Какого же было его удивление, когда он увидел двух обычных девушек, которые восторженно смотрели на дирижабль. Вот тут он и решил втереться им в доверие, чтобы легче было провести проверку. Одного не учел, с первой же минуты его обезоружила улыбка Марты. Он и оглянуться не успел, как забыл про работу, свои подозрения и просто наслаждался беседой за ужином. Никогда ему еще так не хотелось, чтобы одна конкретная девушка смеялась над его шутками и не сводила с него своих прекрасных глаз.
А сейчас он был готов говорить о чем угодно, только бы не выпускать из рук ту, которую впервые в жизни захотелось назвать своей. Он знал, что это неправильно, понимал, что им не быть вместе. Он инквизитор, она молодая девушка, наделенная тьмой. Странной, необычной, какой-то теплой и ласковой. Живой. Да-да, именно живой тьмой, а не той мерзостью, что струится в каждом обитателе темного сектора. Надо сделать над собой усилие, проводить Марту в ее комнату и больше никогда с ней не встречаться. И дело даже не в ее темной сути, он смог бы закрыть на это глаза. Просто ему нечего предложить такой девушке. Она достойна большего, нежели пара ночей в обществе старого инквизитора.
Ночь закончилась слишком быстро. Край неба посветлел, и Дидьер приготовился сопровождать Марту в ее комнату. Мужчину грызла совесть, что он заставил девушку провести половину ночи на ногах, а ведь мог догадаться принести парочку шезлонгов, что в сложенном виде стоят у дальней стены. Но тогда бы ему пришлось сидеть отдельно, вряд ли бы девушка согласилась сесть ему на колени. Тем временем Марта немного покачнулась, когда он осторожно решил разжать руки, и начала оседать. Дидьер, было, испугался, что от переутомления она потеряла сознание. Но нет, это был всего лишь сон. Он подхватил девушку на руки, та что-то пробормотала и удобнее устроилась на его плече. На мгновение возникла предательская мысль отнести Марту к себе в каюту, тогда он мог бы лечь рядом, и еще несколько часов, пока она спит, не выпускать ее из своих объятий. Пришлось воззвать к собственной порядочности и отказаться от этого привлекательного плана.
Марту он нес со всей осторожностью, на какую был способен, чтобы не разбудить и не напугать ее. В такое раннее утро им никто не встретился, чему Дидьер был очень рад. В комнате он уложил Марту на кровать, снял с нее обувь, расстегнул платье, укрыл одеялом. Не удержался, провел ладонью по ее необычным ярким волосам, наклонился и поцеловал в уголок рта. Он прощался, зная наперед, что все равно будет присматривать за девушкой, издалека. Она слишком доверчива, такую каждый может обидеть. Но пусть только попробуют. А еще он так и не разобрался с ее тьмой, что, если она не такая безобидная, какой кажется? Это еще один повод для надзора.
Глава 4
Из воспоминаний меня вырвал ворвавшийся в спальню вихрь. Подхватил на руки, сжал в объятиях, страстно шепча:
– Жива! Живая. Солнышко мое, свет мой. Марта. Неужели мне это не снится?!
– Дарршан? – только и смогла вымолвить я. Очень уж не вязался запомнившийся облик самоуверенного красавца-дракона с этим полуголым взъерошенным мужчиной. Рубашка расстегнута, нижние штаны еле держатся на чреслах и босые ступни. А в глазах безумный огонь.
– Марта, – не знаю, собирался он что-то еще сказать или нет, да он и сам не знал. Он решил сразу действовать, поцеловал меня со всей страстью и нежностью. На какое-то мгновение его поцелуй вытеснил у меня из головы все мысли. Я солгу, если скажу, что мне не понравилось. Дарршан не просто умел целоваться, в этот раз он вложил свои чувства, свою боль, свое одиночество. Что-то во мне почувствовало отклик, потянулось к дракону, и я ответила на его поцелуй.
– Марта. Моя Марта, – выдохнул он, перехватывая меня поудобнее, чтобы уложить на постель. Его слова и действия вернули мне разум, и я серой дымкой ушла из его рук. Я своя собственная, но никак не его. Пусть жене на ушко шепчет нежности и на кровать тащит.
– Дарршан, успокойся. Я живая и искусственное дыхание мне делать не надо, – усмехнулась ошарашенному мужчине из другого угла комнаты, когда он в шоке рассматривал свои пустые руки.
– Марта, ты обещала поговорить, – сказал он, с трудом справившись с собой. Он смотрел на меня с безнадежной тоской.
– Я не отказываюсь. Но давай утром? Мне хотелось бы поделиться воспоминаниями с Бастианом, со своим домом, – с каждым моим словом лицо Дарршана каменело, огонь уходил из его глаз.
– Знаешь, раньше я думал, что нет сильнее пытки, чем знать, что ты рядом, счастливая, с ребенком, и каждую ночь даришь любовь и ласки другому мужчине. А потом ты ушла, и я перестал тебя чувствовать. Я понимаю, что не нужен тебе, и винить мне в этом некого. Я только прошу, не уходи больше. Все эти без малого двадцать лет моя душа была почти мертва. Я надеялся, что ты вернешься. И я смогу тебе сказать, что мне достаточно знать, что ты жива и счастлива.
Я смотрела на Дарршана и понимала, что не могу его оттолкнуть сейчас. Нет, любви нежданной – негаданной не проснулось, скорее, я примерила его слова к себе. Ведь я тоже до сих пор думаю о том, что все бы отдала, лишь бы Бастиан был жив и счастлив, пусть и с другой женщиной. А Дидьер?
– Двадцать лет? – спросила только для того, чтобы иметь время подумать.
– Девятнадцать лет, два месяца и четыре дня, – не отрывая от меня взгляда, произнес дракон, он будто хотел запомнить мой образ.
– А в том мире прошло почти тринадцать лет. Искажение времени? Или в разных мирах оно всегда течет с различной скоростью? Драконы должны об этом знать, разве не так?
– Мы никогда не задавались вопросом, почему так происходит. А ведь я пытался добраться до тебя, но ты спряталась в умирающем мире, куда драконам просто нет хода, – невесело усмехнулся Дарршан. А я в который раз удивилась, как он повзрослел. За время моего отсутствия? А может, раньше, пока я была благополучно замужем и жила в своем счастливом мирке? Да что я, вообще, знаю об этом драконе? Ничего. Кроме заботливо лелеемых обид, которые давно пора забыть и отпустить.
– Думаешь, я это специально сделала? – улыбнулась ему. – Вина хочешь? Бокал у меня один, так что, либо пьем из него, либо ты из бутылки. Лень вниз спускаться.
Дракон неверяще посмотрел на то, как я подхожу и сажусь на ковер у кровати, подтягивая к себе маленький столик на колесиках, на котором стояла початая бутылка вина и бокал. Сделала приглашающий жест, указывая рядом с собой. Думала, придется уговаривать или объяснять, почему я так поступаю, но нет, Дарршан просто плюхнулся рядом, с трудом удержавшись, чтобы не полезть с объятиями.
– В общем, так. Я тут рассказываю вслух о том мире. Если тебе интересно, можешь послушать. Только чур не перебивать и комментарии не вставлять. Хочу сразу предупредить, некоторые моменты тебе будут неприятны. Но сомневаюсь, что сам ты все эти годы хранил мне верность, – дракон покраснел, а глаза вспыхнули ревностным огнем. Ну-ну, теперь он точно никуда не уйдет, пока не узнает, что и с кем у меня было в том мире.
– Я постараюсь не вмешиваться в твой рассказ.
– Хорошо. Я тут подумала, может, мне попытаться убрать эту привязку? Я ведь помню, как ты этого не хотел. Более того, сейчас я тебя понимаю, ведь хочется, чтобы чувства были твоими собственными, а не навязанными, пусть даже богами.
– Нет. Меня все устраивает, – резко ответил Дарршан, сделав вид, что интересуется вином. Я улыбнулась сама себе, неужели все еще рассчитывает справиться сам? Или я уже не кажусь таким недостойным вариантом в его единственные, как пятьдесят лет назад? Но что бы он не думал по этому поводу, я все же попробую уменьшить его тягу ко мне.
– Как хочешь. Я, кстати, подумала, ты что-то говорил про то, что ты мне не нужен. Спорить и утверждать обратное я не буду, – стоило видеть, как опустились плечи у мужчины, чтобы понять, почему я закончила свое предложение не так, как собиралась с самого начала. – Но у тебя есть в запасе пятьдесят лет, чтобы убедить меня в обратном. Все в твоих руках, Дарршан.
– Марта, солнышко мое! – порывисто кинулся ко мне с объятиями дракон.
– Дарршан, перестань. Ты женатый мужчина, поэтому веди себя соответственно. И можешь даже не надеяться меня соблазнить, у меня все же есть принципы. Женатые для меня табу, – в этом я не лукавила. Потому что мой мужчина должен быть моим полностью: и телом, и мыслями, и душой.
– Одно твое слово и я завтра же разведусь! – дракон не лгал, я видела это по его глазам, чувствовала сердцем. Я и забыла, что когда мы с ним рядом, мне доступны его эмоции. Может, в этом кроется мое сочувствие к нему? И все же надо приглушить его привязанность ко мне. Если нам и суждено быть когда-нибудь вместе, то это не значит, что я брошусь в его объятия прямо сейчас. Не хочу. Не тянет.
– Не надо торопиться, ты еще не убедил меня, что у нас есть будущее. Но это разговор не одного раза, поэтому предлагаю послушать мою историю. Вино налил? Тогда давай выпьем за встречу, и я начну рассказ.
– За встречу. За нас, – звякнул бутылкой о мой бокал Дарршан, улыбаясь своей непревзойденной улыбкой. Странно, но такой обаятельный гад мне нравился больше, чем серьезный угрюмый наследник Драконьих гор. Он мне напомнил одного хорошего знакомого, которого я спасла от смерти. Но до этого я еще дойду. А пока, на чем я там остановилась? Кажется, на прибытии в столицу.
Завтрак я проспала и обед тоже. Лара спрашивала меня, не нужно ли позвать доктора, не заболела ли я. Ответила, что все хорошо, просто сильное утомление. С обеда Лара принесла мне несколько закрытых контейнеров с горячими блюдами. Так голодной я не осталась.
– Этот инквизитор замучил меня расспросами, – поежилась Лара. – Все интересовался, что с тобой, почему ты не пришла на обед. Это он не знает, что ты и завтрак пропустила.
– Да, – кивнула головой, а сама подумала, что про завтрак он точно знает. А если и не знает, то догадался. – И что ты ему сказала?