Пророк вздрогнул, открыл рот и заговорил приятным женским голосом:
– Абонент временно недоступен. Попробуйте позвонить позже.
– Что это значит? – осведомился Потом Вытек.
– Что он вроде как не здесь, – сообщил один из стражников. – Но вроде как не умер и вроде как вернется.
На то, чтобы вернуться, Гладию Мору потребовалось еще десять минут. Он перестал дрожать, несколько раз кашлянул и бросил на гостей из Ква-Ква несколько потусторонний взгляд.
Посол посмотрел на пророка вопросительно:
– Ну, и чего?
– Все просто. Гномье Эхо – заклинание с угасающим темпоральным эффектом. – Гладий Мор говорил так, словно воспроизводил услышанные где-то слова. – Сколько оно уже у вас?
– Дней пять.
– Значит, через день-другой оно рассеется без следа. – Пророк улыбнулся: – Хитрые гномы придумали хорошее заклинание. Они насылали его на врага, тот лишался золота, а потом гномы захватыва…
– Очень интересно, – пробормотал Потом Вытек. – И ничего делать не нужно? Никаких жертв, обрядов?
Он чувствовал разочарование подростка, с помощью неимоверных ухищрений проникшего на сеанс порнографического кино и обнаружившего, что сегодня показывают детский мультфильм.
– Ничего не нужно. Само рассеется. Ха-ха. Клево, правда? – Гладий Мор был в отличном настроении.
– Да, – в этот момент посол вспомнил о собственной чрезвычайности и полномочности. – Спасибо огромное за помощь. Если будете в наших краях – обязательно заходите. Примем по высшему разряду.
Пророк благосклонно кивнул и потянулся к кувшину.
– А теперь пошли отсюда, – сказал Потом Вытек, развернувшись. – Выходим из храма и возвращаемся домой.
Один из стражников выдал неразборчивую фразу, завершившуюся смачным: «Йо!»
В Ква-Ква никто не слышал слова «инкассатор», но это не означало, что там не существовало такой профессии. Нет, не носились по улицам окрашенные в противно-зеленый цвет броневики, но зато имелись специальные люди, призванные доставлять большое количество денег из одной точки в другую.
Обычно они были громоздкими, точно старые шкафы, и обладали привычкой носить кольчугу и меч.
Хати Рот, сотрудник переносного агентства «Дубина Люкс», обладал всеми качествами, необходимыми для этой профессии. Он выглядел угрожающе, отлично обращался с оружием и силой мог поспорить с экскаватором.
Двое его напарников были чуть мельче и глупее, поэтому Хати числился старшим.
В данный момент они находились в лучшей гостинице Ква-Ква, носившей имя «Три наска», и принимали недельную выручку. Выручка пряталась в трех тяжелых железных коробках с лямками.
– Дорогу помните? – спросил Гранд Кобызяк, бывший уличный борец, а ныне – хозяин гостиницы.
Имелась у него привычка во время разговора потирать громадные мозолистые ладони, и этот обычный в общем-то жест, как правило, пугал собеседников Кобызяка. Но на инкассаторов он не действовал.
У них самих ладони были – о-го-го.
– Так точно, – ответил Хати Рот, продевший руки в лямки и закинувший одну из коробок за спину.
Память у него была отличной, должно быть – за счет отсутствия ума.
– Очень хорошо, – кивнул хозяин гостиницы. – У меня дома вас ждут. Стук условный, как обычно.
Трое инкассаторов кивнули и зашагали к выходу. Миновали стоявшего около дверей гнома-швейцара и двинулись хорошо знакомым маршрутом по улицам Ква-Ква. По Старому мосту они покинули остров, на котором размещается центральная часть города, а затем вышли за пределы древних стен, стараниями горожан превращенных в рекламную доску длиной двадцать километров.
И тут, в переулке Солнечного Света, на них напали.
Со всех сторон появилось множество закутанных в черное фигур, заблестели лезвия разнообразных клинков.
– Ха! – сказал Хати, и инкассаторы выхватили мечи.
Последовало несколько минут нервного лязга и мельтешения, после чего Хати понял, что остался один. На мостовой прибавилось неподвижных тел, два из них были с железными коробками на спине.
– Выбирай, парень, – зловещим шепотом предложила одна из закутанных фигур, – или мы тебя порешим, как и их, – окровавленный меч указал вниз, – или ты отойдешь в сторону. И мы тебя только оглушим. Ну?
Хати открыл рот, позволяя свежему ветру проникнуть в голову и породить там хоть какое-то движение, а затем выпалил:
– Девять один один!
Плакат с рекламой службы спасения он увидел сегодня с утра на дверях собственного дома. А умеющий читать сосед, мистер Какру, объяснил, что на нем написано.
– Ты чего, рехнулся? – удивилась закутанная фигура.
Негромкое «чпок!» заставило его обернуться.
Посреди улицы закрутилось веретено красноватого дыма, и из него с кашлем появились трое. Один был замотан в черные тряпки, как и грабители, другой, в шапке из меха, держал в руке жареную куриную ножку, а третий напоминал маленькую плантацию по выращиванию мутировавшего чеснока.
Такого чеснока, для поддержания стеблей которого нужны колья.
– Ого, – заметил один из грабителей. – Джинны, никак. Они всегда вылезают из облака дыма.
– Ничего, что нас трое? – спросил Старый Осинник. – А то Агрогорн по нужде отошел. Любит он это дело…
Чапай глянул на куриную ножку в собственной руке, спрятал ее за спину и гневно заявил:
– Чего уставились, морды? Обед у нас, понятно?
– А вы, собственно, кто такие? – поинтересовался главный грабитель.
– …или из ламп? – продолжал бормотать специалист по джиннам. – Или из свечей? Но из дыма точно…
– Мы-то, кхе-кхе? – Стукнутый Черный ухитрился улыбнуться с помощью ткани, что закрывала его лицо. – Мы спасатели. И сейчас будем спасать. Так, кхе-кхе, что мало не покажется.
– Спасатели? – удивился специалист по джиннам. – А где Гаечка? И этот, мелкий? Вжик!
– Заткнись! – рявкнул на него главный грабитель. – Валите отсюда подобру-поздорову, а не то…
И он угрожающе покачал саблей.
– Будет вам вжик, – пообещал Старый Осинник, и через мгновение главный грабитель понял, что совершил ошибку.
Последовавший бой вряд ли бы занял первое место в чемпионате Лоскутного мира по зрелищности. Тут не было красивых прыжков, изящных фехтовальных приемов, чудес акробатики, силы и ловкости.
И прежде всего потому, что на все это не хватило времени.
Зато Чапай успел показать, что жареная куриная ножка в руках героя страшнее двуручного меча, которым орудует обычный воин. Трое грабителей испытали на себе сокрушающую силу ее ударов и отправились в беспамятство.
Хати успел только моргнуть, а тел в переулке Солнечного Света стало намного больше. На ногах остались лишь трое возникших из пустоты спасателей, да еще он сам.
– Эх, прямо как в молодости, – сказал Старый Осинник и прочувствованно высморкался в рукав. – Стоишь по колено в трупах, и кровь течет рекой… ну ладно, маленьким таким ручейком…
Чапай с отвращением осмотрел слегка помявшуюся куриную ножку, отбросил ее и взглянул на инкассатора.
– Ну что, – сказал он, – мы тебя спасли, а значит – настало время платить.
– Платить? – удивился Хати.
Вызывая спасателей, он не думал о столь далекой перспективе, как оплата.
– Конечно, кхе-кхе. – Стукнутый Черный вытер серпы об одежду одного из грабителей. – Бесплатным бывает только дерьмо в драконьей пещере. Я смотрю, денег у тебя куры не клюют?
– Это не мои.
– Тем лучше. Не так жалко расставаться. – Чапай изобразил самую жизнерадостную улыбку. – Какой тяжелый… Давай, помогай.
Вдвоем со Старым Осинником они стащили железную коробку со спины одного из погибших инкассаторов. Хати испытал почти рефлекторное желание ринуться на защиту денег, но все же сообразил, что вступать в бой с людьми, способными убивать с помощью жареной куриной ноги, – не лучшая идея.
– Э… но это же… меня же… – забормотал он.
– Мы заберем, – Старый Осинник произвел быстрый подсчет наличности, – одну треть. Это справедливо, как мне кажется. Ведь если бы не мы, ты лишился бы всего. А вдобавок еще и жизни.
Хати подумал, что, может быть, стоило не звать на помощь, а пасть геройской смертью в бою. Тогда его, по крайней мере, не смогли бы обвинить в трусости. Жалко, что подобная здравая мысль пришла слишком поздно.
– Меня убьют, – сказал он мрачно. – Хозяин денег решит, что я с вами в сговоре. Может быть, вы обратитесь к нему, и он вам заплатит?
– Зачем нам все эти проволочки, кхе-кхе? – осведомился Стукнутый Черный. – Я могу написать тебе расписку.
Прежде чем ограбить свой первый в жизни храм, скрытный герой некоторое время проучился в школе при нем.
– Ну, давайте, – согласился Хати, решивший, что расписка все же немного лучше, чем ничего.
Стукнутый Черный извлек из недр своего одеяния, а может, и организма (кто знает, что за организм таился под прикрытием черной материи?), чернильницу с торчавшим из нее пером и лист пергамента. Пыхтя и сопя, он изобразил некоторое количество слов и залихватски подписался.
– Все? – нетерпеливо спросил Чапай, вспомнивший о прерванном обеде.
– Вы тоже должны расписаться. Я хотел сказать – поставить крестики. Вот тут… давай, ага… кхе-кхе…
Хати получил лист пергамента, украшенный кляксами, каракулями и отпечатком жирного пальца.
– Отдашь это хозяину, – изрек Старый Осинник. – Если у него будут вопросы – пусть обращается в «Сломанный меч» на улице Старых Богов. У нас там этот… – он наморщил лоб, вспоминая нужное слово, – вофис…
Хати покрылся мурашками. Он слышал про эту таверну и знал, кто там собирается.
Мосик Лужа выглядел слегка неуверенно, как воздушный шарик, обнаруживший, что где-то в нем имеется крохотная дырка.
– Что-что? – переспросил он. – Ходят по улицам и говорят, что я за сегодняшний день все исправлю?
– В общем, все верно, за исключением одной детали, – сказал Глагол Пис. – Слово «говорят» не совсем подходит. Я бы лучше использовал глагол «орут». А глотки…
– Я прекрасно знаю, какие у них глотки! – рявкнул мэр. – Сарданька! Где ты там, ленивая душонка?!