– Братва, может, вы в Чертогах спрячетесь? А я, как доберусь до зоны перехода, дам вам знать?
Реакция ожидаемая. Возмущение и непонимание. Перекладывать ответственность за свою жизнь на кого-то другого мои спутники не привыкли. Да и вместе у нас больше шансов выжить, зря я решил полиберальничать.
Под ногой сверкнул полированной сталью отрубленный манипулятор кого-то из технобогов. Механические пальцы сжимали мертвой хваткой чью-то высушенную мошонку, опознаваемую интерфейсом как редчайший крафтовый ингредиент божественного уровня. Не стесняюсь, закидываю в инвентарь. Доберусь до дома – порадую крафтеров альянса. Вот парни офигеют от открывшегося доступа к рынкам божественных ресурсов! В принципе, на нулевом я видел несколько отрядов смертных из свиты Высших. Экипированы так, что интерфейс уважительно подсвечивал короткоживущих как «богоборцев».
Неожиданно вспучившийся песок вынес наружу толстую золотую цепь с подвеской из необработанного желтого бриллианта. В крупном камне еще теплились остатки силы.
– Мое! – крикнул Авось и дернулся за дорогой цацкой, но Элкил перехватил его прямо в воздухе. – Эй! Пусти, я первый заметил, так не честно!
– Зри в глубину… – с ноткой раздражения буркнул уставший следить за нами бог Зла и, отпустив стягивающие Авося жгуты силы, уронил его на обжигающий песок.
Я и сам уже присмотрелся к призывно переливающемуся украшению. Интуиция вопила об опасности, божественный взгляд вырисовывал в глубине бархана какие-то тени, умело прикрывающиеся природными потоками силы.
Попытка утащить артефакт телекинезом обернулась неожиданно мощным противодействием. Счетчик веры крутился, песок вносил свой кратный коэффициент, цепочка скрипела разжимающимися звеньями. Я уже хотел было плюнуть на все это дело, пока не додумался до принципа профессора Преображенского.
Покопавшись в инвентаре, извлек солидный кусок свежайшей крысятины, еще сочащейся теплой кровью. Бросил его к золотой наживке и тут же отшатнулся, вздымая дополнительный щит и наблюдая, как вскипел песок от переплетений упругих тел подземных червей. Мощные и крупные твари длиной с бетонный телеграфный столб и такие же непробиваемые. На удивление неплохо экранированные от магии, в том числе божественной. Впрочем, на этом ярусе магическому существу иначе не выжить.
Волнение песка улеглось. Четвертушка крысиной туши исчезла, даже сгустки крови ушли на глубину. Я осторожно потянул на себя телекинезом цепь с редким брюликом. Сопротивление возникло, хотя не столь уверенное, как раньше.
Хмыкнув, извлек наружу очередной кусман мяса, помахал им, как белым флагом чистых намерений, и вновь потянул к себе артефакт. Секунда задумчивого противодействия, и под удивленные возгласы камрадов сверкающая цепь приплыла в мои руки. Бросив в песок мясо из обменного фонда, я протянул арт Авосю:
– Учись, студент! – затем повернулся к Элкилу и многозначительно поднял палец к небу. – Добром зачастую можно добиться больше, чем голой силой!
А про себя добавил: «А добрым словом и пистолетом еще большего…»
Возглас за моей спиной заставил меня вновь обернуться к бархану. На очистившемся песке поблескивал неизвестными рунами чуть пожеванный шлем с мятым плюмажем из алых перьев. В божественном зрении броня не представляла интереса, а вот плюмаж распознавался интерфейсом как перо птицы Гамаюн, божественного глашатая, способного зреть будущее. Броня с таким украшением получала очень серьезный бонус к увороту, так как ее владелец просто предугадывал удары противника.
В моем капюшоне зашевелилось очередное алчное создание. Не скрытый челкой глаз засверкал жадностью. Подрагивающий палец с крохотным адамантовым колечком указывал на алые перышки.
– Хочу… – с вожделением простонала фейка, и мне вновь пришлось потянуться за мясом.
Следующие полчаса мы активно рыбачили. Червей вокруг становилось все больше. Привлеченные запахом крови крупные и матерые особи поднимались из глубин, притаскивая в своих пастях все более интересные дары. Твари явно могли чувствовать силу и совсем уж бесполезные вещи не приносили.
Я с возрастающим беспокойством следил за кипящим песком. Мелкая рябь сменилась волнами, зарождающийся шторм набирал силу. Я уже уплотнил поверхность под нашими ногами, но то, что творилось вокруг, мне однозначно переставало нравиться. Посеявши ветер, мы пожинали бурю.
– Хорош, братва! Артефакты на мясо – это круто, но не забываем о цели. Авось, хватит, говорю! Млин, ты кого приманил?! В этой твари метров пятнадцать, ей твой окорок на один зуб! Сворачиваемся, пока еще кто побольше не приперся!
– Поздно… – спокойно констатировал Элкил и ткнул пальцем вперед.
Буквально в километре от нас пустыня вспучилась гигантским горбом, который со скоростью цунами мчался к нашей сжавшейся группе. Попытка прощупать вскипающую волну удалась с большим трудом – скрывающийся в песке мегачервь был практически полностью экранирован от магии.
– Лаит… – чуть охрипшим голосом поинтересовался Авось. – Ты точно не можешь уйти порталом?
– Точно, – констатировал я очевидный факт, без особого удивления глядя, как разбегаются во все стороны мелкокалиберные черви.
Приоткрыв дверь Чертогов, я под возмущенный крик Дурина извлек из склада пару крысиных туш и метнул их подальше в сторону.
– Надо уплотнить песок и рвать отсюда когти!
Авось торопливо скинул в инвентарь свою последнюю добычу – полутораметровый клык неизвестного богоравного зверя. С готовностью кивнув, он встряхнул руки:
– Ваши молитвы услышаны! Я сделаю, мне нужны деяния для перехода на следующий уровень! – и, напрягшись, с хеканьем выдал поток силы на треть баланса.
Протянувшаяся от нас дорога напомнила мне о родном ЖКХ и укладке асфальта в снег. Те же трещины и заплатки. Я с сомнением покосился на бога слепой удачи, у которого, похоже, случился рецидив профдеформации:
– Выдержит?
– Конечно! – уверенно кивнул Ав и запрыгнул на нервно переминающую ногами лошадку. Затем подумал и добавил: – Ну… должно выдержать… я сам проверю!
Авось пришпорил маунта, и тот легко запрыгнул на уходящее в горизонт шоссе. Лебер творению хозяина не доверял и помогал себе взмахами крыльев, уменьшая давление на спрессованную полоску грунта. Я качнул головой – у меня в Гумунгусе пятнадцать тонн веса! Что мне докажет эта грациозная лань?!
Ав меня понял и всплеском силы создал над собой гравитационный пресс. Лебер крякнул от неожиданности, хрустнул спиной и в одно мгновение провалился в асфальт по самую шею.
Докатившаяся до нас волна гигантского червя легко смела пассивный щит и поднырнула под дорогу.
Конь жалобно заржал, щедро плеснула кровь. Откушенная половинка туши упала на бок и забилась в агонии. В тон коню закричал Авось, лишившийся щегольских сапожек вместе с ногами ниже колен. Разрядив в песок мощные лучи силы, добившие до самого фундамента яруса, он возмущенно проорал:
– Не жри меня, червь! Я ведь и твой бог!
– Твою мать… Дурдом… – прошептал я вполголоса, подхватывая телекинезом орущего Авося и закидывая его в Чертоги. – К бою, братцы! Не спать!
Вскипевшая в моих руках вера вгоняла бетонные сваи в островок безопасности вокруг нас. Элкил шустро спаивал стеклянный песок в огромные колючие ежи, способные остановить тяжелый танк. Фейка кружила над нами, рассеивая ядовито-зеленую пыльцу и пропитывая пустыню ядом.
Выглянувший из Чертогов Сиреневый одним прикосновением усыпил орущего божественным матом Авося и, оглядевшись, деловито шмыгнул носом:
– Фортификации – это ко мне…
Вскинув руки, мелкий домовенок буквально оживил пустыню. Миллионы тонн песка поднялись на десяток метров ввысь и, приняв форму моста, застыли нерушимой твердью. Висящий у меня на шее Кулон Истинной Веры обжег душу льдом. Сир умудрился дотянуться до него и под ноль выкачать всю веру Творца.
Сотворив чудо божественного масштаба, домовенок улыбнулся и рухнул без сознания. Сменившаяся над его головой цифра уровня показала, что Древо зачло деяние.
Забросив надорвавшегося Сиреневого в Чертоги, я захлопнул проход и быстро скомандовал:
– Вперед! Неизвестно, сколько продержится мост, вряд ли долго!
Элкин сверкнул глазами из-под тьмы капюшона и произнес неожиданно хриплым голосом:
– Долго. Это творение вечно…
– Тень, ты видишь?
– …
– Тень, ответь!
– …
– Тень, не молчи!!!
– …
– Тень!!!
Глава 11
Мост устоял.
Он играючи выдержал торопливую рысь наших маунтов. Безразлично поглотил прилетевший невесть откуда магический удар на полмиллиона очей веры, сжатой в короткий импульс раскаленной смерти. Лишь, остывая, тихо потрескивал каменный столбик маговода, принявший на себя плазменный росчерк, жахнувший по нам из астрала. Гнев божий… развелось, мать их, громовержцев…
Мост поражал.
Ровный, как натянутая струна, он не заморачивался петлями вокруг барханов, а пробивал их насквозь, разрезая глубокими каньонами с оплавленными краями. Массивные опоры на сотни метров уходили в песок, сливаясь с реликтовым фундаментом яруса и служа магоотводами на случай попыток повредить конструкцию. Сила Творца… только она может напрямую контактировать с творениями рук ЕГО.
Каждый километр пути вздымались верблюжьими горбами разводные арки. Высокие, способные пропустить под собой песчаные линкоры либо отрезать настырную погоню.
Мост едва заметно вздрагивал от ударов бесновавшегося червя. Его тысячетонная туша размером с башню «Останкино» раз за разом билась в гранитный монолит. Кислотная слюна монстра пузырилась на камне, разъедая цветочный узор и в пепел кроша письмена на неведомом языке. Но мост стоял, восстанавливаясь сам и подлечивая любого, доверившегося его величию.
Батя всех червей знатно размочалил себе морду и забрызгал округу вонючей жижей, заменяющей ему кровь. Фейка крутилась над головой гиганта и зло плевалась в уязвимые места, настакивая крохи урона и все больше теряя адекватность от ядовитых испарений слюны монстра. Мы не сразу это поняли, а когда осознали, пришлось буйную летунью погружать в целебный сон и закидывать в Чертоги, где крепко матерящийся Д