Низшее магическое восприятие, будучи переведено в визуальную модальность, превращало кают-компанию в тускло рдеющий за пластинами твёрдых иллюзий несущий каркас. Три основных вида энергии текли по этому каркасу: один – подкрепляющий иллюзии, второй – нечто вроде электропроводки – втекал в пластины светильников и, преображённый, изливался из них светом, довольно точно изображающим оттенки небесной пестроты. Ну а третий, наиболее грубый вид энергии, обеспечивал стабильность конструкции, не позволяя ей смяться под нешуточным давлением со стороны "киселя".
Того самого, просторы которого становились различимы при взгляде в Глубину. За время, истёкшее с момента погружения в Квитаг, мы опытным путём подобрали два довольно узких диапазона, в которых "кисель" становился значительно прозрачнее: один за третьей вуалью и ещё один – между пятой и шестой. Если сосредоточиться на одном из них, а лучше – на обоих, можно было увидеть прямо сквозь бледную сеть наших искусственных энергетических конструкций ближайшие окрестности примерно в радиусе километра.
Внизу – кипение "волн", "воронок" и "лоскутов" между Квитагом и ближайшей гранью Мрака. Тёмное на чёрном. А со всех остальных сторон – струящиеся, туманные, беспрерывно меняющие оттенки, скорости и направления потоки "киселя". Преломляющие призрачный магический свет и даже само пространство, несущие потоки бурлящего вещества и связанной энергии. Временами в пределах видимости, как правило, где-нибудь в верхних секторах условного "неба", появлялись многосотенные стаи тварей Квитага. Реже – крупные одиночные твари, даже на расстоянии дышащие спящей угрозой.
Впрочем, прямо сейчас тварей поблизости не мелькало.
- Чувствуешь? – обернулся я к хилла. – Как на твой вкус, хорошо пахнет?
И, не дожидаясь ответа, прошёл из гостиной в столовую. Снова подставляя спину.
- Хорошо, – догнала меня тихая хриплая реплика.
"Начало положено", – подумал я удовлетворённо. "Теперь не испортить бы…"
По моим расчётам, кутузка находится примерно полусотней метров глубже уровня грунта. Плюс-минус метров пять. Противоатомный бункер. Ну, почти.
На самом деле он антимагический.
Самое пакостное во всём этом – ощущение энергии, замкнутой вокруг. Мощной, холодной, безличной, как любая природная магия. И – недоступной. У меня нет инструмента, которым можно было бы "расшатать камни" антимагической блокады.
Я знаю самое малое шесть принципиально разных способов обойти такие блоки. И все они по тем или иным причинам не подходят. Для того, чтобы взломать стену блокады, у меня либо недостаточно собственной Силы, либо недостаточно точной информации о том, что скрывается по ту сторону блоков, либо попросту не хватает пластичности духа, чтобы провернуть свои фокусы достаточно быстро и – самое важное – качественно замести следы.
В настоящий момент я жив, относительно благополучен… и не стремлюсь разрушить status quo. Боюсь. Слишком хорошо я знаю, какие неприятности могут обеспечить мне тюремщики, если сочтут, что я веду себя неправильно.
Нет-нет, никаких пыток. Даже не извлекая меня из кутузки, мне могут обеспечить такую весёлую жизнь, что начисто сбритые волосы встанут дыбом. Скажем (чего уж проще?), взять и втрое уменьшить внешнюю подпитку Растения. Тогда у меня не будет хватать сил на ежедневные тренировки. Уменьшить подпитку ещё втрое, и сил будет хватать только на дыхание. Здоровская перспектива, правда? И – никаких пыток. Вообще. Разве это – пытки?
До чего же я всё это ненавижу.
Начало, думал я, краем глаза (деликатность!) наблюдая, как неторопливо насыщается хилла. Начало… сколь драгоценна эта пора!
Пленник заговорил. Точнее, ответил на прямой вопрос. Пленник взял из наших рук пищу и питьё. Причём не самые плохие. Он сейчас ест ровно то же самое, что и мы. А до того мы, его враги, вытащили его из глубокой такой ямы. Спасли и вылечили.
Конечно, для хилла такое спасение может оказаться хуже героической гибели. Он же истинно бессмертный. При наиболее удачном стечении обстоятельств (то есть при максимальном участии старших хилла) он мог бы переродиться практически сразу после смерти и вернул бы себе память в полном объёме уже лет через двадцать. Так что долг его нам не бесконечен, как это было бы в случае спасении жизни смертного, а вполне исчислим в категориях затрат времени и Силы.
Однако долг есть долг. И этот всё же не из малых.
Но вот тут-то и возникает интересный вопрос: много ли весит этот долг на воображаемых весах в сравнении с другими, без сомнения, многочисленными и тяжкими долгами хилла? Насколько самостоятелен как личность сидящий передо мной маг, если сравнить его с теми хилла, которые прожили в десять раз дольше? В какой мере он независим от мнения последних?
Заметив, что хилла отложил в сторону ложку и тарелку, я спросил (как и на протяжении всего предыдущего монолога, я пользовался реммитау):
- Ещё чего-нибудь?
- Благодарю. В ближайшее время добавка была бы лишней.
В буквальном переводе реплика довольно точно описывала физиологические процессы. Пока хилла валялся без сознания, его пищеварительная система не работала, и он сказал, что нагрузил её ровно настолько, насколько это уместно. А слово, переведённое здесь как оборот "в ближайшее время", указывало на средне-неопределённый срок от сорока минут до часа.
- Захочешь чего – только попроси. А теперь к делу. Меня зовут Рин Бродяга. Могу я узнать, как мне следует к тебе обращаться?
- Зархот подойдёт.
И снова о тонкостях перевода. Прямое значение слова зархот на языке хилла, если урезать смысл до максимальной краткости – "узник чести". Одним словом мой собеседник признал, что понимает свои обязательства передо мной… и тем же самым словом отказал мне в способности удержать его при помощи грубой силы в любой форме. Вроде как "я ещё не попытался бежать лишь потому, что не принял окончательного решения по данному вопросу".
Ёмкое всё-таки наречие у этих бессмертных. Хотя ламуо тут тоже не в стороне.
- Ну что ж, Зархот, – я вложил в это "имя" ноту хорошо различимой иронии: пусть хилла гадает, сколь сильна эта ирония и на что именно направлена, – сейчас я расскажу тебе о том, как сложившуюся ситуацию вижу я и мои соратники. А потом я попробую получить у тебя ответы на некоторые вопросы. Если отвечать ты не захочешь, я провожу тебя до шлюза и даже укажу примерное направление на домен Теффор.
- Внимательно слушаю.
- Когда ты со своими, увы, покойными друзьями преследовал нас, у вас наверняка возникли некоторые вопросы. Так вот, чтобы рассеять твоё недоумение, поясняю: помимо трёх магов и двух учеников в нашем отряде есть Видящий.
Самообладание хилла оказалось безупречным. Ну, для существа с шеститысячелетним (самое малое) опытом – неудивительно.
- Второй и главный фактор, предопределивший вашу неудачу, – высшее заклятье, полог которого сделал нас шестерых и всё, что мы создали в этом домене, невидимым для тварей Квитага. То есть даже изначально шансов убить Ладу у вас почти не было, а сейчас, когда ты остался один, они сократились до нуля. Я далёк от мысли недооценивать тебя, Зархот, равно как и твои отточенные долгой практикой способности, но в данной ситуации самое большее, что ты можешь сделать в случае продолжения конфликта – умереть быстро. Возражать будешь?
- Нет.
- Отлично. Тогда перейду к вопросам.
Далее имело место получасовое фехтование на намёках и недомолвках, из которого я вынес больше, чем считал возможным хилла. Например, я точно установил, что инициатором отправки его тройки за головой Лады был один-единственный авторитетный товарищ. Не самый, конечно, авторитетный, а так, сильно выше среднего. Никакой конкретики мне Зархот, разумеется, не выдал, поэтому фигуранта, от коего исходил приказ, в своей мысленной картотеке я решил поименовать секретарём обкома партии. Сокращённо – Секопар. А что? Звучит ничуть не хуже, чем Зархот. И не так далеко от истины располагается. Секретарь – потому что сидит на куче секретов, правда, мало кому нужных, ну а с партией всё понятно: консерватор обыкновенный, долгоживущий.
Хорошо, что не маразматик. С маразматиком-консерватором договориться было бы вообще нереально, а с таким вот Секопаром шансы есть.
Впрочем, сначала договориться надо с Зархотом.
- Что угрожает тебе лично и двум твоим друзьям за провал задания?
- Странный интерес. Неуместный.
- Почему же? С моей точки зрения, очень даже уместный.
- Объяснишь?
- Всё просто. Я знаю о твоём виде разумных и принятых у вас порядках меньше, чем мне бы того хотелось. А так как я маг, для меня любопытство – один из основных мотивов для любой активности. Ну так что, ответишь на вопрос?
Зархот ответил довольно пространно, но в высшей степени неопределённо. Это вам не бабушка надвое сказала, это уже какой-то высший пилотаж. Впрочем, при чтении подтекста мне удалось выловить кое-какую мелкую рыбёшку, и я смог продолжить танец.
- Тогда следующий вопрос. Положим, вы убили Ладу и вернулись с победой. Что в этом случае стало бы с Ладой? Её пытались бы "перевоспитать" – или сразу сунули бы в стазис?
- Что такое стазис? – очень правдоподобно удивился хилла. Менталиста бы обманул как пить дать. Даже бдящий неподалёку Айс не учуял фальшивой нотки.
Хорош всё же, чертяка!
- Ну, не знаю, как это у вас называется, – развёл руками я, – но проблема вполне очевидная. Вы истинно бессмертны, а это значит, что убивать вас в более-менее длительной перспективе бесполезно. Да и некомфортно: это же женщинам придётся постоянно рожать, потом спустя небольшой срок, пока память не вернулась полностью, умерщвлять потомство – и по новой. Грязно, противно природе и глупо. Можно, конечно, убивать конечной смертью, но жизнь бессмертного, будь он хоть сто раз отступником, слишком драгоценна. Поэтому я полагаю, что вы изобрели способ избавляться от "лишних", не убивая окончательно, но и не давая жить. Этот способ я назвал стазисом. Так как насчёт Лады? Заработала она срок в стазисе, как вы трое, или она ещё слишком молода для таких крутых мер?