[Голд…Голд…Голд…очнись же!.. ряешь себя!]
Пейзажи накладываются один на другой. Обогретая лучами солнца Земля, подводный мир Фризе, темные просторы царства сумерек, высокие леса Спайс-Сирдамур. Я стою на вершине холма рядом с каким-то аванпостом, спрятанным в рукотворном кратере. Указывая рукой в сторону Уральских Гор, рядом со мной стоит кореец.
Джинронг довольно улыбается.
— Знал бы ты, сколько живности тут водится! Прям, уххх! Мы с мужиками по вечерам выводим молодняк на охоту, дабы они к нашему образу жизни поскорее привыкли. А вечерком! Под водочку, да после баньки, треть всего рода в баре «У хари» собирается. Там музыка играет! Бабам нашим тоже расслабиться есть где. Саныч вместе с припасами, газеты и журналы с Земли приносит. Я всё организовал, пока тебя не было, Джо…
[Джон…он…Голд…очнись…сыпайся!..]
Перед глазами мелькнул образ родителей, Даниила и Светланы Чадовых. Они забирали меня из роддома и, судя по лицам, были не рады появлению еще одного голодного рта в бедной семье. На передней панели авто лежит газета с датой 27 января 1994 года.
— Успокой ребенка! — отец заводит машину.
— Да он постоянно орет. Весь в тебя, козла, пошел!
Им едва за двадцать, работы нет. Детей видимо заводить не планировали.
— Тогда положи на заднее сиденье, под ремни. Этот его крик машину вести мешает.
Видя их равнодушие к орущему ребенку на заднем сиденье машины, я ощутил, как на сердце заскребли кошки. И эти двое — мои отец и мать?!
Видение сменилось на новое, более туманное и расплывчатое. Этот день, я хорошо помню! 8 мая 1999 года. Я вижу себя пятилетним со стороны на полу в доме бабушки в деревне Лисий Лес под Новгородом. Бабушка Фрося сидит на кровати, глядя прямо перед собой в одну точку. Лицо не выражает ни эмоций, ни намека на умственную деятельность. По комнатам ходят еще хмурый Велерад и улыбающаяся Клементина.
— Обязательно было уничтожать им матрицы личности? Бабка, понятно, скажет потом, что наши прототипы переехали в другой город. Пацана-то зачем? Сил угрохали в пять раз больше нормы.
— Договор, сир Велерад. Я в своем праве! Знали бы вы, как эти дикари растили своего сына! Угнетение сознания, подавление черты любопытства, словесный абстракизм, двойные понятия у слов. Проще разрушить фундамент такой личности и выстроить ее заново. К тому же дитя нам нужно для легенды. Ты сам всегда говоришь…
Велерад кивает, не дослушав:
— Если могу кого-то использовать, я делаю это. Принимается. Заканчивай и уходим.
Теплые руки Клементины легли мне-малому на виски. Вся сущность пятилетнего пацана, всё то, что делало меня самим собой тогда, собралось воедино, повинуясь чужой воле.
Мягкий голос Клементины обволакивал собравшееся в шар сознание.
— Силами неба и земли. Миром, что не стал твоим домом. Прости меня, тот, кто пришел в него, и кого он не принял. Нарекаю тебя Чудом и признаю сыном.
Сколько бы обычных имен я себе не выбирал, настоящим всегда было одно. Чудо! Имя, данное мне Клементиной в тот день! Простое, понятное, короткое и настолько близкое сердцу, что я всегда старался оправдать заложенный в нем смысл. Сотворить чудо и докопаться до истины о Системе и Колыбели Цивилизаций. Спасти людей на испытании, объединив их в группы. Создать род, победить трижды мутировавшего сатира, выжить после заражения и сбежать от судьи. Я только и делал, что пытался оправдать право называться этим именем…
Клементина! Женщина, ставшая мне настоящей матерью, в тот день забрала меня от бабушки. Она учила меня языку, на котором мы говорили. Словам, что нас окружали. Она подарила мне целый мир детства и счастье, которое не выразить в простой благодарности.
— Спасибо, — шептал я наплевав на то, что стою во сне. — Спасибо, что нашла меня и подарила жизнь.
Образ Клементины замер на пороге дома бабушки. В видении она обернулась, будто услышала голос.
— Спасибо, что научила словам семья и дом. Отец и мать. Что показала, как следует мне жизнь выбирать.
Клео присела рядом со мной пятилетним.
— Спасибо, что заменила мать.
Ничего не говоря, она обняла меня, так как умеют делать это только женщины. Нежно и спокойно, одаривая своей заботой, она тихо прошептала.
— Я постараюсь, мое маленькое Чудо.
Видение нехотя сменилось на то, где я вхожу в один из малоизвестных банков Новгорода. Стояла зима! 22 января 2011 года. Двумя днями ранее мне едва стукнуло семнадцать лет, и в тот день я приехал к бабушке забрать три заказных письма присланных на мое имя.
Все повторилось так же, как это было в уже пережитом прошлом. Сотрудник банка, седовласый Альберт, принес открытую коробку с филактерией ламии и запиской. Бумага самоуничтожилась сразу после активации артефакта, но я вновь смог ее прочитать!
«Тому, кто меня спас. От той, что смогла сохранить тебе жизнь».
Почему я совсем забыл об этой записке? Почему вспомнил только сейчас? В голове пронеслись слова Соу, посмотревшего воспоминания о встрече с Императором Аидом.
— Он не знал?! Аид, этот твой бог мертвых, не знал про ваш семейный фокус с щелчком пальцев. Ты бы не смог забыть эту женщину, даже если бы очень хотел! Клементина, та, что дала тебе истинное имя, новую жизнь, воспоминания и недостижимую цель.
Выходит попытка Аида стереть память Клементине закончилась тем же. Она вспомнила себя, меня и нашла способ отблагодарить за спасение, передав через банк филактерий ламии. Все эти годы она была жива и знала, как меня найти!
Я успел мельком увидеть Клементину, ведущую под руку маленькую девочку с милыми светлыми косичками, как сильная боль в ноге вырвала меня из видений. Я очнулся от собственного крика. Лезвие черного меча пробило насквозь мне лодыжку.
[Джон, не вздумай снова отключаться! Я уже третий раз наношу тебе рану, чтобы ты очнулся! Воля Мира устроила тебе атаку на сознание через астрал и твою связь с ней.]
[Вы очнулись, сэр!]
[Соу? Какого черты ты творишь?!]
[Ты уже три дня в отключке! Вокруг тебя этот странный Однорогий мужик бегает, вбивая в твое тело семена растений-паразитов. Он тебе эфирный орган на целый ранг улучшил! Ты теперь похож на древесного энта, который тут корни пустил! А тот гном-инструктор тебя все это время водой из лейки поливал.]
Где-то в глубинах моего сознания раздался довольный хохот.
[Девочки, не ссорьтесь! Мне неловко признаваться, но я вас слышу.]
Вбитые в тело рефлексы воина сработали первыми. Меч оказался в руках, прежде чем я осознал, что стою почти голым посреди полигона. Кожа покрывшаяся древесной корой, противно зудит от того, что под нее втягиваются веточки и корни. Но все это вторично. Гул в голове поутих и теперь почти не ощущается.
Передо мной стояла колоритная пара. Уже знакомый низкорослый гном-инструктор, едва доставал до бедра человеку-гиганту. Сложив могучие ручищи на груди Однорогий с широченной улыбкой смотрел на то, как я пытаюсь его оценить. Что, черт возьми, здесь происходит?!
Однорогий излучал безумно сильную ауру! Демиан и Эрато даже рядом с ним не стояли. Но при этом я совершенно не чувствовал от него веяния маны. Ничего! Никаких эманаций от владения магическими стихиями или проявления других сил. Только ощущение чьего-то сильного сознания, наблюдающего за мной. Будто целое здание смотрит на меня.
— Неплохо для новичка. Сразу видно — воин! Ты даже не взглянул на Брута, оценивая ситуацию.
Парные бои из памяти Кейо кое-чему научили. В них всегда есть ведомый и ведущий. Так и здесь. К Соу за советом в такой обстановке лучше не обращаться. Однорогий нас слышит.
— Мастер Брут будет действовать только после вас. Он скорее поддержка, чем атака. А от вас не веет враждебностью или жаждой крови. Желай вы мне смерти, я бы даже не успел отреагировать.
Однорогий кивнул, продолжая улыбаться.
— Тогда отпусти меч. Негоже направлять его на своих спасителей.
— Не могу!
— Почему? Разве я желаю тебе плохого?
— Да, как вообще можно расслабиться рядом с тем, кого не распознает Система?
Расслабиться? Да как же! Всё внутри меня буквально кричит о том, что рядом находится мой естественный враг. Нечто очень опасное и могущественное. Каждая клетка тела трепещет от ужаса и восхищения одновременно.
— Развитый параметр воли?! — однорогий кивнул своим мыслям. — Сойдет для новичка. Теперь понятно, как твоя душа не растворилась в омуте кошмаров Воли Мира. Скажи мне, Джон Голд «Убийца Императоров». Знаешь ли ты о цивилизациях разумных, живущих за пределами миров Системы?
Однорогий показал пальцами знак козы 🤟, прекрасно зная, что я его пойму. В своде знаний класса воина, так обознались «Драконы».
Глава 5Мешок с костями
Драконы — хранители мирового баланса. Они те, кто даровал пробужденным всех рас возможность использовать гармонизацию ауры для поднятия уровня и ранга еще до прихода Системы. Существа, для которых гармонизация ауры и гармония с окружающей средой — это одно и то же. Весь период своей крайне долгой жизни они непрерывно развиваются, поглощая эссенции магических стихий из окружающей среды. Так же как и пробужденные, достигнув определенной стадии развития, драконы выбирают свою специализацию. Драконы огня, божественные драконы, драконы-демоны и даже драконы-личи. Им доступны все специализации старшей магии. Высшие особи драконов и вовсе используют язык драконов, как вид древней магии. Они, пожалуй, единственная разумная раса для которых «говорить» и «творить магию» является синонимами.
Есть среди могучих драконов и тираны, своей властью подавляющие прочих разумных живущих на их территории. Ее они ревностно охраняют от других собирателей эманаций и эссенций. Но в большинстве своем, драконам наплевать на цивилизации короткоживущих.
Технически, их логово — это формация, изолированное пространство, находящееся не в физическом мире, а в астрале. Когда хозяин местности дремлет, его аура, гармонируя с окружающим живым миром, сливается с естественным фоном и становится совер