«Как с ней муж живет? – думала порой Алена. – Как не устает от бесконечной болтовни?»
Она очень ждала возвращения домой. Петя вернулся, и вместе с ним вернулась надежда на лучшее. Он, кажется, ребенку даже обрадовался, а она боялась. Как они будут жить дальше, Алена не знала. Она не хотела загадывать наперед, все казалось очень хрупким. А вчера ей сделали первое УЗИ. На снимке ничего нельзя понять, лишь если очень сильно присмотреться и напрячь воображение. Только внутри все скрутилось, и к горлу подступил комок. Кто это: сынок, дочка? Да какая разница, лишь бы здоровенький, лишь бы все хорошо завершилось. А любимым будет точно.
Алена потянулась к пакету и, вынув оттуда папку со справками, еще раз взглянула на фото УЗИ, вздохнула.
– Умиляешься? – от зоркого взгляда соседки не скроешься. – Я тоже умилялась. Ты погоди, вот родится, задаст жару. Сейчас самое главное – высыпаться, потом будешь на посту двадцать четыре часа в сутки.
Алена убрала снимок в папку и начала переодеваться. Джемпер, брюки… и брюки вдруг оказались тесны – на животе еле сходились. Джемпер болтался, а брюки еле сходились! Растет! Ребенок потихоньку растет, хотя живот еще и кажется плоским.
Понимание, что штаны становятся малы, наполнило Алену радостью. Она прислонила ладонь к животу. Ты здесь, малыш, ты растешь, мы справимся. Это какое-то совершенно непередаваемое ощущение – ожидание материнства. И оно начинало становиться просветленным.
А потом зазвонил телефон. Петя.
– Привет. Я уже здесь, жду тебя в коридоре.
И Алена, попрощавшись с соседкой по палате, вышла в коридор, где у мягких диванчиков стоял Петя и что-то говорил в трубку.
– Да, давай завтра, отлично. Во сколько?.. Хорошо. И, Кирилл, уточни, когда пробы, – потом он увидел Алену и закончил разговор. – Все, давай, пока.
– Что у тебя завтра? – спросила Алена вместо приветствия.
Петя взял пакет из ее рук.
– Фотосессия для журнала, ничего особенного. Как ты?
– Хорошо.
– Тогда пошли.
Ей очень хотелось, чтобы Петя ее обнял. Ей жизненно необходимо было почувствовать его, но он просто шел рядом, сосредоточенный и серьезный.
– Я разговаривал с твоим врачом.
– Да? И что сказал врач?
– Сказал, что все в порядке, надо только беречь себя, хорошо и правильно питаться и дышать свежим воздухом.
– Ты думаешь, мы найдем в Москве свежий воздух?
– В парках найдем.
Петя взял ее за руку, и они стали спускаться вниз к гардеробу.
– Я захватил из дома твою куртку. На улице уже прохладно.
Все-таки он заботливый.
Гардеробщица в обмен на номерок протянула две куртки – мужскую и женскую.
– В общем, – сказал Петя, помогая Алене одеться, – сейчас едем домой и вкусно ужинаем. Ты что хочешь?
– Шашлык, – не задумываясь ответила она.
– Найдем, – пообещал он.
А в такси, которое везло их до дома, Петя прижал Алену к себе, и все встало на свои места.
Да, он заботливый. А ей это сейчас нужно больше всего. Ну, почти.
Рабочий день Свиридова складывался как никогда удачно. Жаль, конечно, что не получилось пообедать с Ларой, но про дела он все понимал. Завтра устроят совместный обед.
Зато утро подарило неожиданное знакомство с тем самым Аликом Робертовичем Таносом. Александр, верный своему обычаю делать в первой половине дня обход гостиницы, увидел гостя в фойе на третьем этаже, где располагался его люкс, перед роялем. Алик Робертович сидел на табурете и перебирал пальцами клавиши. Получалось что-то джазовое. Александр замедлил шаг, а Танос поднял глаза и поздоровался:
– Добрый день. Прекрасно настроенный инструмент.
Так произошло их знакомство, а беседа об особенностях настройки роялей переместилась в лобби-бар и перетекла сначала на общие темы, а потом и вопросы бизнеса. Оказалось, что точек соприкосновения у этих двух деловых людей много, как и общих знакомых.
Свиридов часто ловил на себе внимательный взгляд собеседника. «Рентген», – думал он и отвечал спокойным голосом на заданные вопросы. Александр чувствовал, что его прощупывают, и позволял это делать. Танос был нужен ему для тендера в Екатеринбурге.
Разговор аккуратно вырулил на гостиничный бизнес, его особенности и проблемы.
– Да, я слышал о трудностях в Екатеринбурге, – проговорил Алик Робертович, делая маленький глоток кофе.
Свиридов замер.
– Не надо смотреть на меня удивленно, – засмеялся Танос. – Один мой очень хороший знакомый живет в Екатеринбурге и буквально на днях рассказывал про борьбу за земельный участок. И тут такое совпадение – я остановился в вашей гостинице. Знаете, – он сделал еще один глоток, – «Максимум» мне очень понравился. Чисто, красиво, уютно, великолепное обслуживание.
Он говорил хорошие правильные слова, но Свиридова не оставляло ощущение игры. С ним играют. Только вот во что?
– Спасибо, – ответил Александр.
– За что же спасибо, если это правда. Давайте сделаем вот как. Я свяжусь со своим знакомым, узнаю, что можно сделать, и… возможно, мне удастся вам помочь. – Алик Робертович поставил пустую чашку на блюдце. – Всегда приятно помочь хорошему человеку.
На этом встреча закончилась. Да, день складывался удачно.
После разговора Александр уехал – позвонил старый деловой партнер, попросил о встрече. Встреча затянулась, на ней обсуждались финансовые вопросы и новые пути сотрудничества. Когда же Свиридов вернулся в гостиницу, его ожидала новость.
Один из членов индийской торговой делегации чуть не изнасиловал горничную. Страшного не произошло только благодаря постояльцу, который перепутал этажи и вышел вместо пятого на третьем.
Одни проблемы с этими индийцами. Когда же они уже уедут?
Как доложил Свиридову управляющий, южный гость отрицает обвинения и говорит, что девушка сама строила ему глазки.
– Хорошо, предоставьте мне запись с камер наблюдения.
Этот индиец был непростым человеком. Он являлся одним из руководителей делегации и имел кое-какой вес в своей стране. Возможно, именно этот момент и позволял ему чувствовать свою безнаказанность. Тут надо вести себя аккуратно, без шума и скандала.
Вскоре запись с камеры была на столе Свиридова. Там все было хорошо видно. Никаких двояких толкований. Пустой коридор, девушка занимается уборкой, мимо идет индийский гость, хватает ее за талию и начинает целовать. Девушка упирается, он пытается силой утащить ее в номер, через несколько секунд появляется постоялец, перепутавший этажи. Девушка вырывается и убегает. Все предельно ясно. Александр выключил запись и сделал распоряжение пригласить к себе господина Бакши.
Господин Бакши находился в гостинице, но его прихода пришлось ждать полчаса. Индиец явился в дорогом прекрасно сидящем костюме и в зеленом тюрбане, на Свиридова он посмотрел весьма надменно.
Этот взгляд не произвел на Александра никакого впечатления. После обмена приветствиями Свиридов предложил гостю сесть, а потом включил запись на висящем на стене экране телевизора.
– Что же вы от меня хотите? Денег? – поинтересовался гость, увидев доказательства своей виновности.
Его темные руки были сцеплены в замок, на одном из пальцев поблескивал огромный сапфир.
– Нет, – ответил Свиридов. – Денег я не хочу, как и скандала. Насколько я знаю, гостиницу вы покидаете послезавтра. Надеюсь, повторения сегодняшнего не будет. В ином случае эта запись уйдет в индийское посольство, с которым мы, кстати, находимся в очень хороших отношениях и к тому же неоднократно сотрудничали.
У господина Бакши, похоже, не было настолько хороших отношений с посольством, поэтому перспектива общения с ним по поводу сегодняшнего происшествия энтузиазма не вызвала.
– Я думаю, мы друг друга поняли, – сказал Александр, поднимаясь.
– Да, поняли, – подтвердил господин Бакши.
Запись продолжала крутиться, показывая пустой коридор.
Рукопожатиями мужчины не обменялись. Индийский гость покинул кабинет с высоко поднятой головой, давая понять, что человек его ранга просто совершил простительную маленькую шалость.
Надо будет при случае спросить у Таноса, не мешает ли ему делегация. Хотя на третьем только два номера занято индийцами, да и люкс находится дальше – в конце коридора.
Словно в ответ на его мысли зазвонил телефон. И это был Алик Робертович собственной персоной.
– Вы знаете, – сказал он. – Мне кажется, я смогу вам помочь выиграть тендер.
Александр взял пульт, чтобы выключить экран с записью, и замер. По коридору шла Лара.
– Александр Константинович, вы меня слышите?
– Да.
Лара шла по направлению к лифтам. Как раз из того крыла, где располагался люкс. Номер 358.
– Думаю, мы все уладим, – продолжал говорить Алик Робертович.
Свиридов стоял неподвижно и смотрел на экран. В этот момент его не стало.
«У тебя, Борис, есть идеи и идеалы. В этом краю я не князь. У меня есть мысли и уверенность. Короче говоря, у тебя – миросозерцание, у меня – мироощущение…»
– Как любопытно, – пробормотала Вера Дмитриевна, поправляя очки. Она читала переписку Цветаевой и Пастернака, двух невероятно одаренных, ярких и очень спорных личностей Серебряного века.
– Мадлон, ты только послушай.
Вера Дмитриевна сидела в кресле, а Мадлон привычно устроилась у нее на коленях, давая возможность себя гладить. По кошачьим меркам она была уже старушкой. Впрочем, есть такие женщины, к которым слово «старушка» неприменимо. Мадлон, несомненно, была настоящей женщиной, и именно той, к которой данное слово неприменимо.
Зачитать предложение вслух Вере Дмитриевне не дал телефон. Он пиликнул позывным, и на экране высветилось сообщение от Юли.
Вера Дмитриевна отложила книгу и взяла телефон. Там было видео: Костя сидит на полу и старательно вставляет синий треугольник в синюю тучку, а желтый кружок в желтое солнце. Какая милота! И ведь умница! Ум-ни-ца. Вера Дмитриевна три раза посмотрела это видео, прежде чем набрать ответ: «Какой умный мальчик».