Дальше все было весьма предсказуемо. Мы разошлись по раздевалкам, где помимо прочего имелся душ с горячей и холодной водой, и принялись усердно отскребать грязь. Я, разумеется, закончила раньше сестрички, вновь возблагодарив небеса и своего парикмахера за короткую стрижку, и, решив не задерживаться в женской раздевалке, вышла наружу.
Наивно полагала, что потрачу свободное время на любование интерьерами. Или побеседую с гремлином наедине. Все же не хотелось бы, чтобы мальчишка комплексовал рядом с красавцем фениксом. А потому я вознамерилась с ним поговорить, так сказать, по душам.
И вот, значит, выхожу я в коридор, а там… меня ждет очередной сюрприз! Причем весьма неожиданный и отнюдь не приятный. Какой-то незнакомый тип вдруг резко схватил меня за запястье, Дернул к себе, а через долю секунды нацепил на меня наручники. Я так офигела, что дар речи потеряла. Уже гораздо позже сообразила, что стоило в ту же секунду начинать орать. Но в тот самый миг я лишь непонимающе хлопала глазами, совершенно не понимая, что обо всем этом думать. Не знала я до тех самых пор, пока из-за спины покусившегося на мою свободу не выплыл силуэт уже знакомого желтоглазого нага.
«Вот я попала!» — промелькнула очень правильная мысль, а вместе с ней пришло понимание, как действовать дальше. Я уже и рот успела открыть, чтобы позвать на помощь Фауста. Но желтоглазый змеелюд ловко скрутил меня и заткнул ладошкой рот.
— Ну-ну-ну. Не стоит кричать. Лишний шум нам ни к чему. Мы ведь не хотим волновать отдыхающих. — С этими словами меня поволокли куда-то в сторону, грубо пресекая любые попытки к сопротивлению.
К моей гордости, пока мы шли, я несколько раз успела хорошенько вдарить наглому чешуйчатому. Тот шипел и ругался от боли, но хвата так и не ослабил. Н-да… кажется, мы с Фаустом недостаточно натренировали мою силу и ловкость… Или это просто наг слишком массивный? Все же полицейский, или как их тут называют. Короче, противником он оказался подготовленным, и все, на что меня хватило, — это доставить ему неприятности в количестве нескольких синяков и отдавленной ноги, после чего меня и вовсе перекинули через плечо и в таком состоянии потащили на выход. Ну никакого такта у работников правоохранительных органов!
Глава 18ГЕРОЙ-ОСВОБОДИТЕЛЬ
Я сидела на неудобном жестком стуле и с видом величайшей скорби выслушивала зачитываемый список своих прегрешений. В числе оных имелось: незаконное проникновение на территорию участка, побег, неправомерное освобождение заключенного, порча казенного имущества, причинение вреда здоровью сотрудника правоохранительных органов, оказание сопротивления при аресте, ну и мелкие прегрешения вроде хамства и нецензурной брани в общественном месте.
Короче, выслушивала я это все долго и к концу списка уже сама чувствовала себя виновной и была готова во всем сознаться. Но в этот судьбоносный момент о себе дали знать благородные корни. Чтобы я, Любовь Орлова, добровольно во всем призналась и села за решетку, заклеймив себя позором? Да ни за что!
И тут начались оправдания! Состояли они по большей части из угроз и обвинений, которые теперь уже были направлены на моего бывшего надзирателя.
Гладиус стоял тут же, вальяжно прислонившись бедром к столешнице следовательского стола, и лицо его не выражало даже и намека на беспокойство. Неужели он так уверен, что ему все сойдет с рук? Я ведь, ни много ни мало, обвиняла его в домогательствах. Да даже совращение малолетних приплела, припомнив, что во время допроса в кабинете присутствовала еще и сестричка.
Нынешний следователь, мужчина почтенных лет, но при этом столь же грозной и внушительной комплекции, был настроен скептически. Он внимательно выслушал все, что я рассказала, сделал какие-то пометки, а потом, громко захлопнув журнал, изрек одно-единственное слово:
— Разберемся.
И все? И это все?! А как же вызов свидетелей? А как же улики? А допрос второй стороны, в конце концов? Да это же прямое нарушение моих гражданских прав!
Правда, потом я поняла, что нарушением была отнюдь не лаконичность нового следователя, а мое повторное заключение. Проще говоря, я опять оказалась в обезьяннике. Уже одна. Без привычной группы поддержки в виде неунывающей Стаськи или приятного на ощупь и действенного в бою пернатого.
Короче, так вдруг грустно стало, так уныло. Что даже похабные шуточки других задержанных, коих тут было на порядок больше, чем в прошлом месте заключения, не могли развеять грусть-тоску.
Зато её мигом развеял Гладиус. Он явился спустя минут пятнадцать-двадцать и, одарив меня лукавой улыбкой, предложил:
— Ну что, продолжим допрос?
— Нет! — веско ответила я, но кто бы меня послушал…
Змеелюд практически силой выволок меня из камеры и потащил по коридору. Завел в кабинет и, дважды провернув ключ в замке, отрезал нас от внешнего мира.
Вот тут-то я в полной мере и прочувствовала всю незавидность своего положения.
Наг ведь огромный, сильный, и хвост у него, считай, вместо третьей руки. А у меня из преимуществ лишь колечко богини, и то против этого верзилы оно почти не действенно. Максимум поставлю пару синяков. Один такой, кстати, уже цвел на скуле хвостатого. Это я ему, кажется, локтем зарядила, пока меня из купальни тащили.
Мысленно порадовалась и не смогла сдержать довольной улыбки. Даже страх отошел на задний план, стоило представить, как мило будет выглядеть наг с прореженной шевелюрой и фингалом под вторым глазом. Орловы без боя не сдаются!
— Чего веселимся? — Гладиус, разумеется, заметил выражение моего лица и, перекинув связку ключей из руки в руку, медленно двинулся ко мне.
Первым порывом было трусливо попятиться назад. Но разум быстро взял верх над эмоциями, и я решила, что раз явно проигрываю мужчине в габаритах и силе и под рукой нет ничего острого, то атаковать чешуйчатого стану остроумием! А значит, вести себя нужно как можно развязнее.
— Да вот, представляю, что от тебя останется, когда сюда нагрянет мой жених, — без тени страха произнесла я.
— Это тот, который феникс? — догадался чешуйчатый.
А сообразительный, однако!
— Ага, — подтвердила я. — И знаешь, я бы советовала вынести из кабинета все ценное. Да и мебель прикрыть не мешало бы. Будет обидно тут все запачкать. Останки наверняка от стенок отскребать придется. Твои, разумеется.
Я деловито обошла стол и вальяжно уселась в кресло начальника. Фривольно закинула ногу на ногу. А креслице-то удобное!
— Это мы еще посмотрим, кого тут от стенок отскребать придется, — прошипел наг и продемонстрировал устрашающий хищный прикус.
Промелькнула паническая мысль, что змеелюд может оказаться людоедом и сейчас с превеликим удовольствием вопьется в мое горло своими острыми зубами. Но мысль была живо задавлена. А я поспешила нарисовать в воображении что-нибудь более веселое и жизнеутверждающее. Например, представить этого брутального чешуйчатого самца в моей розовой юбке с рюшами.
Вы не поверите, но помогло! На лице вновь расцвела улыбка, и я продолжила и дальше разыгрывать комедию.
— Я бы на твоем месте не стала рисковать и проверять данное утверждение на собственной шкуре. Тем более я слышала, что шкура нагов крайне ценится в вашем мире. А мне, знаешь ли, не помешала бы новая сумочка или сапожки… — мечтательно проворковала я, а наг окончательно взбесился.
На его скулах заходили желваки, глаза лихорадочно блестели, а кулаки стиснулись так, что казалось, еще чуть-чуть, и кожа затрещит. Он подошел к столу с противоположной стороны и навис над ним каменной глыбой, что сулила в любой момент обрушиться. Причем никуда иначе, как на мою многострадальную голову.
— Но, с другой стороны… — меж тем продолжила я и задумчиво провела пальчиком по гладкому дереву столешницы. Подалась ближе, всеми усилиями давя подступивший к горлу страх, и, прямо посмотрев в желтые глазищи, закончила: — Мы могли бы решить все мирно…
— Это как же? — осведомился Гладиус, и в змеиных глазах мелькнуло любопытство.
— Да просто! Снимешь свои обвинения и отправишь меня на все четыре стороны, — жизнерадостно улыбнулась я. — И тогда обещаю, твоя ценная шкурка останется в целости и сохранности.
Мужчина рассмеялся. Громко, заливисто.
И у меня возникло ощущение, что я что-то не то сказала. Впрочем, все, что я говорила, по сути, было фарсом. Если, конечно, сюда и впрямь не нагрянет разгневанный Фауст. Но, судя по тому, что этого до сих пор не произошло, у феникса возникли какие-то трудности, а значит, на появление доблестного героя, что спасет меня из лап кровожадного, а вернее сказать, сексуально озабоченного змеелюда, надеяться не приходилось.
— Думаешь, я испугаюсь твоих беспочвенных угроз? — меж тем подтвердил мои опасения змееподобный.
— Нет, что вы! — Я театрально взмахнула руками. — Я совершенно не пытаюсь никого запугать. Я лишь взываю к вашему благоразумию.
Гладиус задумался. Погладил рукой гладкий подбородок. А потом отпрянул от стола, на который все это время опирался ладонями. Вот только сделал он это лишь для того, чтобы медленно начать обходить сей предмет интерьера по кругу.
— Знаешь… А пожалуй, я готов быть благоразумным! — вдруг неожиданно выдал хвостатый. И я внутренне возликовала! Как оказалось, радоваться я начала раньше времени, ибо в довершение наг произнес: — Вот только… Я требую компенсации.
На этих словах наг молниеносно рванул ко мне, вытащил из кресла и сам уселся в него, совершенно по-хозяйски устроив меня на коленях.
Я уперлась обеими руками в обнаженную мужскую грудь и попробовала было что-то вякнуть. Возмутиться, в конце концов. Такое поведение ведь ни в какие рамки не лезет! Но рот мне заткнули! Как не трудно догадаться, самым действенным способом всех времен и народов. Поцелуем.
Когда до меня дошел весь ужас ситуации, я тут же начала яростно сопротивляться. Толкалась, царапалась. Даже куснуть его попыталась, но нага это, кажется, лишь больше раззадорило. Он попытался протиснуть свой язык мне в рот, за что схлопотал пятерней по морде. А потом я и вовсе с силой дернула его за волосы, отрывая-таки от своих губ.