– Про переутомление, намекнула на женские недомогания, – покраснела Лара. – А что я еще могла сказать, если сама не знаю?
– Ты умница, самую правдоподобную версию озвучила. Мужчины наших недомоганий, как огня боятся, – рассмеялась я. – Как о них услышат, сразу перестают вопросы на эту тему задавать.
– Это нормальные мужчины, а не инквизитор. В общем, готовься, он к тебе с доктором зайдет, – выпалила Лара, заставив меня подавиться обедом. И пока я откашливалась, она сбежала под предлогом прогулки на открытой палубе.
Не могла сразу предупредить? Я бы оделась, а не бродила бы по комнате практически в нижнем белье. Хорошо хоть умыться успела и обтереться влажным полотенцем, душа в данной каюте не было. И теперь стояла дилемма, быстро пообедать или одеться. Я решила, что еда важнее, а принять доктора можно и в постели. Халата у меня не было, накинула сверху на короткую тунику с шортиками ночную рубашку. Поесть мне толком не дали, минут через пять раздался стук в дверь, и пришлось идти открывать. За ней оказался Дидьер и какой-то старичок в очках и с саквояжем. Инквизитор очень удивился, что я открыла дверь.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он первым делом.
– Все нормально, не стоило вам волноваться, – ответила я, мягко улыбаясь. – Всего лишь усталость.
– Вы не правы, зачастую болезнь проявляет себя с такой малости.
– Молодые люди, может, я уже осмотрю больную и пойду? А вы продолжите обсуждение первых признаков болезней, – ехидно заметил старичок, сдвигая меня в сторону и входя в каюту. Я, как больная, потянулась следом, а Дидьер замыкал шествие к моей кровати.
– Рад, что ваша подруга вняла моей просьбе и принесла вам обед, – сказал инквизитор, увидев контейнеры с едой. Вот теперь все встало на свои места. А то я думала, как Лара догадалась принести мне обед?
– Спасибо вам. Но все же не стоило беспокоиться, – села на кровать, доктор подвинул ко мне табурет и открыл саквояж. Дидьер остался стоять практически у входа, опершись на стену плечом. Он не сводил с доктора сосредоточенного взгляда, на меня же старался не смотреть. Дабы не смущать, я думаю. Сама же пыталась подавить довольную улыбку, приятно, когда о тебе так заботятся.
Тем временем доктор проверил у меня пульс, заглянул в глаза и в рот. Сквозь распахнутый ворот послушал легкие через деревянную трубочку, а потом достал маленький молоточек и постучал по коленкам. Я, как целитель, с особым вниманием следила за ним. И если кое-какие действия я могла понять, то некоторые вводили меня в ступор. Да и вообще непонятно, как он собрался ставить диагноз, если у него совершенно нет магии? Наугад?
– Не бережете вы себя, голубушка. Как можно было довести себя до такого состояния? – проворчал доктор, убирая в саквояж инструмент и доставая блокнот с чернильной ручкой.
– Что с таурра Мартой? Что-то серьезное? – спросил Дидьер, он выглядел спокойно, но я чувствовала исходящее от него волнение.
– Ну как вам сказать, любезный. Физически девушка совершенно здорова, а вот нервы у нее серьезно расшатаны. Даже не представляю, что могло случиться, чтобы в столь юном возрасте получить такое нервное расстройство, – вздохнул доктор, продолжая писать.
– Смерть близких, – тихо сказала я, больше самой себе, нежели им. Мне не нужна была их жалость или сочувствие, просто хотелось, чтобы на эту тему вопросов мне не задавали.
– Милая барышня, поверьте старому человеку, прожившему долгую и не всегда счастливую жизнь, смерть не самое худшее, что может случиться. Терять близких больно и страшно, но смерть придет к каждому из нас, позже или раньше. И лучше быстрая и легкая смерть в битве или от несчастного случая, чем медленное угасание любимого человека на ваших руках. А когда это твой ребенок, которому ты не в силах помочь? – доктор, будто разом, постарел еще сильнее, и я поняла, что последнюю фразу он произнес про себя. Мне не хотелось даже думать, что с моей дочерью может что-то случиться, потому что она – мой единственный лучик света, что остался у меня в этой жизни. – Возьмите, в столице купите данные лекарства и будете их принимать, как указано в рецепте. А сейчас выпейте вот этот порошок, он с легким успокаивающим и снотворным действием.
– Спасибо вам, мэтр, – улыбнулась старичку.
– Мой вам совет, выкиньте из головы все тоскливые мысли, живите настоящим, а не прошлым, – провел ладонью по моим волосам доктор. – Я пойду, а вы, онтрис Бонне, не соблаговолите за труд помочь барышне с приемом лекарства. И долго не мучайте расспросами, девушке нужен покой.
Мы попрощались, мэтр вышел, а Дидьер сел на его место и взял меня за руку.
– Я хотел извиниться, это моя вина, не надо было вас мучить ночью разговорами, – я видела, что мужчине немного неловко.
– Дидьер, вы не виноваты, это всего лишь усталость. А ночь я, наоборот, вспоминаю с радостью. Последние дни у меня были насыщены событиями, впервые за прошедший год я почувствовала себя живой. А рядом с вами еще и симпатичной девушкой, – ох, что-то я неправильно говорю, нельзя такое говорить мужчине наедине, да еще и неодетой. Совсем с ним расслабилась, будто много лет его знаю. И глаза Дидьера словно в душу смотрят, заставляя тьму растекаться и нежно льнуть к этому мужчине. Странно это, очень странно. Еще бы знать, чем это все вызвано.
– Я тоже буду вспоминать и ночь, и вас, Марта, – мужчина поднес мою руку к своим губам. Он не делал ничего предосудительного, только невесомо касался своими губами моих пальцев, а меня от этой незамысловатой ласки кинуло в жар. Глупость какая, я же не молоденькая и наивная девушка, отчего такая реакция? Да, он мне нравится, но это ведь не повод так реагировать. Мы смотрели друг другу в глаза, и, кажется, оба представляли на месте моих пальцев совсем другую часть тела. Я бы хотела узнать, каковы на вкус губы Дидьера, а что хотел он попробовать – не знаю. Не удержалась, провела второй рукой по его щеке, которая тут же была поймана в плен и пылко расцелована. Казалось бы вот сейчас…
– Марта, что сказал доктор? – влетела Лара в комнату, увидела нашу композицию, смутилась и пропищала: – Извините, я, наверное, пойду, еще погуляю.
– Нет-нет, мне уже пора, – резко встал Дидьер, выпуская мои руки. – Я рад, Марта, что с вами все хорошо. Надеюсь увидеть вас за ужином. Только обещайте мне выполнять предписание доктора. Онтра Лерош, вы ведь проследите за этим? Вашей подруге очень нужна поддержка.
– Обещаю, – улыбнулась мужчине, он кивнул мне и вышел, не дожидаясь ответа Лары.
– Марта, в тебя влюбился инквизитор! – в шепоте девушки проскальзывало восхищение и ужас.
– Лара, не преувеличивай, Дидьер онт Бонне просто очень ответственный человек и внимательный, – кого я в этом пыталась убедить, себя или ее?
Но встретиться за ужином нам было не суждено. Незадолго до него Дидьер зашел ко мне попрощаться, мы как раз подлетели к какому-то городу и его вызвали по долгу службы.
– Я не хотел бы, чтобы вы подумали обо мне плохо. Вот и пришел лично сказать слова прощания. И выразить надежду, что мы еще встретимся в столице. Вы ведь не откажетесь выпить со мной чашечку кофе по моему приезду? – мужчина ждал ответ. Я видела, что он не особо верит в успех своего начинания, да и сам сомневается, стоит ли продолжать дальнейшее знакомство. А я? Я хочу продолжения? Не знаю. Поживем – увидим, но кофе или чай с удовольствием с ним выпью. О чем ему и сказала. Мужчина ушел, поцеловав на прощание мне руку, задержав ее в своих ладонях чуточку дольше, чем того требовалось. А мне стало скучно, на ужин идти расхотелось, ведь поговорить там будет не с кем, так что решила выспаться перед столицей.
Столица носила странное, на мой взгляд, название – Гратия-Эланта, ассоциаций в подсознании никаких не возникало, следовательно, Лара не знала перевода. Особо меня это не волновало, прошли те годы, когда непомерное любопытство было неотъемлемой частью моего характера. Брата Лары я узнала сразу по ее воспоминаниям, только в них он казался выше и мужественнее, а на деле имел средний рост и был обаятельным. Он вихрем ворвался в наш тихий девичий мирок. Закружил Лару от радости, что она наконец-то разговаривает. Об этом ему сообщили родители телеграммой, и заодно попросили нас встретить. Потом, когда первые восторги улеглись, а большинство комплиментов было сказано, меня парень тоже не обошел стороной, мы сели в экипаж. Кипп, так звали брата Лары, сидел за рулем сам, и экипаж этот был его собственностью, о чем он с гордостью нам рассказал. Всю долгую дорогу до города, взлетное поле и здесь располагалось в пригороде, парень не умолкал. Он рассказывал обо всем, перемежая историю столицы с курьезными случаями со времен своей учебы и нынешней жизни. Кипп был на восемь лет старше сестры, и в свои молодые годы успел многого добиться. Он блистательно окончил столичный Институт, выйдя оттуда подающим большие надежды специалистом. И теперь, спустя четыре года, он ведущий юрист в одной из крупных контор столицы, работающей в финансовой сфере. Квартира, по его словам, у него не очень большая, три спальни, гостиная и кухня, зато близко к центру города. Он радостно строил планы на наше будущее, обещал взять выходной и показать столицу, а также сводить в Институт, чтобы мы могли выбрать себе специальность. Заверял, что проблем с поступлением не будет, девушек в институте учится мало, большинству хватает заведений попроще, да и деньги не у всех есть. Я учиться не собиралась, у меня и так два высших образования, но говорить об этом не стала.
Кипп мне понравился, хороший мальчик. Таким я бы хотела видеть моего сына, если бы он у меня был. Добрый, заботливый, веселый, ему так и хочется улыбнуться. Но самый серьезный для меня критерий это то, что он и в мыслях оставался таким же светлым и честным. Как-то это не вяжется с его специальностью. Парень искоса бросал на меня заинтересованные взгляды, а потом не выдержал и спросил, сколько мне лет. Пришлось сказать, что мне двадцать три, вроде молодая, но не такая, как Лар