По-видимому, потеряв равновесие, он ухватился за ближайшую вертикальную перекладину левой рукой. Крюк качнулся в его сторону, и он присел, уклоняясь.
Затаив дыхание, она с замиранием сердца наблюдала за ним, как будто от этого зависела ее жизнь.
Раскачавшись, он почти дотянулся до вертикальной перекладины, как вдруг левая рука, поврежденная накануне, подвела его.
Крис пустили к Джо только через несколько часов после госпитализации. К счастью, его состояние было стабильным. К тому времени она узнала, что, кроме сломанных ребер и ушибов, у него было сотрясение мозга и отбита почка. Дежурный врач реанимации сообщил, что пациент будет находиться под постоянным наблюдением.
Когда она входила в палату, ее сердце молотом стучало в груди. Крис думала, что он спит, но как только она шагнула в его направлении, Джо открыл глаза.
— Не ожидал увидеть тебя здесь, — едва слышно произнес он.
— Джо, не говори ничего… — начала было она, но не смогла закончить.
Боль, застывшая в его глазах, остановила ее. Не в силах более сдерживать себя, она взяла его за руку. Воспоминания о его поцелуях были свежи в ее памяти, и она отказывалась верить в то, что между ними все кончено.
— Джо, я сожалею о том, что случилось, — начала шепотом Крис, хотя в палате они были одни.
— Ты ни в чем не виновата.
Она так не думала, но зачем спорить? Не зная, что еще можно сказать, она сообщила Джо, что его рабочие хотели поехать за машиной «скорой помощи». Им не разрешили, и они замучили регистратуру своими звонками.
— Как Брент? — поинтересовался Джо. Его глаза напоминали два пылающих уголька.
— Он в комнате ожидания. Вместе с Сюзанной. Я спросила его, могу ли повидать тебя первой?
— Зачем?
Крис предполагала, что он может спросить ее об этом, могла бы подготовить ответ, но она просто смотрела на него — живого, и не могла думать ни о чем другом.
Крис смотрела на его мускулистую руку.
— Джо, я так переживала! — призналась она.
— Крис, у меня не получается вспомнить все, что произошло.
— Джо, ты упал, пробуя дотянуться до перекладины второго этажа. Потерял равновесие…
— Я не мог потерять равновесие, если только внимательно смотрел, что делал.
— Ты не мог. Но то, что мы говорили друг другу…
— Я не хочу говорить сейчас об этом, — ответил Джо и замолчал.
Джо стоически молчал. Его постоянная самозащита уничтожала их отношения. Крис слишком любила его, чтобы говорить сейчас об этом.
— О чем ты хочешь поговорить? — спросила она.
— О нас. — Он посмотрел на закрытую дверь. — Нас никто не слышит?
— Не знаю. Надеюсь, что нет, — ответила Крис.
Все его тело на мгновение напряглось.
— Мне показалось, я был без сознания совсем недолго, — сказал он. — Последнее, что я помню, — это люди, собравшиеся вокруг меня, затем, прибытие санитарной машины и путь сюда. Помню, что ты оказалась рядом со мной сразу же после падения.
— Да, это так.
— В машине «скорой помощи» тебя не было.
— Меня не пустили, потому что были заняты тобой.
— Но ты все же пришла.
— Да.
Его взгляд застыл в ожидании ответа.
— Зачем?
Она хотела уклониться от этого вопроса, хотя знала, что рано или поздно он об этом спросит.
— Джо… — Крис глубоко вздохнула, чтобы немного успокоиться. — Если бы ты умер, думаю, я умерла бы вместе с тобой.
— Я небезразличен тебе?
— Да, ты небезразличен мне, — призналась она.
— Ты любишь меня?
«Да!»
— Я… я не знаю. Может быть.
Он на мгновение задержал на ней свой взгляд, затем прикрыл глаза.
— Несколько лет тому назад я бы тебе совсем не понравился, — сказал Джо после непродолжительного молчания. — Я уверен в этом.
Он замолчал. Наступила нелегкая пауза. Крис уже была готова что-то сказать, но Джо продолжил сам:
— Я думал, что после своего заключения смогу начать новую жизнь, смогу забыть свое прошлое. Ты ясно дала мне понять всю тщетность подобных намерений.
— Джо, я…
— Нет, сейчас моя очередь говорить, у меня не будет другого шанса. Крис, мне было около восемнадцати лет, когда родилась моя дочь Эйприл. — Взгляд его широко открытых глаз устремился на нее. — Во время беременности Марси я говорил себе, что не готов стать отцом и что рождение ребенка этого не изменит. Я довез Марси до роддома, присутствовал при рождении дочери, но никаких изменений в моей душе не произошло. Да, у меня не было гордости, такова правда.
Это правда.
— Но все изменилось, когда я впервые взял ее на руки, — прошептал Джо.
Борясь с сухим комком в горле, Крис смогла лишь кивнуть в ответ, вспоминая, как это было, когда родилась Сюзанна.
Прерывисто дыша, Джо продолжал:
— Незадолго до этого меня выгнали из школы. Я работал чернорабочим, совершал самые безрассудные вещи.
— Но твои родители, Джо… Ведь у тебя были родители?! — задала закономерный вопрос Крис.
— Мой отец был всегда пьян, а матери было всего шестнадцать, когда она родила меня. Большую часть времени я проводил с родственниками. Только после рождения Эйприл я смог по-настоящему понять своих родителей.
По роду своей работы Крис приходилось сталкиваться с брошенными и бездомными детьми. Она прекрасно понимала, о чем говорил Джо, хотела сделать ему комплимент, но не решилась.
— Я очень хотел быть примерным отцом для Эйприл, но не знал, как это сделать.
— О, Джо! Ведь у тебя не было образца для подражания.
— Возможно. Но сейчас это не имеет значения. Раньше я был беден и не имел ничего, что мог бы предложить Марси. Мы знали, что наша женитьба будет катастрофой. И я не стал возражать, когда она взяла Эйприл и уехала из Невады к своим родителям. Я не видел, как растет моя дочь… — Глаза Джо лихорадочно блестели. — Я был так одинок… Именно тогда у меня произошли неприятности с законом.
Крис поднесла руку Джо к своим губам и, не совсем осознавая, что делает, поцеловала кончики его пальцев.
Крис заплакала.
Джо сглотнул, глубоко вздохнул и продолжал:
— Я не мог спокойно спать. Каждый раз, когда я пробовал уснуть, образ моей дочери всплывал передо мной.
— О, Джо!
— У меня была страшная бессонница. Я пристрастился к выпивке. Каких только сумасшедших вещей не совершил, чтобы убить эту боль внутри себя! Заглушить пустоту и одиночество.
Джо углубился в свои воспоминания. Крис не прерывала его. Воспоминания нахлынули на него с новой силой.
— Я был крепко пьян, когда первый раз попал в тюрьму. До сих пор не могу вспомнить все полностью, — хриплым голосом произнес он. — Я только помню похмелье и чувство, будто я нахожусь в навозной куче. Тогда я поклялся, что никогда не позволю, чтобы это повторилось, что никогда больше не буду смотреть на мир через тюремную решетку. Но наверное, я ошибся.
Он закончил говорить. Крис не тревожила больше его. Она попыталась представить его могучие руки в наручниках и вдруг поняла, что сейчас ему как никогда важно забыть о прошлом.
— Я не извлек урок из всего этого, — продолжал он. — Снова начал пить, но даже когда был пьян, не мог остановить ночные кошмары. Я ненавидел себя.
— Из-за Эйприл?
Он кивнул.
— Она достойна лучшего родителя. Когда меня арестовали во второй раз, я потерял ее навсегда.
— Расскажи мне об этом.
Его руки, крепкие и сильные прежде, теперь сотрясала дрожь.
— Время, которое я провел в тюрьме, расплачиваясь за то, что сделал, было одновременно самым лучшим и самым худшим в моей жизни. Тогда я твердо решил, что если Эйприл и будет вспоминать о своем отце, то уж точно не это.
Слезы капали из глаз Крис, но она не предпринимала попыток остановить их. Мир за пределами этой больничной палаты для нее исчез.
— Крис, моим спасением была дочь.
Не в силах говорить, она кивнула.
— Тогда в Неваде я был настоящим идиотом. Да, я был оторван от корней своего народа. Но я знал, что мой долг — вернуться к ним. Я пытался собрать наследие своего народа, вернуться к своим корням, — вздохнул Джо. — Я хотел приобщить к ним и Брента.
Крис хотела было спросить, почему он не сказал ей этого раньше, но его глаза все сказали без слов. Оказавшись в тюрьме и не в силах изменить реальность, он изменил себя, словно переродился. Но разговор об ошибках прошлого легче не стал, особенно когда он говорил с Крис.
— Что Эйприл знает о тебе?
— Все то, что она способна осознать в ее возрасте. Я расскажу ей всю историю, как только она подрастет.
«Он действительно любит Эйприл», — подумала Крис.
Глаза Джо спрашивали, что же будет дальше, но Крис трудно было передать это словами. Она молча наклонилась к нему и прикоснулась к его губам. Когда они целовались в первый раз, их сцепленные руки как бы создавали барьер между ними. Сейчас ей не хотелось себя сдерживать и она запустила свои руки в его волосы. Истосковавшись по ласкам, страстно желая поцелуя, она чувствовала его пальцы на своей спине.
Этот мужчина, сильный и сложный человек, раскрыл перед ней свои глубинные тайны и вызвал у нее новую любовь. В глубине души Крис знала, что он изменил ее навсегда.
— Я люблю тебя, — сказала она, накрыв его губы своими.
— Что ты сказала? — спросил он.
— Я… я люблю тебя.
— После всего того, что я сказал тебе?
— Да, после всего, что ты сказал мне, Джо. Ты — самый храбрый, самый честный человек, которого я знаю.
— Это было нелегко.
— Я знаю, — сказала она. — Чтобы признаться в таком, надо переступить через себя.
— Точно так же, как спасти Сюзанну.
Он провел пальцем по ее шее.
— Я люблю тебя, Крис. Это то, о чем я подумал, когда тот крюк настиг меня. Настолько люблю, что готов объявить об этом с той балки, с которой тогда упал. Полагаю, у меня есть шанс.
Не зная, плакать ей или смеяться, Крис лишь кивнула головой.
— Так что теперь? — спросил Джо.
Крис чувствовала себя так легко, словно летела вместе с ним по небу вдаль к горизонту.