Теперь синяя тетрадь из отдела хранения был в руках у Харриса. Он описал произошедшее в Саутгемптонском порту.
– Кук ударила полицейского локтем в лицо, и ее задержали за нападение. Она провела ночь в камере. Я хотел бы, чтобы вы оба понаблюдали за допросом.
– В комнате для допросов? – спросил Тристан.
Харрис улыбнулся:
– Нет, по видео, пройдемте. – Он провел Кейт и Тристана в длинную комнату с видеоэкранами на стене и рядом стульев. Трое полицейских работали за клавиатурами. На первых двух экранах была видна комната для допросов, где за столом сидела несколько растрепанная Морин Кук в грязном белом пиджаке. Следующий экран показывал противоположную сторону комнаты, куда в этот момент вошла элегантная женщина лет пятидесяти с пепельными волосами, держащая в руках портфель.
– Вы мой адвокат? – услышали они голос Морин через динамик, транслирующий звук из комнаты.
– Да, я Беатрис Уивер. Я буду представлять ваши интересы, – ответила женщина.
– Они нас слышат? – прошептал Тристан.
– Нет. Садитесь сюда. – Полицейский указал на пару стульев.
Мгновенье спустя они увидели на экране, как Харрис вошел в комнату вместе с другим полицейским и сел напротив Морин и Беатрис.
– Доброе утро, – поздоровался он.
– Доброе?! Я провела ночь в полицейской камере! Это возмутительно! – Морин наклонилась вперед и постучала пальцем по столу. – Я так и не сомкнула глаз. Я была вынуждена лежать на отвратительном пластиковом матрасе, стены над которым были исписаны всевозможными грубыми граффити. У меня не было ни одеяла, ни подушки, и не было… В этот момент она понизила голос. – Там не было туалетной бумаги.
Харрис проигнорировал ее, посмотрел в камеру и назвал свое имя. Офицер полиции, которая была с ним, представилась как детектив Хейли Касворт.
– Сейчас девять тридцать утра 28 июня 2018 года. В комнате присутствует Беатрис Уивер, – продолжал Харрис.
Морин наблюдала, как они достают папки и ручки.
– Вы меня слушаете? Меня арестовали, когда я собиралась сесть на роскошный круизный лайнер. Я член Бриллиантового клуба. Я заплатила кучу денег за свой билет, а круиз стартовал без меня. И мое «преступление» заключается в том, что я отказалась отвечать на нелепые вопросы. Насколько я помню, до последнего времени это не было противозаконно, – тараторила Морин.
– Вы были арестованы за нападение на офицера полиции. – Харрис снял колпачок со своей ручки и посмотрел на задержанную.
– Я оказала сопротивление вашему сотруднику, который грубо обошелся со мной. Это не нападение. К тому же мне до сих пор не предъявлено обвинение. В чем вы собираетесь меня обвинить?
Кейт подумала, как нелепо выглядит эта женщина со своими рыжими волосами, стоящими дыбом, и искусственным загаром.
– Вас предупредили. И то, что произойдет дальше, зависит от того, как вы ответите на мои вопросы здесь и сейчас, – отчеканил Харрис. Он достал из лежавшей перед ним папки распечатанный экземпляр «Семерки», открыл его на первых страницах и положил перед Морин.
– Это ваш рассказ?
– Что?
– Это ваш рассказ? – повторил он, медленно выговаривая слова.
– Должна ли я отвечать на этот вопрос, уважаемая адвокат? – спросила Морин.
– Это ваш рассказ опубликован в этом сборнике? – уточнила Беатрис.
– Да, это так. – Морин сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. – Да, это так, – по-детски повторила она, глядя в камеру.
– И что же вдохновило вас написать его? – спросил Харрис.
Морин рассмеялась:
– Этот вопрос, откуда вы берете свои идеи, задают всем писателям? Рождение идей трудно поддается описанию.
– Итак, вы писатель? У нас сложилось впечатление, что вы не слишком талантливы.
– С чего вы это взяли? – величественно спросила она, раздувая ноздри.
Харрис некоторое время наблюдал за ней, затем подался вперед:
– Знаете, Морин, у меня есть проблема.
– Я предпочитаю миссис Кук.
Харрис кивнул.
– У меня проблема, миссис Кук, – нераскрытое убийство. Тело маленького мальчика было обнаружено в неглубокой могиле на ферме Дэнверс в Саут-Зиле. Два частных детектива, которые нашли мальчика, узнали о точном месте захоронения из короткого рассказа, который вы написали.
Румянец сошел с оранжевого лица Морин. Она переводила взгляд с Харриса на Хейли и на адвоката.
– Как? Эта история – вымысел!
– Правда?!
Харрис вынул из синей тетради исписанные от руки страницы с текстом напечатанного рассказа и положил их перед Морин.
– Что это? – Она вгляделась в листок.
– Эти страницы взяты из синей тетради, которая была найдена на месте убийства Анны Тридуэлл, в ее спальне. Вы можете убедиться, что ваш рассказ в сборнике «Семерка» идентичен тому, что написано здесь.
– Вы об этом хотели со мной поговорить? – спросила она приглушенным голосом, откидываясь на спинку стула.
– Очень хотели. Мы были бы рады поговорить неофициально, но вы устроили настоящий спектакль в Саутгемптонском порту.
– Я не нападала на вашего офицера…
Харрис поднял руку.
– Миссис Кук, все очень просто: либо вы прямо сейчас рассказываете нам, что все это значит, либо я предъявлю вам обвинение в нападении на офицера полиции и препятствовании расследованию убийства. Если вы решите молчать, я позабочусь о том, чтобы вам отказали в освобождении под залог, и вы пропустите свой круиз, и, вполне возможно, Рождество, судя по тому, сколько времени займет рассмотрение вашего дела в суде. Но этого не случится, если вы проясните для нас детали этой небольшой истории.
Морин глубоко вздохнула и дрожащей рукой смахнула слезу.
– Какое отношение этот рассказ имеет к убийству ребенка?
– Сначала я должен спросить вас, не выдали ли вы написанное в этой синей тетради за свой рассказ?
Морин надолго замолчала.
– Если говорить в общих чертах и гипотетически, – она посмотрела в одну из камер, – является ли плагиат незаконным в Соединенном Королевстве?
Последовала пауза.
– О, вот наконец и хороший вопрос, – кивнул полицейский, сидевший рядом с Кейт в комнате для просмотра.
– А это незаконно? – переспросил Тристан. Кейт снова посмотрела на экран.
– Плагиат является незаконным, только если он нарушает авторские права или какие-либо другие законы, – объяснила Кейт, и пока они смотрели на экран, Харрис повторил те же слова, добавив:
– Даже плагиат может быть правомерным, если все сводится к добросовестному использованию.
Морин кивнула.
– Но я могу добавить, что законодательство Соединенного Королевства не является исчерпывающим в вопросе о добросовестном использовании, – сказала Беатрис.
Последовало долгое молчание. Морин переводила взгляд с одного офицера на другого. Харрис вздохнул и открыл другую папку, достал фотографию и поднес ее к камере.
– Это фотография из морга, здесь запечатлена жертва, найденная вчера на ферме Дэнверс. – Он подвинул снимок через стол к Морин. Едва взглянув, женщина закрыла глаза. – Вы похоронили это тело?
Морин открыла глаза, в них появилась тревога.
– Что? Нет! Конечно нет.
– Тогда не могли бы вы объяснить свое участие в этой короткой истории, в которой подробно описано место, где похоронено тело?
– Пожалуйста, уберите фотографию, – попросила Морин. Харрис отодвинул снимок. – Вы хотите сказать, что эта история настоящая?
– Мы не думаем, что это почерк Анны Тридуэлл, – сказал Харрис, указывая на синюю тетрадь.
– Тогда кто это написал? – Морин выглядела искренне потрясенной и испуганной. – Я и представить себе не могла, что лес в рассказе – реальное место… Анна Тридуэлл была членом моего писательского клуба. В тот день она опоздала на заседание. Мы провели его без нее, а когда все ушли, я стала прибираться перед сном и нашла за стулом, на котором она сидела, ее сумку. Это был своего рода портфель, и в нем были документы. Досье с информацией о детях, у которых плохие родители. И вот эта синяя школьная тетрадь.
– И что вы сделали? – спросил Харрис.
– Я скопировала содержимое… всех бумаг.
– Зачем?
Морин пожала плечами, на глазах у нее выступили слезы.
– Даже не знаю. Позже вечером мне позвонила Анна и уточнила, не оставила ли она свой портфель, и я ответила, что он у меня. Было уже очень поздно, и она спросила, сможет ли она забрать его на следующий день рано утром. Одним словом, я все скопировала, а потом отдала ей.
– Что вы сделали с копиями?
– Сначала ничего. Просто прочла и хранила у себя. Они открыли мне глаза. Я много узнала о бедных детях, которые оказались в дурных семьях. И как Анна пыталась вытащить их оттуда и передать приемным родителям.
– Вы можете вспомнить имена кого-нибудь из детей или родителей? – спросил Харрис.
– Навскидку – нет. Но я помню школьную тетрадь. И рассказ. Я была впечатлена написанным. Но… Я думала, это работа Анны для наших уроков творческого письма! – Морин прижала руку ко рту, осознавая свою ошибку. – Она почти ничем с нами не делилась. Ничего не рассказывала о своей личной жизни. Это был последний раз, когда мы виделись. На следующую встречу она не пришла. А потом ее нашли мертвой. – Глаза Морин были широко распахнуты. – Сборник был выпущен вскоре после смерти Анны. Похороны состоялись лишь через несколько месяцев, потому что нам долго не выдавали ее тело. Ее сосед рассказал, что она одинока, у нее не было ни семьи, ни настоящих друзей, поэтому я вмешалась и помогла с организацией, с цветами и всем остальным. Через какое-то время еще несколько членов группы захотели выпустить антологию и передать вырученные средства в приют для женщин.
– И что вы сделали дальше? – спросил Харрис.
Морин неловко поерзала на стуле.
– Я, э-э… Я представила отрывок из тетради Анны… вернее из того, что я считала ее тетрадью, в виде короткого рассказа.
– Почему?
Морин прикусила губу и опустила голову, разглядывая поверхность стола.
– Я случайно услышала, как другие участники говорили о том, что у меня нет никакого писательского таланта. – Она подняла взгляд. – И я подумала, что покажу им. Это была работа Анны, но ее-то уже не было. На самом деле я ничего не крала. Я скопировала содержимое и вернула оригинал на следующий день… Я не хотела никому навредить. – Снова воцарилось долгое молчание. Морин наклонилась и взяла синюю тетрадь, которая лежала в большом пластиковом пакете для улик. – Бедная Анна. Что же с ней случилось? Вы выяснили, кто ее убил?