им и хвала. Остаться единственным великим государством в мире, почти империей, диктовать всем свою волю, раздавить соперника без войны – или путем кратковременной высокотехнологичной боевой операции, как было с несколькими слабыми, но свободолюбивыми странами этого мира – это достойно истинного восхищения! Вот кому надо помогать! А все эти пустопорожние разговоры о сохранении равновесия – чушь и еще раз чушь.
Так что, Алекс, – какое все же дурацкое имя! – в этом мире нашелся гораздо более выгодный вариант, который ты проглядел! В этом он, коренной терранец и представитель самой славной нации родной планеты, североамериканской, абсолютно убежден. И время, проведенное в местной сети, только утвердило его в этом. Соединенные Штаты Америки, аналог страны, на территории которой родился он сам. В его крови – гены лучших представителей родной нации, увы, практически полностью ассимилированной после Объединения, будь оно неладно! «Отныне и во веки веков – мы единая нация, носящая во Вселенной лишь одно имя, гордое имя Терранец»… Ага, как же! Красивая агитка для тех, кто забыл свои корни. Или кому просто нечем и некем гордиться в прошлом. Но он-то прекрасно знает, кто он и кто его далекие предки из Новой Бретани!
Корабль нужно немедленно поднять со дна и, пока еще остается энергия, переправить через океан. Туда, где ему самое что ни на есть место. Искин твердит о нехватке энергии? А кто, собственно, проверял его слова? Может, очеловечившийся электронный ублюдок просто подтасовал данные, отложив энергию для сохранения своих блоков памяти? Или для чего-то иного, им неизвестного? Ему неизвестного? Нет, как он уже сказал, хватит ждать…
Глубоко вздохнув (эх, выпить бы сейчас для храбрости, желательно хорошего коньяка или настоящего терранского виски «Дэк Джениэлс»! Но – увы, чего нет, того нет…), помощник капитана обратился к затянутой ветхим комбинезоном спине судмеха:
– Слушай, Капр, давно спросить хотел: а чего это искин самостоятельно принимает решения, а с нами не только не советуется, но даже не ставит в известность о мотивах?
Каприс пожал некогда могучими плечами. Его этот вопрос волновал мало. Вернее, вовсе не волновал:
– Когда у тебя интеллект сравняется с интеллектом Алекса, тогда и будешь с ним спорить. А сейчас – что толку-то воздух сотрясать?
Бургас зло дернул уголком рта.
– Это ты просто привык в армии приказы от и до выполнять, не рассуждая, вне зависимости от того, какими бы идиотскими они ни казались.
– Если считаешь себя сильно умным, – лицо механика оставалось бесстрастным, руки продолжали заниматься делом, – то почему бы тебе не спросить его напрямую? И почему, кстати, ты не поднял этот вопрос, коль уж он так тебя волнует, пока экипаж еще был на борту?
– Потому что бесполезно спорить с тупым стадом, готовым выполнять любое приказание! – вспылил помощник капитана.
Движения судмеха он даже не заметил. Да и было ли оно, то движение? Просто вдруг в нескольких сантиметрах от его уха в покрывающий стенку отсека пластик ударил кулак бывшего десантника.
– Ты говори, да не заговаривайся, – не меняя тона, посоветовал тот. – Людям, видишь ли, не нравится, когда их называют тупыми. И тем более тупым стадом. И мне тоже не нравится.
– Я не тебя имел в виду. – Честно говоря, Бургас струхнул, глядя на промятое ударом эластичное покрытие стены. Этот солдафон, чтоб его, даже в своем нынешнем состоянии способен десяток таких, как он, уложить голыми руками, а Бургас и до столетнего анабиоза поддержанием хорошей физической формы не заморачивался, искренне считая, что крепкие мышцы – удел тех, у кого некрепкий ум. Похоже, насчет разговора он несколько ошибся. Не будет никакого разговора. Хотя попытаться-то все же стоило, по крайней мере, пока Алекс их гарантированно не слышит.
Каприс хмыкнул.
– Ну конечно, не тебя! – тем не менее горячо заговорил Бургас. – Видишь, я же с тобой обсуждаю. С капитаном и прочими говорить без толку, а ты, я думаю, сумеешь меня понять.
– Считай, что не сумел, – судмех равнодушно пожал плечами и вернулся к возне с электронной начинкой запортачившего блока. – Видишь ли, я не знаю, по какой причине с решением Алекса согласился Олгмар, но лично для меня приказ капитана – это именно приказ, и я намерен его выполнить. Кроме того, лично я полностью согласен с искином.
– Между прочим, во время отсутствия капитана старшим на борту являюсь я, – почти что с отчаянием бросил Бургас.
Механик кивнул, не оборачиваясь:
– Ага. Являлся бы, если б капитан, еще находясь на борту, не отдал приказа исполнять все указания Алекса.
Старпом был вне себя, но сдержался. Тупая башка! Долбаный солдафон! Конечно, где ему понять! Привык в своем космодесанте тупо выполнять приказы, урод накачанный. А вот лично ему, Бургасу, абсолютно непонятно объяснение, что дал искин. Они должны помочь России, чтобы восстановить пошатнувшееся равновесие, видите ли! А кто его, собственно, пошатнул? Не сами ли местные руссийцы, то есть русские? Капитан попросту непроходимо глуп, для него любое указание разлюбезного электронного мозга – откровение свыше. Алексин и Олин – еще более тяжелый случай, поскольку, хоть и родились на далеких колонизированных планетах, вроде бы имеют предков – выходцев из Терранской Руссии.
Но, к сожалению, против Каприса не попрешь. Во-первых, нет особого желания связываться с бывшим десантником, пусть даже и изрядно ослабленным столетним анабиозом. А во-вторых, только он сможет гарантированно узнать, способен ли корабль не только подняться на поверхность, но и переместиться на соседний материк.
Что же делать, что?!.
Хороший выдался рейс. И в сроки уложились, что называется, час в час, и груз сдали, несмотря на вечные, как Космос, бюрократические заморочки, всего за полдня. Да еще и компания-работодатель порадовала, внезапно выплатив им не только причитающиеся за месяцы полета деньги, но еще и пятидесятипроцентную премию. Неожиданно – и приятно, что и говорить.
И сейчас весь экипаж РД-405 во главе с капитаном Олгмаром торжественно «закрывал крайний рейс» в не слишком дорогом ресторане неподалеку от космопорта. В зале, несмотря на вечернее время, оказалось немноголюдно, кроме четверых астронавтов в немаленьком помещении вряд ли находилось больше десяти человек, рассевшихся небольшими компаниями за разными столиками. Так что они без проблем обосновались в приглянувшемся уголке, подальше от входа и эстрады, где им никто не мог помешать. Сдвинув пару столиков, сделали вызвавший уважение официанта заказ, попросив первым делом принести выпивку и легкую закуску. Веселье шло своим чередом уже второй час, когда и произошло событие, ставшее в равной мере неожиданным как для самого Алексина, так и для его товарищей…
Астронавигатор как раз закончил рассказывать достаточно скабрезный анекдот и громогласно заявил о срочной необходимости пропустить по рюмашке, иначе он не ручается, что проложит верный курс обратно к гостинице, а не заведет экипаж в какую-нибудь черную дыру. Повод выглядел достаточно убедительным, и бутылка местного, однако ж вполне пристойного виски пошла по кругу. Опрокинув рюмку, Алексин довольно осклабился: «хорошо пошло» – и начал озвучивать очередную из своих многочисленных юмористических историй, как вдруг проходивший мимо пилот в парадной форме авиакрыла ВКС резко затормозил, вглядываясь в лицо навигатора. Почувствовав что-то, тот повернул голову, несколько мгновений обменивался с незнакомцем взглядом, затем сморгнул и отвернулся, пьяно пожав плечами.
Причем, как заметил капитан, никогда особенно не налегавший на алкоголь в присутствии подчиненных, пожав куда более пьяно, нежели обстояло на самом деле. И еще Олгмар успел отметить, как на миг едва заметно изменилось лицо Алексина… Похоже, астронавигатор узнал пилота, как и тот – его, но не захотел этого показывать, притворившись пьяным. Странно… только какого-нибудь скандала не хватало! Интересно, что может связывать гражданского до мозга костей навигатора заштатного рудовоза и боевого летчика в звании полковника, да еще и с солидным «иконостасом» на груди?! Олгмар не особенно разбирался в наградах, но добрая половина из них явно была боевыми. Спросить? Да нет, пожалуй, зачем? Мало ли каким образом его подчиненный мог оказаться связан с этим пилотом? Может, одну девчонку в юности любили, или друзья детства, рассорившиеся много лет назад…
Постояв еще секунду, пилот, в свою очередь, пожал плечами и, не слишком твердо ступая, побрел к своему столику, к счастью, расположенному на другом конце зала.
– Так что там дальше-то было? – потребовал продолжения рассказа старпом Бургас, новый член их экипажа, для которого этот рейс был первым в команде Олгмара. В отличие от капитана, он был уже изрядно подшофе и ничего не заметил. Как, впрочем, и судовой механик Каприс, старый знакомый капитана, сидевший дальше всех.
– Да… потом дорасскажу, – буркнул Алексин. Настроение у навигатора определенно упало. – Что-то в сортир потянуло, отлить пора… – Торопливо поднявшись, астронавт двинулся в сторону туалета.
Вернувшись, астронавигатор изо всех сил старался вести себя как прежде, докончив прошлую историю и изрядно посмешив товарищей парочкой новых, однако капитан почти физически ощущал, что что-то не так, что-то изменилось.
А затем к столику снова подошел тот пилот. На сей раз китель оказался расстегнут, а форменный галстук сбился набок: полковник уже был изрядно навеселе:
– Алексис, ты что, и вправду меня не узнал? Кончай придуриваться, братишка, я ж тебя еще час назад срисовал, когда мимо проходил! Ты это, кому ж еще быть, как не тебе? Ну, майор, что ты тормозишь? Ал, я ж слышал, как тебя ребята называли. Может, ты и позывной свой забыл, а, Крюк? Ну?
– Здорово, Зельт, – мрачно буркнул навигатор, опустив взгляд. – Глазастый ты, как я посмотрю, и память хорошая. Надо ж было встретиться…
– Пойдем к нам, – пилот кивнул в направлении столика, где его дожидались трое товарищей. – Посидим, прошлое вспомним, ребят наших, а? Уж лет десять прошло, есть о чем порассказать. С мужиками познакомлю, ты ж никого из новых не знаешь, как ушел после госпиталя в отставку, так о тебе ни слуху ни духу… Пошли?