Словом, изменениями были довольны все — кроме девушек-поварих.
Старуха правила на кухне железной рукой. Кончились вечные посиделки с парнями, поварихи теперь работали с утра до вечера: чистили картошку и мыли посуду, резали мясо и месили тесто. Если какая-то из девушек, по мнению миссис Таубман, ленилась, то запросто могла заработать пару оплеух или, в качестве наказания, на полночи остаться чистить закопченый котел.
Сама старуха была поистине двужильной. Помимо еды для бойцов, она каждый день успевала приготовить пару-тройку блюд, предназначавшихся для «элиты» Логова — членов внутреннего круга, ремонтников майора Мерфи и механиков из гаража. И разумеется, для Эми, к которой миссис Таубман забегала по несколько раз в день — приносила лакомства вроде того же печенья, стелила за маленькой капризницей постель и заплетала ей косы.
К начальству, в том числе и к Лесли, старуха относилась с пиететом и старалась, где могла, услужить — вот как с сегодняшней едой. Порой эта чрезмерная забота раздражала Лесли, но она старалась давить в себе недобрые чувства — негоже злиться на старую женщину, которая всего лишь хочет тебе угодить.
— …Пастуший пирог[10] у меня сегодня удался, — ворковала старуха. — А вот еще оладушек немножко и бекон… И печеньица я принесла — захотите, погрызете с кофейком. Кушайте — я подожду, потом посуду унесу. Давайте пока куртку вашу зашью — у вас там на рукаве дырочка.
— Да я сама, — отмахнулась Лесли, садясь к столу.
— Она у вас уже третий день, а мне не в тягость, — взяв со спинки кресла куртку, миссис Таубман села напротив и вынула вколотую в воротник иголку с ниткой.
Лесли вздохнула, решив не спорить — так старуха быстрее уйдет, и принялась за еду. Пастуший пирог оказался действительно вкусный — ничего не скажешь.
— Говорят, к вам Сури Франшо сегодня заходила, — словно невзначай, заметила миссис Таубман.
«Не иначе как проныра-внученька настучала!» — мысленно заскрежетала зубами Лесли и сделала вид, что в упор не слышит.
— Я говорю, Сури к вам заходила сегодня, — повторила старуха через минуту.
На сей раз Лесли решила воспользоваться излюбленным приемом Джерико:
— Ужасно вкусный пирог — давно такого не ела!
Но не тут-то было!
— А чего она приходила-то? — уже в лоб спросила миссис Таубман.
Лесли покачала головой:
— Я не могу об этом говорить.
— Почему?
— Миссис Таубман, — Лесли вздохнула и отложила ложку, — вы наверняка помните времена до Перемены. И наверняка знаете, что такое врачебная тайна.
— Но она ж у меня на кухне работает! — воскликнула старуха, на лице ее непонимание мешалось с возмущением: какая может быть врачебная тайна, если речь идет о ее работнице!
— Ну и что? — Лесли этот допрос уже порядком достал. — Уверяю вас, нет ничего такого, что помешало бы ей и дальше у вас работать.
— Но… — попыталась снова возразить миссис Таубман — Лесли перебила ее:
— И пожалуйста, попросите Эми больше не подслушивать под дверью кабинета. Еще раз ее за этим застану — накажу.
— Как — накажете?!
— Если понадобится, я найду, как! — она отодвинула от себя тарелку и любезно улыбнулась: — Спасибо, оладьи тоже были очень вкусные. А кофе я выпью попозже.
Если старуха и была недовольна (в чем Лесли не сомневалась), то ничем этого не показала — повесила на прежнее место зашитую куртку и составила на поднос пустые тарелки.
Закрыв за ней дверь, Лесли вздохнула с облегчением: ну, кажется, на сегодня все!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сури сбежала через три недели.
Лесли узнала об этом одной из последних. Ни о чем не подозревая, она разучивала с бойцами очередной прием, когда наверху трибуны появился Лео и махнул рукой, подзывая ее к себе. Пару секунд она колебалась — кто он такой, чтобы ее во время занятий отвлекать?! — но потом решила, что раз пришел, значит, дело срочное, и взбежала вверх по ступенькам.
— К Хефе, срочно, — сказал он без долгих предисловий.
Лесли кивнула и обернулась к бойцам:
— Ребята, меня Хефе зовет. Работайте пока сами — только не вздумайте настоящие ножи в ход пускать! — чтобы не пораниться, ребята использовали вместо ножей деревянные колобашки.
За всю дорогу к штабу Лео не сказал ни слова. И не улыбался. Поглядывая на его мрачную физиономию, Лесли так и не решилась спросить, что случилось.
Джерико сидел в зале совещаний. Один. Тоже хмурый. Когда Лесли вошла, сделал знак рукой — Лео отступил в коридор и закрыл за собой дверь.
— Что стряслось? — спросила она, подходя. — На тебе лица нет!
Джерико смерил ее недобрым взглядом:
— Ты знала, что Сури собирается бежать?
— Что?!
— Она насчет этого к тебе приходила советоваться?
— Ты что, с ума сошел?!
— Но она приходила к тебе!
У Лесли внутри все аж заклокотало от злости: небось, мерзкая старуха доложила, больше некому! Но внешне она ничем этого не проявила.
— Да, было дело. Она попросила отвар от беременности.
— Зачем? — Джерико удивленно вскинул брови. — Она что — не знала, что это для нее единственный способ побыстрее вернуться домой?!
— Она сказала, что не хочет рожать ублюдка, — Лесли решила слегка подкорректировать слова девушки. — Наверное, религиозное воспитание сказалось, ты же помнишь, у них в Хоупленде священник — один из столпов общины.
— О чем вы еще говорили?
— Больше ни о чем. Через три дня я сделала ей отвар, отдала — и все.
Джерико вздохнул и кивнул — уже не такой хмурый и настороженный, просто усталый. Взял ее за руку, взглянул глаза в глаза.
— Ладно… извини, что я так… Мне просто очень не хотелось верить, что ты способна меня предать!
Лесли покачала головой:
— Ну что ты, в самом деле!
— Ладно, — буркнул он и неожиданно улыбнулся — казалось, сквозь тучи проглянуло солнце. — Чего-то ты меня рыбкой давно не баловала!
— Так я же рыбу ловлю, когда за растениями езжу — а сейчас сплошные дожди, в такую погоду травы обычно не собирают.
Сури так и не нашли. Через пару дней Лесли спросила у Пита, как идут поиски — тот махнул рукой:
— Джери сказал, не фиг бензин на дуру тратить. Следующий раз, когда в Хоупленд за данью поедем, заберем взамен какую-нибудь девчонку. А эта… дойдет — значит, повезло. Но скорее всего, что сгинет: до Хоупленда без малого полтораста миль — в такую погоду… сама понимаешь.
Она понимала. Впрочем, понимала и то, что, будь она на месте Сури, именно в такую погоду у нее был бы шанс целой и невредимой добраться до родного поселка.
Сначала уйти на север, в предгорья — от Логова до них всего-то миль двенадцать — там, в какой-нибудь пещере, сделать себе теплую нору из веток и сухой травы и отсидеться недельку-другую. В лесу сейчас полно съедобных клубней, в крайнем случае несколько дней и вообще без еды можно обойтись. А потом, когда дожди кончатся — тогда уже идти в Хоупленд.
Только вот догадается ли поступить так неопытная поселковая девчонка?..
А погода была действительно прескверная. Почти непрерывно моросил холодный мелкий дождик. Порой он перемежался ливнями, если же ненадолго прекращался, с запада сразу стеной наползал туман, так что уже в десятке шагов было ничего не разглядеть.
Когда Лесли в полдень приходила на спортплощадку, физиономии у встречавших ее бойцов были мокрые и несчастные. Да и занимались они через пень-колоду. Втайне от нее к Смайти явилась целая делегация — нельзя ли, пока погода не исправится, временно прекратить занятия?
На следующем заседании штаба он заговорил об этом, но Джерико даже не дослушал до конца:
— Надеюсь, ты им сказал, что занятия будут проводиться в любую погоду?
— Я сказал, что подумаю, — хмуро ответил Смайти, сразу смекнув, что поддержки ему не видать.
— Неженки! — сердито продолжал Джерико. — Это ж надо — дождя испугались! Так что, теперь, если нам придется с кем-то схватиться, нужно будет посылать к противнику гонца, — запищал тоненьким голоском: — «Вы уж подождите на нас нападать, наши деточки сырости боятся?!» — и добавил уже нормально: — Вот уж не ожидал, что у меня в армии слабаки есть! Можешь им мои слова передать… хотя не надо — завтра сам приду и скажу!
И действительно, на следующий день во время занятий он явился на площадку. Но «неженок» и «слабаков» поминать не стал, наоборот, дружески улыбнулся:
— Здорово, что вы тренируетесь в обстановке, приближенной к боевой! — выглядевшие как мокрые курицы бойцы сразу приосанились. — Занимайтесь дальше, я не буду мешать — просто посижу и посмотрю, ладно? — присел на мокрую бетонную ступеньку.
Чтобы еще сильнее раззадорить ребят, Лесли разбила их на пары и назначила свободный спарринг с использованием всех выученных до сего времени приемов. Джерико смотрел с любопытством, даже пару раз в азарте подался вперед; когда через четверть часа Лесли крикнула бойцам «Хватит! Расходимся!», он вскочил на ступеньку и махнул рукой:
— Все сюда! — парни сгрудились вокруг него, он обвел их глазами и улыбнулся. — Ну, ребята, порадовали вы меня сегодня! Молодцы! За это вам будет премия!
— Какая? — осмелился спросить кто-то.
— Сюрприз! — поймал взгляд Лесли и поверх голов бойцов подмигнул ей. — Скоро узнаете!
«Премия» прибыла через полчаса — как раз к концу тренировки. Сначала на верхней ступени появилась повариха с подносом, на котором стояли кружки, следом — еще одна, ее поднос был накрыт полотняной салфеткой. Замыкали процессию две девушки, тащившие на продетой в ушки палке котел.
Под салфеткой оказались бутерброды с еще теплыми ломтями мяса, в котле — горячий ячменный кофе, судя по запаху, с добавкой самогона. Девушки принялись разливать его по кружкам. Лесли тоже протиснулась сквозь толпу и получила свою порцию; подумала, что умение обращаться с людьми не подвело Джерико и в этот раз: начни он ругать ребят, они бы совсем скисли, а теперь, окрыленные его похвалой, будут тренироваться как черти.