Мать имела в виду Мелика из четвертого класса, которого я и Чко прозвали «балда Мелик», но который, по словам всех, хорошо учился.
— И что из тебя получится? Учительница говорит, ты еще ни разу не отвечал как следует… Весь день ты и твой дружок только и знаете, что других задирать.
— Что еще за дружок? — спросил отец.
Я ответил.
— Чко? Ну ладно, я завтра же его проучу как следует.
И как это мой отец собирался «проучить» Чко?
Конечно, об этом не стоило беспокоиться, но вот что меня удивило: товарищ Шахнабатян была у нас дома и разговаривала с родителями.
— Такая видная собой, приличная женщина, да разве такую можно обижать! — мало-помалу отходила мать.
Я перешел в наступление:
— «Видная, приличная»! Как бы не так! А с нами небось и разговаривать не хочет!
Отец снова прикрикнул:
— Да замолчи ты!
Мать еще долго причитала:
— Ох, судьба наша горькая! И в кого ты такой уродился…
Я сел на постель и стал раздеваться.
С неожиданной нежностью мать вдруг спросила:
— Дать тебе поесть?..
— Нет, — отказался я, хотя с обеда и крошки в рот не брал, бегал весь день и ужасно проголодался.
Когда я лег, все понемногу утихли.
Зарик кончила учить уроки, мать расстелила постели, затем нерешительно подошла к выключателю и с опаской нажала на кнопку.
С этой минуты начались мои мучения. С одной стороны, этот визит товарища Шахнабатян, ее разговор с родителями, подробности которого я не знал, но последствия которого, я предвидел, еще скажутся. С другой — эти злополучные часы… Я долго лежал в темноте с открытыми глазами и думал. Хватился вдруг, что утром часы не просто будет достать: женщины во дворе — моя мать, сестрица Вергуш, Мариам-баджи — вставали рано, с петухами. Так когда же нужно проснуться мне, чтобы незаметно пробраться к амбару? Не бойся я разбудить наших, хоть сейчас пошел бы… Решил не спать до рассвета. И мигом уснул.
Утром Зарик с трудом меня добудилась:
— Рач, Рач…
— Ну что?
— Вставай, в школу опоздаешь!
— Чего?
— Рач, ну вставай же!
Я открыл глаза. Наши все уже были на ногах. Я вспомнил про часы. Быстро умылся, выпил чай, собрал книги и выскочил из дому. Проходя мимо амбара, я опустил голову, не решаясь даже взглянуть на ту щель.
Во дворе школы меня поджидал Чко. По его виду я понял, что и ему плохо спалось.
— Ну? — спросил он сразу.
— Что?
— Принес?
— Откуда! — вздохнул я. — Только что проснулся, а во дворе уже полно народу.
Прозвенел звонок, пошли в класс. Но мы были неспокойны, без конца перешептывались, так что с первого же урока товарищ Шахнабатян выставила нас за дверь:
— Вон, бездельники!
Схватив книжки, мы побежали на речку. Было уже холодно. Мы сели на прибрежные камни, разулись и свесили ноги в воду. Чко сказал:
— Что будем делать?
— Откуда я знаю!
— Лучше бы мы их не брали.
— Почему?
— А на что они нам?
— Золотые ведь.
— Ну и что? Ты ведь не вор, чтобы краденое продавать.
Все теперь предстало мне в ином свете: слова «вор», «краденое» наполнили Меня ужасом.
— Чко, — сказал я, — знаешь, давай отнесем их в милицию.
— Это ты здорово придумал! — обрадовался Чко; но вдруг он сник. — Нет, нельзя.
— Почему?
— А если тот длинный узнает, знаешь, что нам будет?
Чко говорил так уверенно, что я сразу согласился. Нам и в голову не пришло, как «тот длинный», то есть вор, может узнать, что это мы сдали часы в милицию.
— Тогда отнесем, положим на место, — предложил я.
— Вот это верно! — вновь обрадовался Чко. — Черт с ними, пускай там и лежат.
Самый сложный вопрос был разрешен, мы успокоились. Достаточно дождаться вечера, тайком достать из щели часы, положить их снова в водосточную трубу, и мы избавимся от этих непрошеных забот.
Когда вопрос с часами был решен, Чко предложил залезть в сад «Гидростроя», поесть винограду.
— А если сторож поймает? — спросил я.
— Не поймает.
— А если?..
— Ну чего пристал! — разозлился Чко. — Увидит — удерем.
Отправились. По дороге я рассказал, что товарищ Шахнабатян вечером приходила к нам.
— Вай! — удивился Чко. — Она ведь и у нас была…
— Ну и что?
— А то, — замялся Чко, — что брат побил меня, а отец сказал, что возьмет из школы и отправит в Тифлис, к своей сестре…
— Да ну?.. — испугался я.
— Да не пошлет, — успокоил Чко, — он всегда так грозится.
Но мы и не подозревали, что на этот раз его отец сдержит слово.
ВСТРЕЧА С АСАТУРОМ
Мы не знали, где живет товарищ Шахнабатян, и не могли себе представить, что так неожиданно узнаем это.
Вечером, когда наши уже собрались спать, несмотря на ворчание матери, мне удалось улизнуть из дому.
— Ты это куда? — крикнула вслед мать.
— Я сейчас, сейчас.
Во дворе никого не было. Я, озираясь, пошел к амбару, и вот часы у меня. А на улице дожидается Чко.
— Учитель?..
— Я.
— Принес?
— Да, пошли.
Как всегда, на улице было мало прохожих. Вскоре мы дошли до нашей школы, свернули на ту улицу, где был двухэтажный дом.
— Интересно, сколько они стоят? — мечтательно произнес Чко.
Подошли к тому дому.
— Ну, давай, — сказал я Чко.
— Погоди, — прошептал он.
Мимо нас прошла женщина. Мы приняли беззаботный вид и, посвистывая, зашагали по улице. Женщина скрылась, но тут появился какой-то пьяница, который медленно шел нам навстречу, весело распевая; затем, посмеиваясь над пьяным, прошли парень и девушка. Словом, нам пришлось порядочно походить перед этим домом, пока улица не опустела.
— Иди, — подтолкнул я Чко.
— Может, ты? — попросил Чко.
Я запротестовал:
— Ведь я же вытащил их из трубы, а ты теперь положи на место.
— Только постой здесь. Если кто придет, дай знать, — сказал Чко и, как-то боком подойдя к трубе, опустился на корточки.
В ту же минуту из подъезда двухэтажного дома с ведром в руке выскочил какой-то мальчик. Я не успел окликнуть Чко, но и без того пустое ведро так гремело, что он вскочил и в замешательстве, не удержав равновесия, растянулся на тротуаре.
Пробегая мимо, мальчик задел меня ведром и остановился:
— Вай?..
Я его сразу узнал, это был Асатур.
Он тоже узнал нас с Чко и нерешительно попятился.
— Бить пришли? — испуганно спросил.
Чко поднялся.
— Это ваш дом?
— Да, мы здесь живем, — растерянно ответил Асатур, не зная, как поступить: остаться или удрать.
— Ну, чего торчишь? — рассердился Чко. — Идешь за водой, так и катись отсюда.
— Ребята, — заикаясь, проговорил Асатур, — вы меня не трогайте, честное слово…
— Нужен ты нам! — буркнул Чко.
— Честное слово, да разве я виноват, — оправдывался Асатур. — Я знал, что она пойдет к вам, но…
— Что «но»?
— Да разве я виноват? — снова повторил он.
Нам надоело слушать его нытье.
— Мы тебя не тронем, честное слово, — сказал Чко.
— А что вы тут делаете? — немного успокоившись, спросил Асатур.
— Да так, — ответил Чко.
— Вчера она говорила, — в порыве искренности начал Асатур, — говорила, что вопрос о вашем поведении будет обсуждаться на учительском совете.
Мы навострили уши.
— Тебе говорила?
— Нет, товарищу Папаяну, он у нас был.
— А что сказал товарищ Папаян?
— Товарищ Папаян сказал, что надо воспитывать.
— Потом?
— Потом она сказала… Как это она сказала?.. Да, сказала, что вы хулиганы.
— А потом, потом?
— А потом она послала меня во двор.
— И ты ничего больше не узнал? — спросил я.
— Нет. Но, когда я шел домой, товарищ Папаян спускался по лестнице очень сердитый.
— И всё?
— А что еще? Все уже. Я пришел домой, она со злости била кошку, а на столе стояли полные стаканы чая.
Мы с Чко порядком струсили. Поняли, что положение намного серьезней, чем нам кажется. Занятый своими мыслями, Чко не заметил, как раскрыл кулак и стал играть часами. А Асатур сразу приметил.
— Что это? — удивленно спросил он.
Прятать часы было поздно.
— Что это у тебя? — снова спросил Асатур.
— Часы вот, — недовольно буркнул Чко.
— Настоящие?
— Настоящие-то настоящие, да только не работают, — сказал я.
— Дай поглядеть, — попросил Асатур.
Он долго и внимательно разглядывал часы.
— Золотые?
— Ага.
— Откуда?
Его вопрос нас смутил.
Чко замялся, а я, спасая положение, сказал:
— Это часы моего отца.
— Твоего отца? — недоверчиво спросил Асатур. — А почему они у вас?
Наше положение все ухудшалось. Я уже не знал, что ответить, когда Чко сказал:
— Ну чего пристал! Говорят тебе — испорченные, вот мы и взяли, чтоб отнести в починку.
— А-а-а, — протянул Асатур. — Ну так бы и говорили. А кто их чинить будет?
— Кто? Ну конечно, Газет-Маркар.
Асатур засмеялся:
— Так ведь это же мой дядя. Я попрошу, он бесплатно починит, а вы меня больше не бейте, ладно?
Мы оторопели. Чко промолчал, и я тоже, а Асатур опустил часы в карман, очень довольный, что нашел случай оказать нам услугу.
— Завтра утром отнесу, через день готовы будут, — сказал он и, громыхая ведром, побежал в конец улицы за водой.
СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
День начался с драки.
Только мы с Чко вошли во двор школы, Асатур подошел к нам и прямо заявил:
— Дядя сказал — часы ворованные.
— Что? — возмущенно сверкнул глазами Чко.
— Воров…
Асатур не закончил.
— Сам ты вор! — зарычал Чко.
Вскоре Асатур уже лежал на земле, а я и Чко, как бойцовые петухи, стояли в тесном окружении школьников. Но эта победа не радовала нас. Всем уже было известно о часах.
— Воры, воры! — кричали ребята со всех сторон, пока их не разогнали старшие.
Я и Чко не пошли в класс, выскочили на улицу и удрали, даже не отряхнув пыль со штанов и побросав на «поле боя» книжки и тетради.