Фастфуд Вера Дмитриевна не любила, да и спешить ей было некогда. Зато настоявшийся крупнолистный индийский из чайника, да с лимоном – красота.
Вера Дмитриевна поглядела в окно. Осень уже потихоньку оставляла свои следы. Вера Дмитриевна не любила осень. Осень ассоциировалась у нее с тоской. А вся тоска от безделья. Осень просто надо пережить, занимаясь делами. Вот зима, особенно если морозная, а не эта европейская хлябь, – совсем другое дело. И весна тоже хорошее время года.
Пока чай настаивался, Вера Дмитриевна открыла телефон. Лара ей вчера прислала видео с тренировочного Катиного забега. Написала, что соревнования не сняла. Вера Дмитриевна посмотрела видео уже раз двадцать. Сейчас самое время для двадцать первого. Все-таки интересно жизнь складывается.
Все были очень удивлены успехами Кати и тем, что девочка начала бегать, а вот для бабушки сложившееся положение дел неожиданностью не стало. Генетика – великая вещь. Когда-то Вера Дмитриевна сама была отличной бегуньей и отстаивала честь школы, причем точно на тех же дистанциях, на которые сейчас тренер ставит Катю в соревнованиях.
Вот Саша не бегал, он любил хоккей, Игорь тоже не бегал, он предпочитал скейт и выдавал в юности такие кренделя, что порой смотреть было страшно. На внучке же голос крови дал о себе знать.
Вера Дмитриевна отложила телефон и достала с полки чашку и блюдце. Кружки она тоже не очень любила.
И осень не любила. У осени даже запах тоски. Надо эти три месяца как-то пережить. Может, позвонить в издательство и попросить дополнительную нагрузку? А что? Корректор она хороший, а то, что читать придется ерунду, – не страшно. Главное, будет занятие в унылые пасмурные дни.
Вот с Костей она в последний раз очень хорошо посидела. Забавный малыш. Ее внук. Даже сфотографировала несколько раз. После видео со старшей внучкой самое время посмотреть кадры с младшим внуком. А потом неторопливо пить чай под очередную серию очередной мелодрамы.
Лара: Мы в аэропорту.
Саша: Медаль везете?
Лара: Да! Но пока ждем посадки.
Саша: Скинь мне номер рейса, я посмотрю время прилета. Я вас встречу.
Глава 6. Алена, Петя, Юля, Игорь, Лара, Саша
Петя спешил к Алене в больницу. Алену обещали скоро выписать, но что-то каждый день это решение откладывали. То анализы не очень, то курс капельниц надо продлить. Петя уже весь извелся.
Съемки фильма подходили к завершению. Вся группа перебралась в Москву, и снимали теперь в усадьбе Кусково. Три века назад это была деревня, теперь – Москва. Там и интерьеры подходящие, и аллея, по которой эффектно можно проскакать на лошади, что Петя и сделал. Наездником он был так себе, но лошадь оказалась умная, пробежала как надо. Пете главное было удержаться. Потом снимали сцену в комнате с гобеленами и хрустальными канделябрами, где Пете предлагали служить одному важному вельможе, выполнять рискованные поручения, но он отказался – выбрал свободу.
Кусково Петю очаровало. Это место действительно помнило тех, кто носил шпаги и треуголки, писал письма гусиным пером и танцевал менуэты. А в парке – статуи, фигурные цветники, грот. Острожек уже договорился с администрацией, что по окончании съемок здесь устроят выставку костюмов героев фильма. Это интересно. Заодно и неплохая реклама будущей картины. На открытие выставки можно пригласить актеров, рассказать о кино и объяснить, почему в качестве места съемок было выбрано именно Кусково.
Но это в перспективе, сейчас же самое главное – завершить съемочный период.
Казалось бы, вот шанс показать себя во всей красе. Вот он – эффектный финал картины. Ну, не оплошай! А голова была не здесь, не с героем, не с ролью. Голова и сердце были в больнице, рядом с Аленой и тем существом, которое… которое… Каждый раз, когда Петя начинал об этом думать, в горле появлялся комок. Он обзывал себя глупцом и слепцом и клялся сам себе быть впредь внимательнее.
Петя не предупредил Алену, когда приземлился в Москве. Думал устроить сюрприз, даже приготовил ужин. Огромная ракушка в подарок красовалась на самом видном месте на журнальном столе.
Сюрприз же на самом деле устроила Алена, не вернувшись домой к девяти вечера и не ответив на телефон. Петя встревожился, набрал Дениса.
– О, привет тебе, молодой… Петя.
– Привет. Ты сейчас где?
– В магазине.
Тут Петя выдохнул. Если Денис еще в магазине, значит, и Алена там. Может, телефон в сумку убрала и не услышала.
– А чего вы так поздно? Магазин закрыт уже.
– Да товар перед закрытием привезли, про который Моисеевич договаривался. Короче, сидим.
– Надолго?
– Минут на сорок еще. А что?
– Да просто узнать, – спонтанная мысль пришла в голову сразу, и Петя быстро закончил разговор. – Ну ладно, бывай.
– Бывай, – голос Дениса прозвучал растерянно.
А Петя уже скакал по прихожей, натягивая кроссовки и хватая с вешалки куртку. До магазина на такси он доберется быстро. И они вместе с Аленой пойдут домой. Петя соскучился не передать как. Вот Аленка удивится, увидев его на пороге магазина!
Однако в магазине вместо Алены была какая-то незнакомая девушка с синими волосами. Странно. Незнакомая девушка была, а Алены не было.
В запертую дверь пришлось долго стучать, потом звонить Денису. Когда тот открыл дверь и впустил Петю, сразу появилось ощущение, что что-то не так.
Петя обвел медленным взглядом торговый зал, повернулся к Денису и спросил:
– А где Алена?
– Она в больнице, – тихо ответил Денис.
– Как… в больнице? – Петя почувствовал, что сейчас осядет на пол, потому что ноги вдруг перестали держать. Рука в поисках опоры нашла столешницу прилавка. – Как в больнице? Что с ней? Почему ты мне не позвонил? – Он не заметил, как перешел на крик. – В какой она больнице?
Денис не отвечал, он смотрел на Петю, а тот не понимал причину этого молчания.
– Ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь. Там все серьезно, да?
Денис вздохнул и посмотрел совсем странно:
– Ты меня прости, Петя, я не знаю, что там у вас происходит. Но ты идиот. И это самое мягкое слово, которое я могу употребить. Сейчас с Аленой все в порядке, ей Юля очень помогла. И вам надо поговорить.
– С Юлей? – растерянно спросил Петя.
Он ничего не понимал.
– С Аленой, Петь, с Аленой. Но с Юлей тоже можно, – Денис смотрел на него с жалостью.
– В какой она больнице? Я сейчас к ней поеду.
– Тебя не пустят в такой час, для посещений слишком поздно. Чаю будешь?
Петя подумал, что дома его ждет одинокий вечер в неуверенности, страхе, никому не нужный теперь ужин, разговор с Юлей, и ответил:
– Хочу.
– Сейчас сообразим. А ты пока с Женей познакомься. Жень! – Девушка с синими волосами подняла голову от большой коробки с книгами. – Знакомься, это Петя.
– Привет! – девушка помахала рукой. – Вы очень похожи на одного актера, забыла его имя. Он еще в рекламе снимался.
– Это он и есть, – Денис похлопал друга по плечу.
– Ух ты! – она оставила в покое коробку и подошла к Пете. – Класс! Я не знала, что у Дениса такие крутые друзья. А автограф можно?
– Конечно. – Сейчас только автографы раздавать.
– Вы тут пока пообщайтесь, а я пойду чай соображу, – с этими словами Денис отправился в маленькую подсобную комнатку.
Женя вырвала из блокнота лист и протянула его Пете. Сюрреализм какой-то. У него девушка в больнице лежит, а он автографы раздает.
– Вы сейчас где-нибудь снимаетесь? – поинтересовалась Женя, наблюдая, как он ставит размашистую подпись на бумаге.
– Да, – кивнул Петя, – в одном приключенческом кино. А вы знаете девушку, которая здесь работает?
– Алену?
– Да.
– Знаю.
– Вы знаете, что с ней?
Женя аккуратно сложила подписанный листок и пожала плечами:
– Токсикоз. У беременных это у всех, но у Алены очень сильный.
Так Петя узнал о своем будущем отцовстве, и, когда вернулся Денис с чаем, Пете хотелось вовсе не чая. Он снова кричал на друга, почему тот ему ничего не сказал, все знали, а он не знал. Денис отвечал, что такие вещи вообще-то говорят не друзья. Женя предусмотрительно вернулась разбирать коробки.
Петя жадно пил горячий чай, не чувствуя его вкуса, обжигаясь и плохо соображая. Потом вернул кружку Денису и, не попрощавшись, вылетел из магазина. Идя по уже полупустому Арбату, он звонил Юле. Поговорить им не удалось, потому что рядом с ней плакал ребенок, но главное Петя понял – Алена под присмотром и речь об угрозе матери и малышу не идет.
Когда Юля произнесла слово «малыш», у Пети все внутри перевернулось. У него будет… малыш?
– А когда… когда к ней можно? – спросил сдавленным голосом, потому что не хватало воздуха.
На улице воздуха не хватало!
– После двенадцати, когда обход и процедуры заканчиваются, и вечером, после четырех.
– Спасибо, – Петя сел на скамейку. Он там еще долго сидел, смотрел на арбатские фонари, прохожих, вывески.
Дышал. Пытался осознать новость. Пытался понять, как он все это пропустил, упустил, не понял.
Почему она ничего не сказала? Почему?!
Вокруг было темно – только фонари горели, а так – почти ночь.
Потом позвонил Кирилл, которого никогда не смущало позднее время.
– Привет, – бодро проговорил он. – Уже в Москве? Ты передачу-то видел? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Ты посмотри-посмотри. Передача, конечно, так себе получилась, зато можно сделать выводы, что и как говорить в дальнейшем. Хорошая школа, между прочим. И у тебя завтра и послезавтра, кажется, дни без съемок? Так вот, отличная возможность побывать на паре презентаций. Поработать лицом. Я могу договориться, ты даже приз победителю вручишь. Завтра будут разыгрываться призы от модного бутика. Ты как?
Пете казалось, что это все происходит не с ним, а с каким-то другим Петей. Он поднял голову вверх и посмотрел на небо. Небо показалось ему огромным темным шатром над городом, а горящие арбатские фонари – светильниками внутри шатра.