Софи, чувствуя, что ее прикосновение слишком сильно действует на Ли, медленно отстраняется и возвращается к своему стулу. Ли дрожит, когда Софи отходит, и натягивает одеяло на плечи, успокаивая себя. Она смотрит в окно. На неподвижном лице отсутствующее выражение.
Врач (поворачиваясь к Элиз): Что вы помните о девочках во время жизни в Англии?
Элиз (горя желанием заговорить, чтобы сгладить неловкое молчание): Тогда Софи отказывалась носить любую одежду, кроме платьев. Каждый день. С ней случался припадок, если мы одевали ее в комбинезон. А потом, два года спустя, как только мы переехали в Атланту, она стала девчонкой-сорванцом и выбросила бы все платья до единого, если бы я ей позволила. Те чудесные модели от Лоры Эшли…
Софи (глядя на Элиз): Не могу вспомнить…
Элиз: Тогда они обе научились ездить на велосипеде. Софи освоила его в два счета. А Ли… у тебя это заняло гораздо больше времени, но ты не сдавалась. Снова собиралась с духом и…
Ли (все еще глядя в окно, голос звучит холодно): Я понимаю. У меня была плохая координация движений. Я не была «нормальной».
Элиз: Это был комплимент твоей настойчивости, Бога ради!
Крис (едва не взрывается, но с ноткой мольбы): Ли, ну, будет тебе.
Врач: Крис, а что вы помните об Англии?
Крис: Дождь. Мой начальник… настоящий козел был. Джордан Барк.
Софи (оглядывается вокруг с широкой ухмылкой): Ничего себе! Не могу поверить, что он сказал «плохое слово»!
Элиз: Крис… прошу тебя.
Ли: Мам, после всего, через что мы прошли за последние полгода, думаю, немного сквернословия мне не повредит. На самом деле, мне кажется, это хорошая мысль. (Поворачивается к врачу.) Каковы мои воспоминания об Англии? Каковы мои воспоминания о Софи тогда? Я помню ее – и всех нас, – мы почти сидели в заднице. В отличие от нынешней ситуации. В отличие от того, что теперь все мы в полной заднице.
Элиз и Крис (в один голос, с ужасом): Ли!
Софи тем временем от души хохочет над бунтом Ли – для любой тринадцатилетней девочки, даже умершей, услышать, как кто-то ругается, особенно ее строгая старшая сестра, – веселая забава.
Врач (очевидно, встревоженный опасным настроением Ли): Элиз, вы не упомянули, чем особенным запомнился Лондон лично вам, помимо ваших воспоминаний о тогдашних Софи и Ли…
Элиз (бросает еще один сердитый взгляд на Ли, прежде чем заговорить): С чего начать? В Англии мне всегда было хорошо, даже когда шел дождь, а женщины в «Хэрродсе» третировали меня из-за моего американского акцента. Я волновалась, что во второй раз Лондон не понравится мне так же, но в действительности было даже лучше. Я работала неполный день в магазине натуральных продуктов. Я была в восторге. Люди полагали, будто моя жизнерадостность связана с тем, что я американка. Видели бы они меня в мои худшие дни в Филадельфии.
Крис (бормочет): О, опять.
Врач: Крис, пожалуйста, позвольте ей продолжить.
Элиз (плотно складывает на груди руки, обидчиво): Ну вот, я забыла, что хотела сказать… Да, тот кооператив. «Рейнбоу фудс». Я единственная регулярно принимала душ. Я даже думаю, что остальные работники не слишком меня любили. Но я была настолько счастлива, что не замечала этого.
Врач: В чем, по-вашему, была причина этого счастья?
Элиз: В возвращении в Англию.
Врач: Но разве вы не скучали по Соединенным Штатам?
Элиз: По Филадельфии? По тем самодовольным мамашам, закончившим дорогие частные школы, которые смотрят на тебя свысока, потому что твоя детская коляска не той модели? Видите? Я даже говорю «детская коляска», как англичанка. Как ее называют американцы?
Врач пожимает плечами.
Крис: Прогулочная коляска.
Элиз: Что за ужасное словосочетание, такое тяжелое. Почему я была так счастлива? Я снова уехала! Была свободна! Свободна от сплетен на детской площадке, свободна от путешествий в Миссисипи, от чувства вины. Свободна от попыток спасти всех.
Врач: Но на последней встрече, когда мы обсуждали вашу жизнь в Филадельфии, вы уже начали этот процесс…
Элиз: Потом я забеременела. Я забеременела, мама приехала погостить на неделю, а затем я очнулась и снова стала прежней: увлекалась молитвенными собраниями, проверяла, как там Айви и мама, через день подолгу разговаривая с ними по телефону, оставалась дома, чтобы вместе с Ли лепить из пластилина замки.
Крис: Я испытал облегчение.
Ли: Я тоже.
Элиз: Тебе было три года, что ты понимала?
Ли (тихо): Я помню.
Софи: Тогда у тебя появилась я!
Элиз (печально, перекрывая ее голос): Тогда у меня появилась Софи. Я не хотела…
Врач: Будьте осторожны.
Элиз: Я не хотела ее рождения. Не хотела всей этой боли.
Ли: Как мило, мама.
Софи (обращаясь к Элиз): Да ничего.
Ли (врачу): Она только что сказала, что жалеет о рождении Софи.
Софи (обращаясь к Ли): Нет, она не это сказала. (К Элиз): Не волнуйся, мама, я понимаю.
Элиз (перекрывая голос Софи, к Ли): Я не это сказала. Ты не понимаешь.
Врач (теперь уязвленный и обороняющийся, немного напоминая воспитательницу в детском саду, которая обращается к плохо ведущей себя группе): Послушайте, у меня такое впечатление, что мы серьезно отклонились от темы. Мне бы хотелось напомнить каждому из вас, что это обсуждение веду я – это вы пришли ко мне за помощью, в конце-то концов. Любые откровения, озарения, моменты прощения и тому подобное будут происходить при моем посредничестве, иначе они не считаются, это ясно?
(Удивленные его агрессивной вспышкой, трое Кригстейнов смущенно кивают и отвечают наперебой, Элиз и Ли избегают встречаться взглядами): Да. Конечно. Думаю, так. Хорошо. Ясно.
Врач: Отлично. На чем мы остановились до всего этого? Ах да. Элиз, вы говорите, что были счастливы в Англии. Итак, Крис, пока Элиз резвилась между рядами полок в кооперативном магазине, заменяя пакеты с просо и раздавая бесплатные образцы запеченного тофу, как вы себя чувствовали?
Крис: Отлично. Я чувствовал себя отлично. Мне нравится Англия. Прекрасные пабы, великая история.
Врач: Ну что вы, Крис. Уж вы-то можете сказать правду.
Крис: Что вы хотите от меня услышать?
Врач: Вы были удовлетворены?
Крис: Я был голоден. И иногда это очень полезное состояние. Я видел, как мне нужно выкладываться, чтобы продвинуться вверх по пищевой цепи. И именно это и сделал. Я преуспел. Это меня удовлетворило.
Врач: Вы меня не убедили.
Крис: Что ж, я не уверен, что эти встречи стоят четыре сотни сингапурских долларов за час.
Врач: Интересно, что вы заговорили о деньгах в этот момент. Вы часто оцениваете стоимость чего-то? Насколько это стоит того, что вы снова говорите о Софи, например?
Крис: Это подло. Вас этому учат в колледже? Подлым ударам?
Врач: Что бы вы сказали Софи теперь, если бы она находилась в этой комнате?
Софи довольна его словами.
Крис: Что?
Врач: Почему бы вам не сказать ей, что вы чувствуете, Крис?
Софи (врачу): О, заткнись. (Отцу): Я рада видеть и тебя, папа. Я скучаю по тебе.
Крис, ко всеобщему удивлению, начинает плакать. Элиз накрывает его руку ладонью. Ли отворачивается. Как в случае с Ли до этого, Софи теперь подходит к дивану, втискивается между родителями (для этого между ними достаточно места) и кладет голову на плечо Крису.
Ли (мягко, почти себе под нос): Это означает, что ее ты любил больше? Если судить по твоим слезам сейчас? Ты бы плакал так же, если бы я…
Врач: Ли. Я уверен, что ты знаешь ответ на этот вопрос. После всей нашей совместной работы за последние два месяца.
Ли: Тем не менее я…
Врач: Давайте оставим это. Давайте вернемся к Англии. Ли, ты была очень маленькой. Но позднее, когда представляла Лондон, у тебя и Софи возникало какое-нибудь чувство… как бы это выразить? Дома?
Ли: Трудно вспомнить…
Софи (перекрывая ее голос): Трудно вспомнить…
Врач: Да, я понимаю, ты была мала…
Ли: …когда тебе пять лет.
Софи (перекрывая ее голос): …когда ты жива.
Врач: Не спеши.
Софи: Мне нравилось приезжать в Лондон. В какие-то годы летом мы там бывали после нашего отъезда и брали те смешные такси.
Ли (к Элиз): Помнишь музей с красной линией?
Софи: Да!
Крис и Элиз (растерянно): Какой музей?
Ли: Музей, в котором через все залы проходит красная линия, она ведет тебя по разным экспозициям.
Софи (переполняемая радостью): Я помню!
Элиз: Музей естественной истории. Это был их любимый. Да, там действительно была красная путеводная линия, которую вы, девочки, любили.
Софи: Чучело кабана. Скелет большого динозавра, сразу как войдешь.
Врач: Великолепно. Итак. Кто из вас хочет вернуться?
Ли: В смысле гипотетически?
Врач: Думаю, в данный момент уточнение не важно.
Элиз: Вернуться в то время? Или вернуться, то есть посетить?
Крис: Вообще-то на следующей неделе я еду туда в командировку.
Софи: Нет.
Ли: Да.
Софи: Я не хочу возвращаться.
Ли: Я хочу.
Элиз: В каком смысле?
Ли: Во всех смыслах. Я хочу вернуться и быть англичанкой.
Врач: А вы, Элиз?
Элиз: Нет, спасибо. Много лет – да. Много лет я хотела. Но теперь? (Пожимает плечами.) Мне кажется, что покинуть Сингапур все равно что покинуть Софи, потерять ее еще больше. (Поворачивается к Ли.) Что ты имеешь в виду, говоря, что хочешь стать англичанкой?
Врач (раздраженно): На самом деле это был мой следующий вопрос.
Ли: О, не знаю. Понимаешь… То, как я хотела быть китаянкой, немкой и…
Элиз: Почему?
Софи (перекрывая ее голос): Почему?
Ли: Чтобы приспособиться.
Софи: Слушай, ты уже в Атланте вела себя как-то чудно. Мне очень неприятно тебе это говорить…
Ли: Я никогда не понимала, как Софи это делала.
Софи: Как делала – что?
Ли: Соответствовала норме. Владела собой.
Софи: Я нормальная.
Элиз (перекрывая ее голос): Она была… более нормальная. Но это…
Врач (взрывается): Мы снова отклонились от темы. Мы не на шоссе, не на дороге округа, не на грунтовке, а поневоле продираемся сквозь лес, налетаем на кроликов и маленькие сосны, наша клавиша многофункционального доступа не в порядке, мы надеемся, что в итоге окажемся там, где нужно. Нет. Нет. Не в моем кабинете, не за счет моего времени.