Тем временем ещё один тип вылез. Подошёл ко мне, подобрал пистолеты, отошёл, и о чём-то они между собой заговорили. Язык странный, очень певучий, но с какими-то постоянными «ашшш» и «ассс». Потом один из них опять ушёл за камни, вернулся и свёрток мне протягивает. Я взяла – а это плащ с капюшоном. И этот мне ещё что-то вроде салфеток дал и показывает – мол, ссадины и порезы протри. Ну, а я что? А меня два раза просить не надо. Руки обработала, в плащ завернулась от ветра и пыли – сразу легче стало. У меня даже настроение улучшилось. Теперь-то я точно внутрь попаду!
В общем, повели они меня к своему кораблю. Вроде вежливо повели, «пушками» в спину не тыкали, за локти не хватали. Один даже на трудных участках, где идти неудобно, руку мне протягивал. Словно не в плен взяли, а гостье до дома добраться помогают. Хотя… Может, у них так принято? Или… Или они Ганса раскололи и уже знают, чего от меня ждать можно? Хреново, если так. Тогда вообще получается, что я опять, как с Гримо, сама в ловушку пришла? Вот гадство! Ладно, вывернусь как-нибудь. Лоа помогут. Всё равно уже вариантов нет. Да и интересно, хотя и страшно.
А корабль у них реально некрасивый. И снаружи, и внутри. Причём сразу и не скажешь, чем. Всё почти как у нас, но – немножечко не так. Самую малость, но почему-то от этой малости тошно становится. Коридоры непривычной ширины, потолки как-то не так скошены, светильники как-то не так расположены… А от того, что эти чужаки – один в один, как мы, люди, только хуже. Вот честное слово, будь они как мантисы, проще было бы, наверное.
Меня пока мимо корабля вели, я шаги считала, чтобы расстояние хотя бы примерно прикинуть. А в корабле вообще думала, что мозги вскипят и из ушей выльются: надо в голове держать и то, как внутренние коридоры относительно большой оси корабля распложены, и сколько шагов в какую сторону прошли – ну, просто чтобы ориентироваться. Не была бы пилотом – не справилась бы, нам без пространственных моделей – никак. А всё дело в том, что мне надо было определиться, когда на конвоиров напасть. Я ведь чувствовала, что меня ведут туда же, где сейчас Ганс. И надо подгадать, чтобы оказаться почти на месте, но именно что – почти.
Мне на тренировках тяжелее всего было первой атаковать. В смысле, если это блок и контратака, то всё нормально, а самой ударить – никак. Ну, или как с Гримо и его амиго получилось, когда выбора уже не было. А здесь надо подгадать момент и ударить. Ударить холодно и расчётливо, потому что второй попытки не будет.
Но я смогла. Когда мы уже вошли, когда я поняла, как они открывают внутренние переборки, и что народу внутри не очень много – нам всего один тип навстречу попался, пока мы шли. А вели меня по магистральному коридору, и дальше тянуть нельзя: корабль не такой уж большой, и если что-то делать, то вот прямо сейчас, а то поздно будет.
Я даже не пыталась уйти в боевой режим, а просто ударила по этим двоим Тьмой. По обоим сразу.
Получилось. А они даже ответить попытались. Правда я не поняла, чем именно, но это было что-то… несерьёзное такое. Хуже, что тот, сзади – а один шёл впереди, второй за моей спиной – даже выстрелить успел. Но заряд в потолок ушёл, этот тип падал уже. Теперь я хотя бы знаю, что это лучемёт. Или что-то вроде того. Излучатель, в общем, какой-то. Я даже подумала его прихватить, но потом решила – на фиг. Не знаю я, как этой штукой пользоваться, и вдруг она вообще на отпечатки пальцев настроена, попробую выстрелить – и хана. Я уж лучше проверенным методом.
Штуковина, которой первый люки открывал, у него на браслете висела – такой цилиндрик, короткий и толстенький. Я его сорвала и дальше по коридору кинулась. Но далеко бежать не пришлось. После люка в следующей переборке обстановка стала богаче: ковёр на полу – это на корабле-то! – какие-то картины на стенах… И упирался этот коридор в очередной люк. Я точно знала – Ганс там, вот только гнезда под ключ на переборке не было. Там вообще ничего не было – ни панели для кода, ничего. И как прикажете внутрь заходить?
Ну почему псионика только на сознание действует! Конечно, говорят, что и психокинетики существуют, но это явно не ко мне. Да и не хватило бы у меня сил гермолюк выбить, скорее всего.
В общем, оглядела я его внимательно, смотрю, а люк рисунком покрыт. Тонкий-тонкий такой узор, словно плющ вьётся, переплетается. И в одном месте эти линии как бы прямоугольник очерчивают. Как раз там, где удобно руку поднять и приложить. Ну я и приложила. И люк в сторону ушёл.
Я как-то сразу всё увидела. Большая каюта, одна половина приборами заставлена, вторая – почти пустая. Там вроде тоже ковёр, из мебели – кушетка, столик стеклянный вроде бы, шкафчики низенькие… Я даже вазу с цветами на этом прозрачном столике заметила и как-то поняла, что она каменная. Но главное – я увидела Ганса.
Он полулежал в огромном кресле, обмотанный датчиками и проводами, и я чувствовала, что ему плохо, плохо и больно. А рядом с креслом стоял невысокий и очень тощий тип в синей с золотом рубахе и таких же штанах, вроде пижамного костюма. У него было узкое лицо и дурацкая коса до пояса, и я с порога ударила по нему Тьмой.
Николас Асеро де Андуладе (Николай Сандырь)
Дорога до выхода заняла немного времени. На тех, кто попадался навстречу, он внимания не обращал. Нет, совсем не потому, что смотрел на них свысока, хотя повод был, просто так эффективнее. Всё-таки это общество не потеряно, раз тут есть такие, как Инге. Или как Бонита, которая помогла бывшей группе Адлера, и о которой ему кое-кто все уши прожужжал по дороге. Да, тому, кто будет здесь работать, не позавидуешь. Особенно первое время. Но это будет хорошая, правильная работа.
Здешней бури далеко до марсианской по силе и скорости ветра, но пыль была повсюду, даже в теоретически герметичной кабине вездехода. Если тут что-то подобное случается часто, то, наверное, местные свои машины покрывают лаком для космических кораблей, иначе обдерёт за пару-тройку раз только так. Нет, вряд ли, слишком дорого выйдет. Скорее всего, по норме транспорт тут обшарпанный, это ему новую машину подогнали. Или сразу после ремонта.
Уп-с, а это что такое? Николай посмотрел на экран радара управления. Только размытый силуэт чего-то большого. Что, глушилки и сюда достают? Что там? Николай активировал собственные ресурсы и отчётливо увидел тяжёлый вездеход на гребне. Нет, чужаки не стали бы оставлять такой след. Тим? Тим просто не успел бы, а вот Инге… «Ну, одного вытаскивать или двух, невелика разница», – Николай хмыкнул. Почему-то он не сомневался, что Инге снова попала в передрягу. Ладно, дальше пешочком.
В вездеходе было какое-то подобие шлюзовой камеры, где обнаружился защитный костюм и маска-фильтр. Не то чтобы они были ему нужны, но почему бы не воспользоваться? Тем более что снаружи реально приятного мало. Хотя и не так страшно, как казалось, да и буря, похоже, шла на спад. А вот это плохо, очень плохо, надо торопиться. Плохая погода – хорошая подмога, Николай это ещё на службе уяснил. «Для разведки нет плохой погоды, в бурю, в дождь разведке благодать…» – по привычке напевал он про себя, быстро переваливая гребень. А сейчас ещё и подавление работает, вообще красота. Бедняга, не повезло тебе… Он даже полюбовался несколько мгновений на чужака в плаще и с каким-то торчалом в руках, упорно пялившегося в радар на оружии. Э-эх, дети, только и подумал Николай, нежно захватывая его голову со спины и дёргая за подбородок. И при нормальной погоде не слышно, а тут и подавно. Николай аккуратно опустил труп и заскользил между камней вниз.
Странный корабль, очень странный, неправильный какой-то. Другой принцип передвижения? «И больше щитов» – подсказала вторая, кибернетическая, половина. Да, похоже на то… Жаль, на бегу внутреннюю сетку корабля не подломить, тут явно какие-то свои протоколы и методы шифрования.
«Может, пополним внутренней список исключений? А то неудобненько может получиться».
«Пожалуй…» – идея кибермозга была более чем здравой.
Николай внёс Инге и Ганса в список исключений, подумав, добавил туда ещё Тима и марсиан. А то реально будет очень неудобно: придёт спасать – и сам же и удавит. Конечно, вероятность, что его повредят настолько, что включится программа выживания, весьма мала, но… Николай вспомнил, что было, когда он смоделировал такую ситуацию.
Когда биологическое тело получит критические повреждения, а живой мозг отключится, то управление возьмёт на себя кибер. Он прекратит снабжение живых тканей, избавится от них и будет решать одну задачу: обеспечить безопасность. В том числе – ликвидируя даже гипотетическую угрозу или её потенциальный источник. Которым запросто может оказаться любое живое существо рядом. Николай не знал, почему его аварийные системы настроены именно так. Какая-то традиция тех, кто его спас? Теперь уже и не узнаешь…
Оттолкнув тело второго часового, который вышел проверить, что там с коллегой и почему тот не отвечает на запрос, Николай собрался было нырнуть следом в шлюз, но передумал, увидев контуры погрузочного люка.
«Раз, два, три, четыре, пять, вышибаем дверь опять! Как там было в инструкции? "ЗДС-7, заряд демонтажа строительный – комплексный заряд, применяемый для ускоренного демонтажа металлических и пластотоновых конструкций". Ну да, ну да, Николай сам писал в рекомендациях Братства: "Не применять ЗДС, начиная с третьего и выше, в качестве вышибного из-за возможных жертв и чрезмерных разрушений конструкции". Ну, так оно мне и надо, так что… кто не спрятался, я не виноват!» – Николай укрылся за каким-то уступом брони корабля, демонстративно затыкая уши. Интересно, возьмёт или не возьмёт?
Бумс! И совсем не громко… Хм, сработало, надо же… Что у нас внутри? Какие-то обломки транспортных средств, что-то искрит, а это что? О, нога! Николай потянул за неё. На человеке… наверное, это форма. Скорее всего, лётный экипаж. Обидно, да? А мне вот нет… Быстрое сканирование… Ага, похоже, это что-то вроде идентификатора – Николай сорвал с запястья чужака браслет с коротеньким цилиндриком и двинулся дальше.