– Нет! Не трогай маму! – выскочил откуда-то Мартин и бросился мне на шею.
– Мартин, уйди, – Али злился, но старался справиться с собой. – Мы только поговорим с мамой и все.
– Сам уходи! Ты обидел маму и она ушла. Я не хочу, чтобы мама уходила, – разрыдался малыш. – Я люблю тебя, мамочка.
– Я тоже тебя люблю, маленький, – обняла ребенка, понимая, что не могу его бросить. Не сейчас, когда я ему так нужна. Али стоял растерянный, его плечи опустились, а сердце стремительно обрастало ледяной коркой, он развернулся и сделал шаг к двери.
– Али, останься, прошу тебя, – окликнула вампира.
– Зачем? Если я даже собственному сыну не нужен…
– Нужен, и Мартину, и мне. Обещаю, я останусь с вами, пока сами не выгоните, – грустно улыбнулась я, поглаживая мальчика по голове.
– А как же он? Передумала? – эмоции вампира били через край, и все противоречивые. Он хотел остаться, но не верил моим словам.
– Я собиралась проститься с Дидьером и уйти домой, а не к нему.
– Ты хотела уйти насовсем?! – тихо прошептал Али, обреченно опускаясь на пол.
– Да. Мы только мучаем друг друга. Уверена, если бы меня не было рядом, ты давно бы встретил хорошую женщину.
– Марта, мне не нужна другая. В моей жизни есть только ты, – вампир встал и обнял нас с Мартином своими могучими руками. – Я не могу без тебя, мы не можем. Останься.
И я осталась. Именно после этого случая Али рассказал мне о своей женщине, что подарила ему сына. Он ее никогда не любил, он надеялся, что она сможет вытеснить меня из его души. Али вряд ли бы остался с ней, если бы она не забеременела.
Когда он ощутил биение жизни в ее чреве и не просто жизни, а его ребенка, он решил плюнуть на собственное счастье и хранить верность матери своего сына. Он был почти счастлив, окружил девушку заботой, старался обеспечить всем необходимым. Но она с каждым днем все больше замыкалась в себе, стала бояться Али, дергаться от его прикосновений. Он не понимал, чем это было вызвано, списывал на странности, присущие всем беременным. Я же подумала, что девушка каким-то образом поняла сущность Али или случайным образом стала чему-то свидетельницей. Что вампир и подтвердил дальнейшим рассказом.
Рождение своего ребенка он почувствовал на расстоянии, сорвался с работы и поспешил домой. А там его женщина, с перекошенным от брезгливости и ненависти лицом, стояла над младенцем с подушкой в руках. Али испугался, отобрал подушку, думал, что ошибся и девушка просто не отдает себе отчета в своих действиях. Но она все прекрасно понимала и высказала в грубых выражениях, что у таких монстров не должны рождаться дети. Что она решила избавить мир от своей ошибки, а потом уйти в монастырь, замаливать грехи. От осознания того, что она собиралась убить его ребенка, Али потерял контроль над собой и ударил девушку, случайно сломав ей шею. Он не оправдывался, не пытался выставить себя невиновным. Но и идти с повинной в полицию он не собирался, рассудив, что сделанного не воротишь, а о новорожденном сыне позаботиться кроме него некому. Тело бывшей подруги под покровом ночи унес в темный сектор, где и захоронил.
Свои силы он переоценил и спустя сутки понял, что не знает, как управляться с младенцем. Али знал только одну женщину, к которой мог обратиться за помощью, обо мне он не забывал все это время, я регулярно снилась ему по ночам. Он даже не надеялся, что я разрешу им с Мартином остаться, хотел только, чтобы его сын жил.
По идее с третьей попытки у нас все должно было получиться. Но не тут-то было, видимо, характер людей и нелюдей не меняется. Около года у нас все было идеально, мы, как никогда, походили на счастливую семью. Но после того как мэтр Берне доверил мне проводить операции, наши отношения с Али опять начали скатываться к необоснованной ревности с его стороны. А ведь с его нюхом можно было точно сказать, было у меня что-то с посторонними мужчинами или нет.
Не знаю, боролась ли бы я дальше с его собственническими замашкам или нет, но пришло время отправить Мартина в школу. И если в два года или даже в пять он не сильно отличался от своих сверстников, то к семи годам разница между ним и обычными мальчишками бросалась в глаза. Нам пришлось оставить столицу и переехать на границу одного из крупнейших темных секторов в стране. Самое интересное, что ни разу об этом не пожалела. Мы обосновались в одном крупном поселении, где на странности обитателей смотрели сквозь пальцы, главное, чтобы от них не было вреда. От нас же была только польза. Али так и промышлял сбором необходимых ингредиентов для лекарств, делал он это преимущественно ночью, день же посвящал Мартину. Я же занялась частной врачебной практикой. Пациентов хватало, потому что я не делила их на людей и нечисть. Мартин посещал местную школу, рос и все больше стремился к независимости. Я не большой знаток воспитания маленьких детей, дочь у меня давно выросла, а тут мальчик, да еще и вампир. К одиннадцати годам Мартин стал вредным и неуживчивым подростком. Меня он еще слушался, а с Али постоянно спорил и ругался.
Наша мирная семейная жизнь, которая виделась посторонним людям, разбилась в один из ничем не примечательных дней. А началось это ночью. Меня разбудила сигналка: кто-то зашел в приемный покой. Еще при покупке дома и его небольшой модернизации, я специально настояла, чтобы часть его отгородили и сделали отдельный вход для пациентов. Из дома вход тоже был, но пройти в него могла только я. Али дома не было, он давно перестал уведомлять меня, куда уходит и когда вернется, поэтому я встала, накинула халат и отправилась смотреть, кого принесло ночью в мой дом.
Это был оборотень, черный не то пес, не то волк. Весь в крови, он еле дышал, но взгляд его глаз оставался ясным. Судя по ранам, его преследовали с целью убить.
– Я не помогаю убийцам, поэтому если ты прячешься от закона, тебе лучше покинуть мое жилище, – ровно сказала оборотню. Он никуда не ушел, только во взгляде появилась мольба. – Тогда тебе придется открыть мне сознание, чтобы я могла убедиться, что ты не несешь мне угрозы.
Пес чуть кивнул головой. Я без боязни наклонилась над ним, схватила ладонью за его челюсть и всмотрелась в глаза. Голову наполнили посторонние образы: погоня, боль, желание жить. Я копнула еще глубже, мне было важно знать, что привело к этому. Оказалось, любвеобильность данного субъекта. Он пришел к своей любовнице, а она мертва, тут в спальню с оружием в руках влетает обманутый супруг жертвы, и с ходу начинает палить в оборотня. Тот не стал ждать, когда его убьют, и бросился в бега. Я просмотрела еще кое-какие воспоминания, получалось, данный оборотень тот еще ловелас, но ведь это не преступление.
– Я тебе помогу, но надо стать человеком, так мне будет проще тебя лечить, – произнесла я, все еще не отводя глаз от пса. Оборотень как-то печально вздохнул и опустил морду, в его сознании я уловила тень обреченности, ему не хватало сил обратиться в человека. – Не переживай, силой я с тобой поделюсь, этого добра не жалко.
Я усмехнулась, наблюдая изумление на морде зверя. Не знаю, каким способом оборотни накапливают в себе темную энергию. Изучать данный вопрос было некогда, я просто влила в пса побольше сил извне, не трогая собственные. Ответом мне было всплеск изумления оборотня, а потом он поплыл, будто растворяясь. Надо же, а в моем мире этот процесс очень болезненный, а тут сплошная магия. Несколько секунд спустя передо мной лежал обнаженный мужчина с ранами различной степени тяжести.
– И как я тебе? – нахально улыбнулся без пяти минут мертвец.
– Жить будешь, но, судя по всему, недолго, – ответила ему. – Удивлена, что ты вообще еще жив, это без мозгов-то. Я женщина маленькая и хрупкая, так что до операционного стола тебе идти придется самому.
– Ты еще и жестокая к тому же, – хмыкнул мужчина и попытался подняться сам. Я от него такого геройства не ждала, быстро подала руку, а потом и подставила плечо. – Красивая, жестокая и вкусно пахнущая женщина, кажется, я влюбился.
– Оплату натурой не принимаю, – ответила ему и помогла устроиться на операционном столе.
Мужчина хотел что-то еще сказать, но я ему не дала, накинув на него сонное заклинание. За годы, прожитые в этом мире, я научилась очень экономно расходовать светлую силу, буквально по крупицам. Вот и сейчас, того заклинания хватило бы на пять-десять минут. Мало, но мне этого времени было достаточно, чтобы вколоть пациенту специальные препараты. Подумав немного, я еще и обездвижила оборотня с помощью специальных ремней, вдруг у него метаболизм отличается от человеческого. Не хотелось, чтобы он начал вертеться и орать в процессе зашивания ран, если очнется раньше положенного срока. Не очнулся.
Я потратила на него больше двух часов. На оплату своих трудов даже не рассчитывала, откуда взяться деньгам у голого мужика. А надеяться на то, что он впоследствии принесет долг, глупо. Но в этом как раз и есть призвание целителя, он никогда не откажет в помощи, если это в его силах. К тому же мы не обеднеем, если я вылечу этого типа. Удалив пулю из бедра мужчины, зашив все раны, я хотела чуть-чуть подтолкнуть его регенерацию, но убедилась, что в этом нет нужды. Организм оборотня и сам справлялся.
Хотела оставить мужчину дальше спать на операционном столе, но совесть говорила, что это негуманно, ведь стол металлический, а на нем всего лишь простыня. Пришлось перекладывать оборотня на кушетку, хорошо хоть стол был на колесиках и регулировался по высоте. Разобравшись с пациентом, помыв и убрав весь инструмент, я наконец-то смогла вернуться к себе в спальню, чтобы после душа упасть на кровать и забыться тревожным сном.
– Мама, мама… Ну, мама, вставай! – теребил меня Мартин.
– Сын, что случилось на этот раз? Опять с кем-то подрался? Или тебе захотелось с утра блинчиков? – спросила сквозь сон, переворачиваясь на другой бок.
– Да нет же. Там пришли чужие люди, с ними инквизитор. Но я их в дом не пустил, – в голосе Мартина отчетливо звучала гордость за свою сообразительность.