Округу залил нестерпимый свет, а затем мощнейший взрыв вывернул из земли сотни тысяч тонн породы, похоронившие надежды вахнов на благополучное завершение войны. Взрывная волна в радиусе десятка километров не оставила ничего целого. Врытый в землю защитный капонир не пострадал, но колебания почвы вышибли расчёт хазара из занимаемых лёжек.
Как только колебания сошли на нет, Хоро поднялся и остолбенело осмотрел мёртвых товарищей. Признаки жизни подавал только командир. Обрубленные нижние конечности плевались жизненным соком, но десантный костюм уже принялся за тяжёлые увечья. Когда Хоро разобрался в причинах, по его тщедушному трёхметровому телу прошлась праведная дрожь. Расчёт убил неосторожно включённый и выбитый встряской из рук Руна излучатель. Крутанувшись в воздухе, испускающее меняющий материю луч оружие убило весь расчёт Хоро. Нелепей гибели было не представить. Выбравшись из капонира, осмотрев поднимающееся зарево на месте разбитой установки, Хоро нырнул в уцелевшую кабину хазара.
— Отлично.
Глядя на последствия стянувшего с планеты защитное поле взрыва, генерал не старался сдержать бьющие через край эмоции.
— Приказ по флоту, — выдохнул он, склонившись над микрофоном общей связи. — Патрульным группам работать по графику. Шестому, седьмому, восьмому и девятому соединениям рассредоточиться над планетой, приготовиться…
Команды посыпались как из рога изобилия. Сотни кораблей пришли в движение, перекрывая поделённые на сектора обстрела участки поверхности. Железное кольцо вокруг осиротевшей без поля планеты окончательно сжалось. Когда подвижки флота были завершены, генерал обратился к оператору дальсвязи.
— Свяжите меня с адмиралом Двински.
Когда в ответ на собственный монолог об открывшихся возможностях и преимуществах немедленной атаки генерал выслушал категоричный приказ отойти от планеты, он не стал задавать лишних вопросов.
Поняв, что ненавистные захватчики глушат связь и ждать команд и пояснений бессмысленно, Хоро взгромоздился в кресло наводчика. Слившись с системой наведения, рассмотрев стянутые к планете силы, он приготовил хазар к бою.
Несусветная чушь, терзавшая его в капонире, при виде готового разрушить всё, чем он дорожит, флота, мигом испарилась, и Хоро вновь привычно ощутил себя остриём гнева. Остриём, готовым в восторженном порыве отдать самое ценное, что есть у живого существа. Он ждал. Ждал, когда хоть что-нибудь войдёт в зону действия вверенного ему оружия.
Застывшие на высокой орбите цели пришли в движение. Метки чужих кораблей отошли от планеты.
Просидев весь следующий цикл в ожидании атаки, так её и не дождавшись, он выбрался из кабины. Кожу освежил прохладный ночной бриз. Усеянное точками звёзд небо, много месяцев скрытое защитным барьером, приветливо смотрело на Хоро. Странно, но именно сегодня, когда его мир остался практически беспомощен, Хоро покинуло месяцами довлевшее чувство тревоги. Проанализировав действия людей, он понял, что в их тотальной бойне наметились серьёзные сдвиги. Рвущие покой мысли снова вернулись, но на этот раз Хоро не стал задвигать их в угол сознания.
— До сих пор не могу понять, как во время войны ты смог решиться на такое?
— Риск конечно был, но скажи, разве оно того не стоило?
Неторопливо шагая по центральной улице города, два немолодых уже человека заинтересованно смотрели по сторонам. Посмотреть было на что. Разработанный студентами-архитекторами проект, попавший в руки президента перед началом войны, спустя несколько лет волей его и властью предстал воочию.
Город не походил ни на что созданное прежде. Нестандартные подходы младо-архитекторов, их упорство позволили возвести нечто, заставляющее новичков озираться по сторонам.
Причиной служили здания. Внешний вид каждого тысячи раз кроился на голографических макетах. В городе было не сыскать даже приблизительно похожих друг на друга строений. Каждый сантиметр площади города попал под расчёты. Весь внешний облик домов, тротуаров, улиц, парковых зон и водоёмов служил одному визуальному эффекту, возникающему при движении по улицам города. Каждый пройденный шаг менял плывущий городской пейзаж до неузнаваемости.
Секрет заключался в облике и раскраске зданий, которые с каждым пройденным метром открывали невидимые с предыдущей позиции грани. В результате пейзаж постоянно менялся. Менялось всё, форма и высота зданий, внешний вид улиц и даже градус наклона пешеходных помостов. Уже через несколько минут у впервые попавших в город появлялась иллюзия, что оказался среди неповоротливых живых существ, которые, чуть шевелясь, до неузнаваемости меняют собственный облик.
Гард Скове и Арон Двински, впервые оказавшиеся на сияющих полуднем улицах, не стали исключением. Неторопливо шагая мимо оживших строений, оба часто роняли хвалебные реплики.
Их узнавали. Группы молодёжи, потянувшиеся в город вслед за созданными учебными заведениями, искренне улыбались человеку, чьё решение позволило создать незабываемую атмосферу новоявленного студенческого рая. К ним подходили, задавали вопросы, делились впечатлениями.
Видя, что аудитория растёт, а вопросы студентов требуют времени, Гард Скове свернул к манящему вывеской уличному кафе. Возникшие из ниоткуда рослые мужчины мигом оттеснили благодарную толпу, и извинившись перед студентами, позволили государственным мужам спокойно обсудить насущные вопросы.
— Ну и что, адмирал, ты обо всём этом думаешь? — присаживаясь за прячущийся в тени деревьев столик, спросил президент.
— То, что вахны прибегли к шантажу, говорит о слабости.
— Не торопись, Арон, — поморщился правитель, — вспомни, сколько раз мы обожглись на собственных поспешных выводах.
— Обжигались, — согласился адмирал, — но здесь и без долгих измышлений всё ясно. Вахны в сложном положении. Мы хозяйничаем в их системах. Способный навредить нам телепорт ими утерян. Сдерживающий барьер взломан. Мы в течение недели можем без потерь истребить всю их расу. Они проиграли и это понимают. Скажи, Гард, что бы на их месте делал ты, имея в кармане планету с заложниками?
— Шантажировал.
— Да, — кивнул адмирал. — Несмотря на кардинально разнящиеся взгляды на многие вещи, в плане безопасности как нам, так и им приходят одни и те же решения. Говорю тебе, — не сдавался адмирал, — их угрозы — это крик обречённых.
— Но у этих обречённых под прицелом жители Арканы. Это всё, что сообщил парламентёр?
— Сказал ещё, войска вахнов стоят на окраинах мегаполисов и в дела жителей не суются. Он мелкий клерк, которого взяли на окраине, всучили носитель с ультиматумом и выпихнули за барьер под нос патрульной группе.
— Блефуют или нет? — задал президент насущный вопрос.
— Вряд ли. Запущенные под барьер зонды зафиксировали на полюсах Арканы работу инженерных частей. Думаю, угрозы вахнов превратить планету в подобие Лайлоны имеют почву. Они заявляют, что для запуска процесса дробления тектонических плит им потребуются секунды. Далее несколько часов хаоса и конец. Мои спецы смоделировали ситуацию, при самых благоприятных прогнозах мы даже не успеваем смять их гарнизоны.
— Значит, при атаке на любую из их планет они уничтожат Аркану. Они знают, что следом в небытие отправятся все их миры, и при этом вступать в переговоры наотрез отказались. Они что, ближайшее тысячелетие собираются жить, прикрывшись заложниками?
— В этом и заключаются их странности, — слушая клёкот гоняющих между зданий мошкару птиц, ответил адмирал. — Помнишь Масторда?
— Конечно.
— Перед гибелью у них с первым нашим пленником сложились доверительные отношения. Асгул, так звали того вахна, ещё тогда пояснил, откуда тянутся корни их нынешнего мировоззрения. Их общество столкнулось с…
— Да всё я знаю, — перебил экскурс в историю противника глава республики. — Знаю, что договариваться с нами их может заставить только безвыходная ситуация. Пока Аркана у них и они имеют возможность перед собственной кончиной её расколоть, они не считают ситуацию безвыходной.
— Что будем делать? — впрямую спросил адмирал.
— А делать мы будем вот что.
Через десять минут изборожденное морщинами лицо адмирала выглядело ещё более озабоченным.
— Допустим, у нас получилось, — выслушав президента, заговорил он, — где гарантии, что вахны сразу не сметут Аркану?
— Вот здесь на руку нам сыграет их педантизм. Разведка не зря все эти годы ведёт активную работу с пленными. Нам известно, насколько сложна и запутанна иерархическая система их управленцев. Как только мы осуществим задуманное, у нас будет почти двое суток, чтоб прийти к компромиссу. В течение этого времени ни один их сановник не осмелится взять на себя ответственность за гибель планеты и, как следствие, всего их вида. Пока мы не лезем на Аркану, они у нас ручные.
— Ты уверен?
— Да, — ответил президент, — лишившись высших руководителей, вставшие на их места сановники, прежде чем принять решение, обязаны пройти ряд процедур. Это требует времени, и мы обязаны в него уложиться.
— Это риск.
— А что в нашей работе не риск?
— Мучают меня сомнения, может продумаем другие решения.
— Приступайте к разработке, — закрыл президент тему. — Что там у тебя с экспедицией?
— Экспедиция выявила третью сторону нашего конфликта.
— Ничего подобного из доклада я не вынес.
— Доклад не отражает полную картину. Я поясню, — добавил адмирал, — в состав экспедиции по моему личному распоряжению был включён небезызвестный тебе землянин. В предназначенном для широкого круга докладе сообщается, что все высаженные на планету люди сошли с ума. Это не так. Я намеренно придержал информацию, желая прежде обсудить её с тобой. Так вот, спустившимся на поверхность людям на самом деле стёрли личность. Они как новорождённые. Им предстоит заново, с нуля постигать жизненную школу. Представь моё удивление, когда узнал, что единственным, кто из всей группы вернулся в здравом рассудке, оказался тот самый майор Вольнов.