала машина. Я вздохнула и принялась потихоньку подниматься на свой пятый этаж, но уже на первой площадке была остановлена. Лязгнула сейфовым замком дверь, и из нее выглянула наша пенсионерка-активистка, тот самый местный Штирлиц.
- Тася, ты где была столько времени? – принялась она меня обрабатывать, кутаясь в длинный фланелевый халат подозрительного коричневого цвета. - К тебе участковый каждый день как на работу ходит.
- Мало ли где? – Пожала я плечами. – Я что, обязана все свободное время проводить у себя дома?
- Нет, конечно. Но ты имей в виду, он завтра снова зайдет.
- Ну, повезет ему – буду дома, не повезет – не буду.
Я пожала плечами, и не давая увлечь себя в бесконечный разговор, быстро взбежала по лестнице наверх. До четвертого этажа топала бодренько так, а потом стала притормаживать, замедляться… Меня снова одолели думы о квартире, о царящей в ней разрухе, о судьбе моего несчастного Марка…
Так, потихоньку, я дотащилась до двери. Принялась доставать ключи, и мне внезапно почудилось с той стороны, из квартиры, слабое мяуканье. Я на миг опешила, а потом дернула ключи так, что распластала карман. Завтра придется его зашивать, но сейчас это не имело значения. Я с третьей попытки вставила ключ в замочную скважину, отперла замок, едва не сломав в нем ключ, рывком распахнула дверь, и чуть не расплакалась: прямо на пороге сидел мой котенок собственной персоной.
- Мр-р-р? – вопросительно мурлыкнул он. Мол, ты насовсем или так, на минутку забежала? И уморительно зевнул, продемонстрировав мне розовый язычок и все двадцать шесть острых, как маленькие шильца, зубов.
Конечно, на следующий день Ромка пришел. С цветами, плиткой вкуснючего шоколада и баночкой чая. Того самого, «Жемчужина Инь». И я, хоть и умоталась вусмерть, но успела и в квартире прибрать, и по магазинам сбегать, и пирог испечь, и отмыться, наконец, как следует. Только не думайте, что вечер у нас был таким уж романтическим. Оба были усталые, как два маленьких ослика. Мы пили чай, ели яблочный пирог и рассказывали друг другу каждый свою историю. Все то, что произошло с того момента, как Ромка решил сходить поэкспериментировать с новым реагентом. Мы попеременке ахали, восхищались, ужасались и гневались.
Мой рассказ, ожидаемо, оказался длиннее. И на мою долю ахов и всего прочего вышло намного больше. А потом… потом я проводила Ромку до дверей, и отправилась спать. Завтра схожу в больницу к Санычу, завтра схожу в полицию, на работу за трудовой книжкой можно и вообще в конце недели зайти. А сейчас – все, в аут. Глаза уже просто слипаются.
Глава 32
К Санычу я попала далеко не сразу, и даже не в этот же день. Потому что с самого утра до меня добрался-таки участковый. Я едва успела сделать зарядку и позавтракать. Не иначе, как соседка настучала. Участковый долго выспрашивал меня, где я была все это время и чем занималась. Я отбивалась: мол, идите лесом. Есть что предъявить? Предъявляйте. А нет – не занимайте моё время. В итоге мне предъявили повестку. Ну, это дело знакомое. Раз приглашают, значит, надо сходить.
В полиции меня опросили как свидетеля по нескольким эпизодам. Ничего интересного, обычная рутина, занявшая, однако, целый день. Тем ценнее была подслушанная там же байка. Когда группа быстрого реагирования влетела в то, что осталось от некоего частного домовладения, то им предстала потрясающая воображение картина: к перилам галереи второго этажа был привязан скотчем за запястья и лодыжки известный адвокат Райхерт. Адвокат находился в чем мать родила, бредил, нес всякую ахинею, говорил про магию и чудовищ, про посланников тьмы, про некую ведьму, которую непременно нужно уничтожить и прочую чепуху. На груди у него губной помадой была нарисована пентаграмма, а на оборотной стороне туловища, в его нижней части, этой же помадой было написано: «засранец». Под адвокатом находилась непрерывно им же пополняемая зловонная лужа. Что самое интересное, минут через пять после того, как адвоката сняли с перил, весь скотч куда-то бесследно исчез, а рисунок и надписи – остались. Сейчас адвокат жаждет подать на ведьму в суд, готовит исковое заявление, но его супруга уже обратилась к специалистам за психиатрической экспертизой.
Со всеми этими делами Санычу я попала лишь на следующий день. Когда я заявилась – как полагается, с авоськой фруктов, он даже заметил меня не сразу: смотрел новости по установленному в холле телевизору. А в новостях живописали потрясшие город события последних дней, начиная со взрыва, в клочья разметавшего кузнечную мастерскую, и кончая странным происшествием, одномоментно уничтожившим половину одного частного домовладения. В эту же кучу валили странные происшествия в суде и разлетевшиеся после этого по городу слухи, сюда же приплели внезапное помешательство широко известного в узких кругах адвоката Райхерта… В общем, как обычно, нагнали на обывателей жутиков и не ответили ни на один вопрос.
Когда тренер, наконец, отлип от телеящика и углядел меня, то улыбнулся так, что улыбка, кажется, была чуть шире лица.
- Привет, Кнопка! – радостно воскликнул он, поднимаясь мне навстречу. – Ого, сколько ты всего натащила! И выросла, я гляжу – метра полтора точно есть, а то и больше. А я тут, похоже, надолго застрял.
Саныч поморщился, потирая грудь.
- А вообще, что врачи говорят?
- Говорят, что мне очень повезло, что не было сильных внутренних повреждений. Ушибами отделался. А то запросто мог бы помереть по дороге в больничку.
Разговаривая о пустяках, мы зашли в палату, я поставила пакет с гостинцами на тумбочку, и Саныч потянул меня куда-то в коридор.
- Пойдем, - ответил он в ответ на мой вопрос, - есть здесь укромное местечко, где можно поболтать без лишних ушей.
Местечко обнаружилось на лестничной площадке. Народу взад-вперед ходило немного, и никому не было до нас дела.
- СанСаныч, как же вы так? – спросила я первым делом.
- Да вот так вот вышло, - виновато ответил тренер. - Я ведь тогда, когда прошла информация о взрыве, всего себя исказнил. Это ведь я вам посоветовал в мастерской отсиживаться. Но ведь уже давно ничего подобного в городе не случалось, я и подумать не мог, что эти твари на такое решатся! В общем, я пошел им ответку дать. Но не смог, увы. Слишком много там их было, и не меньше половины из них - эти, Темные. В общем, меня просто затоптали. Ну а потом пинали, пока я не отключился. Я, конечно, тоже что-то сумел, но умений моих оказалось недостаточно.
Саныч помолчал немного, снова потер грудь и продолжил:
- В себя уже здесь пришел. Говорят, повезло: машину, на которой меня к карьерам везли, гаишники остановили. Они и сюда доставили. Ну а ты-то как уцелела? По ящику болтали, что есть, мол, выжившие, но это же все без конкретики! А сегодня новости поглядел и прямо почувствовал: все, закончилось.
Он договорил и вопросительно на меня посмотрел.
- Закончилось, - подтвердила я. – Совсем.
- Точно? – недоверчиво переспросил Саныч.
- Точно-точно, - подтвердила я. – Не сомневайся.
- Расскажешь?
- Само собой, только всё же не здесь. Вот выпишут вас, посидим за чаем и я всё-всё расскажу.
- Так сколько еще этого ждать! Ты хоть намекни маленько!
- Намекаю, - послушно сказала я. – Темных больше нет, новых появляться не будет. Главную костюмщицу завалило в подвалах ее дворца, остальные теперь досаждать не станут. А если что, у нас против них методов – хоть отбавляй. Да, Ромка тоже уцелел.
- Вот это хорошо!
Он опять потер ладонью грудь.
- Больно? – спросила я.
- Есть маленько.
- Сейчас попробую…
Я колданула лечилку. И она вышла у меня просто и естественно. Даже секундной слабости не было. Тренер же сразу перестал сутулиться и повеселел.
- Ух ты! – восхитился он. – Я тоже так хочу!
- Да пожалуйста!
Я, улучив минуту, пока лестница была совершенно пуста, показала Санычу конструкт.
- Вот, теперь тренируйтесь. Заодно стимул будет: чем быстрее получится, тем быстрее отпустят.
Саныч оживился. Не требовалось особой проницательности, чтобы понять: ему не терпится заняться новым конструктом и, овладевши, свалить из осточертевшей уже больницы. Я уже хотела попрощаться, но он меня остановил.
- Слушай, Таисья, - начал он. – Мне тут прохлаждаться ещё черт знает сколько времени. Возьми ключи, зайди в наш подвальчик. Погляди, что там и как. А то и занятия начинай проводить – все же ты теперь мой старший помощник. А то ведь неизвестно, сколько меня еще здесь будут эскулапы держать. Ну а потом расскажешь.
Разумеется, я пообещала. И зайти, и тренировки возобновить, и рассказать, и вообще. И тут же, чтобы не терять времени, отправилась на завод за расчетом. В общем, визит в бол