Но пока еще он этого не сделал. Ближе к рассвету он погрузился в тягостную дремоту, и когда будильник разбудил его, он, мрачный и разбитый, понял, что не готов исполнять патриотический побег. Теперь нет территория для просвещения, не в этом веке. Теперь уже не так-то просто стать новым человеком. Новый ли ты, старый ли ты, это и есть ты.
К такому выводу он и пришел. Он Марк Стерлинг, человек с определенным прошлым, с определенным положением в обществе, и им же он и останется. Он ступил на эту дорожку, по не и придется идти до конца. И держать свой рот закрытым, особенно рядом с Монро Холлом.
И поэтому увидеть Таурус было большим облегчением, потому что это означало, что они все еще в соглашении. Пути назад не было. Если бы парни из союза благополучно оставили это дело, Марк чувствовал бы себя в таком случае гораздо хуже, чем раньше, но теперь он почувствовал себя лучше.
Войдя в дом, он увидел, что в гостиной царил беспорядок, никого не было, но слабые отголоски бурной деятельности слышались где-то дальше. Следуя за звуками, он вошел на кухню, где сидели четверо его напарников, а беспорядок тут был хуже, чем после празднования дня рождения в детском саду. Готовился завтрак, да с таким энтузиазмом, что его приготовление занимало всю кухню, использовались практически все кастрюли тарелки, доски, столовые приборы, даже серебряные столовые приборы, и электроприборы, которые до этого времени стояли в шкафчиках. Ос больше всех был обсыпан мукой, Эйс больше всех был в яйцах, разной степени застывания на нем. Выглядело все так, будто сюда пригласили специалистов провести опыт по доказыванию неприспособленности мужчин на кухне.
Ос первый заметил Марка: — А вот и ты. Мы почти закончили.
Мак помахал рукой в кленовом сиропе и сказал:
— Надеюсь, ты еще не завтракал?
— Нет, — ответил Марк, потом осмотрелся и добавил, — но не уверен, что голоден.
— Будет вкусно, — уверил Бадди.
— Но сначала, конечно же, мы должны не покормить Монро Холла, — напомнил Ос, — а потом должны покорить дворецкого. А потом мы сможем принести большую часть обратно сюда — ну, не совсем сюда, в столовой будет более уютно — и подзаправиться вкусной едой.
Марк не смог устоять: — Как заключенные?
Ос удивленно посмотрел на него и нахмурился:
— Что с тобой?
Марк покачал головой. — Мало спал, — ответил он, понимая, что объяснять, что именно с ним происходит, и что просвещения территорий нет, было бы бесполезно.
— Ты уже знаешь о вознаграждении? — спросил Бадди.
— Вознаграждении? Единственное, что он мог себе представить, — это золотая звезда. Но кто ее будет вручать и за что?
Мак пояснил:
— Кто-то, скорее всего, его жена, предложил пятьдесят тысяч долларов за информацию, которая поможет вернуть Монро Холла.
— Пятьдесят тысяч? Лицо Марка скривилось. — За Монро Холла? Маловато.
— Эйс хочет их получить, — сказал Бадди.
— А почему бы и нет? — Практически с претензией спросил Эйс. — Пятьдесят кусков просто за информацию? У нас есть информация.
— Ос? — не понял Марк.
Ос пожал плечами. — Все зависит от его коллег, — сказал он, — захотят ли они прочертить прямую линию между информацией и тюрьмой.
— Но выход ведь есть, — настаивал Эйс. — Просто мы его до конца еще не продумали.
— Мы готовы, — сменил тему Мак. Показав на тарелки, он сказал:
— Это завтрак, который мы покажем Холлу, но не дадим его съесть, а потом отнесем его дворецкому. А что останется, съедим сами.
— Бадди, — обратился Ос, — пока Эйс будет нести поднос Холла, может ты возьмешь поднос дворецкого?
— Это потому что мы из рабочего класса? — почти обиделся Эйс. — А вы вроде как менеджеры?
— Конечно, — не стал скромничать Ос. — И именно поэтому я понесу ноутбук.
— Маски, — напомнил Мак.
Все надели эти дурацкие маски, Бадди взял маленький поднос с завтраком, а Эйс взял поднос побольше, и они все направились на верхний этаж. Бадди поставил поднос с завтраком дворецкого на столик в коридоре, Ос поднял ноутбук, который стоял возле стенки все это время, а Марк в это время пошел к электрощитку в конце коридора. Он подождал, пока Ос вставит ключ в замочную скважину в двери временного пристанища Холла, а потом включил свет в этой комнате, как раз в момент, когда Ос открыл дверь, и все вошли.
Марк подошел к ним, вошел в комнату и увидел, как все сновали по комнате. — Где Холл? — спросил он.
— Прячется что ли, — невнятно произнес Ос. Похоже, он был раздражен. — Черт возьми, Холл! — рявкнул он. — Прекрати страдать ерундой!
— Вам двоим не стоит разговаривать, — напомнил Мак.
Упс, Марк прикрыл рот рукой.
Эйс поставил поднос на кровать и заглянул под нее. Потом они посмотрели в шкафу и в ванной. Потом они остановились и переглянулись, молча и в недоумении.
— А почему окно открыто? — заметил Мак.
Все подбежали к окну, закрытому фанерным листом. Они присмотрелись и теперь уже заметили, что фанера была отодвинута от подоконника снизу и немного слева, шурупы, на которых держался лист, остались в раме. Не веря своим глазам, Бадди потрогал фанеру, и она зашевелилась.
— Он сбежал, — прошептал Мак в ужасе.
— Тогда и нам пора сваливать, — угрюмо ответил Ос. — Кто знает, как давно он сбежал.
— Я так и знал! — в сердцах воскликнул Марк. Ох, если бы он бросил эту затею. Если бы было просвещение!
Они поспешили выйти из бывшей тюрьмы Монро Холла, завтрак оставили там же, и заторопились к лестнице. Проходя мимо второго подноса с завтраком, Марк вспомнил:
— Дворецкий!
Все остановились. Посмотрели на завтрак дворецкого, потом на Марка. — Может Холл его с собой прихватил, — предположил Мак.
— Холл? — ухмыльнулся Ос. — Думаешь, он станет кого-то искать?
— Нужно его выпустить, — сказал Марк.
— Вот. Ос достал второй ключ из кармана. — Делай, что хочешь, а я отсюда сваливаю.
«Далеко не уйдешь», подумал Марк. «Добраться до просвещенных территорий все равно не получится». размышляя над этим, он поспешил в конец коридора, вставил ключ в замок, повернул, толкнул перед собой дверь, вошел в комнату, и слишком поздно заметил стул, который качался на краю двери, словно безудержный спутник в просторах космоса, и так же неумолимо падал в его сторону, ровно на уровне головы.
57
Склон был довольно крутой, он все же смог заставить себя, перебираясь от дерева к дереву, передвигаться в вертикальном положении. Солнце поднималось все выше, по левую руку от него, прохлада в воздухе постепенно спадала, но он был и не против этой прохлады; от физической нагрузки в виде прогулки по горам ему было тепло.
Голова жутко болела, да и другие части тела тоже болели, а те, что не болели, страшно зудели. Время от времени в ушах гудело, глаза теряли фокус, и тогда ему приходилось цепляться за какое-то дерево, чтобы восстановиться. В целом, чувствовал себя нормально, а когда вышел к дороге — стало даже еще лучше.
Дорога представляла собой одну полосу из грязи с двумя канавками от машин, и шла она ровно по диагонали от его собственной тропинки. Она уходила влево, и он пошел по ней; по нормальной дороге идти было проще, хотя он понятия не имел, сколько нужно было идти. Ему казалось, что главное было спуститься с горы.
По дороге не было зеркал или воды, чтобы он смог посмотреть на себя, а ведь его внешность за последние дни не улучшилась в ходе последних событий. Его фланелевая рубашка в красную клетку была краснее обычного из-за запекшейся крови от двух глубоких царапин на спине. Джинсы были порваны в нескольких местах, с пятнами от травы, левый карман был оторван и болтался как флаг на ветру. Кожаные ковбойские сапоги были настолько запачканные, что кактусов по бокам уже не было видно. Его волосы запутались в грязный клубок, руки были в грязи и запекшейся крови, и все это сопровождалось странным взглядом, будто сачок для рыбы, который забыли промыть.
Какое-то время он шел по дороге из грязи, а потом она сменилась двухполосной асфальтной дорогой, которая уходила вправо. По асфальту идти было удобнее, чем по грязи, поэтому он пошел по новой дороге.
Первый дом, который ему встретился по дороге, видимо, был заброшен много лет назад. Половина крыша провалилась, а фасад здания съехал куда-то в бок. Он остановился посмотреть на него: покосившийся дом, закрытый тенью деревьев — не самое лучшее место для остановки, поэтому он пошел дальше.
Спустя какое-то время мимо проехал грузовик, он ехал в том же направлении, в котором он шел, но он просто проехал мимо. Он смотрел ему вслед и подумал о том, чтобы было бы неплохо поехать на грузовике, лучше, чем идти пешком, но он не помахал водителю, не крикнул в след, ничего такого не сделал, чтобы обратить на себя внимание, а просто продолжал идти.
Следующее транспортное средство ехало ему навстречу. Что-то вроде полицейской машины, с красной лампочкой на крыше. Лампочка не горела, и машина ехала в гору с нормальной скоростью. Казалось, что эта машина точно так же, как и грузовик, проедет мимо, но она остановилась рядом с ним, и водительское окно опустилось.
Под окном на двери был рисунок серебряного значка с надписью «ШЕРИФ» большими буквами на нем, было еще что-то написано, но уже маленькими буквами. Водителем оказался очень худой мужчина, лет сорока, или пятидесяти, или шестидесяти, в коричневой форме и с более темным галстуков, на голове — широкополая шляпа, вроде той, что носят из охраны парков. Он выглянул и спросил:
— С вами все в порядке?
— Нормально. Он продолжал идти, медленно, но в то же время улыбался шерифу.
— Подождите.
Он остановился, шериф припарковался у обочины, включил мигающие огни, но не красную лампочку, и вышел из машины. В кобуре у него был пистолет, кобура висела на дополнительном ремешке, который он прицепил, пока шел через дорогу.
— Вы здесь остаетесь? — дружелюбно спросил он.
— Мне надо вниз, — он махнул куда-то вперед.
— Вы выглядите так, словно побывали в какой-то передряге.