Вытянув пистолет из кобуры, Кулькин беззвучно передернул затвор, досылая патрон. Ухоженный механизм сработал идеально, безо всяких там киношных «кланц» и прочей пошлости. Секунду поразмыслив, спустил курок и поставил на предохранитель. Если придется махаться, пусть лучше так, а то еще пальнет сдуру – «макарыч» такая штука, особенно когда на взведенном курке. Переправив пистолет в карман ветровки, генерал прикинул маршрут: ну да, выйти, прикрываясь родным «УАЗом», застать врасплох, начать разговор – а дальше как кривая вывезет. Главное, этих ребятишек во всех подробностях рассмотреть, а уж там… жизненный опыт подскажет. Или тихо разойтись, или по мордасам надавать, или валить все, что движется. Последнего очень не хочется, очень, да и Ершов не одобрит… Короче, все, хватит сопли размазывать и комплексами маяться, скоро совсем стемнеет и все определенно усложнится. Погнали, в общем.
Глубоко вздохнув, Александр Юрьевич обогнул выворотень и, прикрываясь корпусом автомобиля, преодолел последний десяток метров. И просто вышагнул на открытое пространство:
– Добрый вечер, уважаемые. Чем занимаемся?
Пока незваные гости боролись с первым шоком от его неожиданного появления, Кулькин наконец-то рассмотрел их как следует. Трое, лет под тридцать, может, чуть больше. Одеты… да обычно, в общем-то, одеты для недолгой таежной прогулки. Двое в застиранном армейском камуфляже, третий в спортивных штанах и брезентовой ветровке. Тощие рюкзаки с притороченными кориматами, прислоненные к бревну-сидушке. Вполне могут оказаться небогатыми и очень такими дикими «туристами выходного дня», выбравшимися в тайгу попить водочки. Вот только определенным диссонансом выглядели лопаты, топорики, парочка недлинных ломиков да охотничий карабин образца 1944 года вполне боеспособного вида. Старенький, но вполне ухоженный, ага. И еще какая-то стоящая особняком зачехленная хрень, достаточно длинная. Нет, явно не охотники и скорее всего не туристы. Кто ж вы тогда такие, а, гости недорогие?..
– А ты кто таков, чтоб спрашивать? – первым очухался «правый», как его мысленно окрестил Кулькин. Окрестил исключительно дабы хоть как-то их разделить на тот случай, если придется работать. Он – ближе всего к оружию, значит, и валить его придется тоже первым.
– Да вот, мимо проходил, – Александр Юрьевич равнодушно пожал плечами. – Пошел в кустики по большой нужде, покакать то бишь, вернулся, а тут вы. Причем, что характерно, на уже занятом мною месте.
Оглядев притихших «гостей», продолжил, добавив в голос напора:
– Короче, мужики. Разойдемся по-тихому – и все. Душевно вас прошу, идите, куда шли. Не мешайте военному пенсионеру культурно отдыхать на лоне природы, мать ее, понимаете ли…
– Во мля… – пьяно растягивая слова на блатной манер, сообщил «левый». – А с чего это все твое? Мало ли кто тут шляется? Вот и мы тоже того… мимо проходили. Смотрим, машинка стоит, палатка, и все ничье, все вокруг колхозное, значит, мое. Мужик, иди на …й. Мы тебя тоже душевно просим. – Он пьяненько заржал, переглянувшись с товарищами. – Нас все-таки трое, а ты, старпер, один, как буй в лунную ночь. А вокруг, сам видишь, тайга-матушка…
«Нарывается, – угрюмо подумал Кулькин. – Причем довольно-таки примитивно. В духе сельской дискотеки, на которую заявились городские студенты, вывезенные «на картошку». Фу, как пошло… Похоже, придется все-таки морды бить, быстро и качественно. Одно хорошо, ребятки явно не криминал, не тот типаж, не та манера поведения, но вот кто они? Вопрос, ага…»
– Мужики, ступайте своей дорогой, а? В сторонке переночуете, а тут мое место. Дайте порыбачить нормально, а?
– Чо, дурак, что ль? Или замполитом в армии был? Городской? Какая тут, нах… рыбалка? Давай, вали отсюда, пока кости целые, – явно распаляя себя, сообщил «левый».
– А сам не могешь, так подможем, чо! – Пьяные «хрен-пойми-кто-такие» снова заржали, все трое. Правда, к оружию так и не потянулись, что радует. Не видят в нем угрозы, идиоты, хотя на драку очень даже явно нарываются. Определенно, пора кончать этот фарс. Старый друг Ершов не одобрил бы столь долгой прелюдии, не секс с любимой женщиной, чай! Ясно ведь, что добром ребятки расходиться не желают, не видя в седовласом короткостриженом мужике достойного противника. Хотят немного порезвиться, вот и все. Убивать, конечно, не станут, ясный хрен. Просто «поучить» хотят, козлы. Значит, и ему их мочить не в тему…
– Не, мужики, замполитом не сподобился. – Партитура была ясна, как дважды два, и Кулькин незаметно убрал назад опорную ногу, поерзав подошвой и убедившись, что грунт держит надежно для первого рывка. – А городской – то да. Так уж вышло…
– Да что ты с ним базлаешь? – нервно вскрикнул номер третий, обозванный генералом «брезентовым». – Этот козел нашу баню спалил, этот, зуб даю! Помнишь, Колян говорил за хмыря, что на «УАЗе» катается? Он и есть…
– Какую еще баню?! – совершенно искренне обалдел Александр Юрьевич. – Баня-то тут каким боком?!
– Какую, какую! Ту, что в бывшем поселке, какую ж еще. Там, блин, такие ништяки под половицами были! Три копейки двадцать четвертого года, они же медные! Расплавились небось! Пустите меня, кореша, я ему бубен начищу!
«Твою ж мать! – мысленно застонал Кулькин. – Так вот вы кто, ребятки. Ну да, точно, все совпадает, пришли пошерстить заброшенный поселок, а тут я. Они ж меня за конкурента-кладоискателя приняли, блин! А та хреновина в чехле – наверняка металлодетектор или нечто подобное. Вот же ситуация…».
Последние слова худющий «нумизмат» выкрикнул, хотя его никто и не собирался держать. «По малолетке явно сидел», – брезгливо подумал генерал, искоса наблюдая за «правым», возле руки которого лежал карабин.
– И нам теперь в углях ковыряться, а вдруг там копейка с шестнадцатью флагами была?
– Ты еще крестик нательный золотой вспомни, в сельской-то бане, – буркнул Александр Юрьевич, с ленцой продолжив: – Баню вашу я целой не видел и уж тем более не поджигал. Так что ошибочка вышла. Так что мое предложение в силе – идите отсюда подобру-поздорову…
– Вот сам и иди, а мы поедем, – удивительно трезвым голосом сказал «правый» и демонстративно опустил руку на оружие. – Зря мы, что ль, ноги ломали? Вадик, дай ему раза два и ключи забери, что от машины.
«Все, хватит. Работаем», – и генерал Кулькин неожиданно рявкнул командным голосом:
– Короче так, фраера, три секунды на раздумье. Или расходимся добром на своих двоих, или звездую вас со всем тщанием, и вы уползаете на карачках. И?
– Ах ты сука! – первым атаковал, разумеется, «брезентовый», в чем генерал, в принципе, и не сомневался. Как и в том, что на подмогу ему рванет «правый» – у «левого», того, что занимался кострищем, позиция оказалась крайне неудобной, как ни рыпайся, все одно опоздает.
А дальше все оказалось до смешного привычно и пошло, словно в учебном бою на пленэре. Уход, разворот, блок и контрблок. Ребяток явно ничему серьезному не учили, так, поднабрались по верхам в дворовых драках. Как говорится, «нас всех учили понемногу, чему-нибудь и как-нибудь»…
«Брезентовый» наткнулся головой на подошву генеральского берца и, описав пологую дугу, успокоился в папоротнике. Вряд ли надолго, ну да ладно, отоварит остальных, добавит. «Правый» успел-таки сцапать карабин и судорожно дернуть на себя затвор, однако на то, чтобы вернуть его в переднее положение, загнав в патронник патрон, времени ему уже не хватило – рванувшийся вперед Кулькин отбил в сторону оружие и нанес два жестоких удара, в корпус и голову. Так, чтобы вырубить гарантированно, но не убить и инвалидом не сделать. Карабин подхватил и аккуратно отбросил в сторону – вещь историческая, нужно иметь уважение.
А вот «левый» удивил – не стал кидаться наобум и, пока генерал успокаивал товарищей, успел завладеть одной из лопат, что Александру Юрьевичу весьма не понравилось. Сделав обманный маневр, генерал поднырнул под молодецкий замах «фискарем» и коротко ударил противника в горло. Захрипев, тот выронил лопату, обеими руками схватившись за горло, словно это могло восстановить дыхание. Ничего, не помрет, хотя ощущения у него сейчас – врагу не пожелаешь… Впрочем, жалеть противника он не собирался – шагнул вперед и ударил еще раз, лишая сознания. «Камуфлированный» кулем повалился на землю, так и не убрав рук от горла.
Ну что, вроде нормально сработал? Да, как там наш «брезентовый»? Надо бы… – додумать мысль Кулькин не успел, согнувшись от чувствительного удара зажатым в неприятельских руках суком, спасибо хоть гнилым, разлетевшимся на куски от контакта с генеральскими ребрами. Обладатель брезентовый ветровки, похоже, не ожидал столь скорой кончины своего оружия, оторопело глядя на зажатый в руке обломок. Хэкнув, Кулькин крутнулся, подшибая врага под колени, и еще в полете вырубил очередным отточенным до полного автоматизма ударом, на сей раз уже надолго.
С трудом успокаивая дыхание, оглядел поле короткого боя. Да нет, все четко, можно и не проверять. Минут с двадцать гарантированно поваляются. Задрав футболку, осмотрел пострадавший бок; морщась от боли, ощупал ребра. Пронесло: пару царапин да наливающийся синяк не в счет, главное – кости целы. А ведь, окажись дрын покрепче, мог бы, тварь, и ребра поломать – и кто б ему в этой глуши фиксирующую повязку наложил? Не сам же себе, будь ты хоть трижды спецназовцем и четырежды генералом ФСБ, подобное просто невозможно… Сам виноват, кстати, коль позволил «нумизмату» со спины подобраться!.. Ладно, цел – и цел. Пора делом заняться.
Скрутив поверженным супостатам руки за спинами их же собственными ремнями и обрывком найденной в бардачке веревки, генерал усадил любителей старины у кострища, оперев их спинами о бревно, и задумался, что, собственно, делать дальше? Ну не в плену ж их три дня держать, право слово? А ведь очнутся ребятишки ох какими злыми! И отнюдь не только из-за боли в башке и прочих членах, коей он их гарантированно обеспечил. Наверняка единственным желанием у них окажется отомстить «старому хрычу», что столь легко уложил троих молодых сильных парняг… Ндя, задачка… В любой другой ситуации он, не задумавшись, прикончил бы всю троицу, спрятал трупы – и выбросил из головы. Ибо так уж его учили, интересы Родины – превыше всего. Не обсуждается… Но тот ли сейчас случай?