Обеденный зал не блистал убранством. Каменные стены, деревянный пол, не полированный до зеркального блеска как это любят делать многие знатные лорды. Простые доски, лишь малость обработанные шлифовщиком. Зал имел вытянутую форму и довольно большие габариты, он занимал едва ли не весь третий этаж донжона. Из-за таких размеров в помещении пришлось размещать два камина, хотя сейчас отапливался сейчас лишь один, все же оставалось не больше двух декад до лета. Но в зале все равно было достаточно прохладно. Хотя людям, что сейчас заседали внутри, прохлада не доставляла больших проблем. Тут не было знатных дам, лишь рыцари сидели за большим вытянутым столом. Да оруженосцы с менее благородными господами сидели за угловым столом. Вездесущую прислугу никто не считал.
Речей никто не вел, все что нужно, было уже сказано, теперь люди набивали животы, запивая еду не самым плохим вином.
Поэтому, на сержанта, вошедшего в зал, мало кто обратил внимание, тот подошел к своему господину и что-то прошептал ему на ухо. Барон лишь махнул рукой, а те, кто обратил на это внимание, могли услышать слова хозяина замка:
-Пусть заходят.
Сержант вновь коротко поклонился и вышел за дверь, в которую через несколько секунд вошла парочка бойцов.
Рыцари, а уже тем более оруженосцы притихли, разглядывая вошедших. Это были двое юношей, почти одинаковые по росту, они слегка отличались комплекцией, один был чуть поздоровей и немного массивнее. Тот, что по мельче не вызвал особого интереса, так как был одет как обычный наемник, зато второй был более интересен. Он не был облачен в латы, но одного взгляда опытных рыцарей хватило, чтобы оценить качество кольчуги и пластинчатых поножей, да и шлем, что он держал на сгибе локтя, не был топорной работы.
Вошедшие поклонились, тот что был покрупнее, выступил чуть вперед и обратился к хозяину дома:
-Барон Тулий, сэры,- вновь кратко поклонился он,- меня зовут..
-Не продолжай, я знаю,- перебил его Туний,- мои люди уже сообщили мне,- он чуть повысил голос,- что некий наемник выдает себя за второго сына барона Сильского, это ты?
-Так точно, ваша милость, меня зовут Соритан Сильдский.
-Ну что-ж,- барон чуть прищурился,- присаживайся за стол, расскажи нам свою историю,- пригласительным жестом указал он на свободное место в самом конце стола.
Барон, несмотря на свой уже не молодой возраст, выглядел человеком волевым, было видно, что он воин и пусть юношеские формы не удержались на его теле, но он был еще достаточно крепок. Это впечатление не портила даже лысина, украшающая макушку его головы, с куцыми волосами по краям.
Брона за стол никто не приглашал, так что он остался стоять, упершись взглядом в лицо владетеля. Поза его была напряженной, но никакой агрессии он не выказывал, а рука, хоть и придерживала меч, но не за рукоять или противовес, а гораздо ближе к гарде.
-Чего ты сверлишь меня взглядом?- Олаф еще не успел присесть, а барон уже обратился к Брону,- как тебя там?
-Брон,- кротко ответил юноша.
-Брон,- пожевал губами мужчина столь краткое имя,- особое приглашение нужно? Садись.
Сидеть среди рыцарей Брону было не по чину, но оспаривать слова хозяина было глупо и он подчинился, усевшись на самый край лавки.
-Ну так что Соритан, нам всем интересно узнать историю, как младший сын барона с южных земель оказался так далеко на севере, без шпор и свиты,- барон замолк в ожидании, а зал застыл в тишине.
-Эта история не захватит ваш дух милорды,- с улыбкой начал Олаф, поняв, какая роль ему отведена,- все началось в злополучный день, когда отец выдал мне шпоры. Я знал, что готов к ним, но согласитесь, выдавать шпоры на семнадцатилетие, это несколько преждевременно?
Рыцари, большая часть из которых большая часть которых была возведена в рыцарство в традиционные сроки, в двадцать один год, закивали головами, а уж те, кто получил шпоры в бою и вовсе не скрывали кислых мин, на своих лицах.
-Я тоже так подумал, но от шпор не отказываются, по крайней мере, просто так. Я уж было подумал, что отец хочет послать меня в гвардейский корпус, но тем же вечером он заявился в мои покои. Дело было не сложным, отец мой поспорил с графом Каменного Предела на последнем королевском турнире, что сэр Кондор Железнобокий выбьет из седла уважаемого сэра Рамбука,- короткий поклон последовал в сторону последнего,- спор был прост, если Железнобокий падет с коня, то отцу отходят три виноградника, если же на земле окажется Черный Медведь, то один из его сыновей попросит руки у третьей дочери графа. Сэр Рамбук, не подскажите, чем окончился ваш поединок?
Рамбук Черный или Рамбук Черный Медведь, недаром получил такое прозвище. Двухметровый рост, широкие плечи, грудь колесом, но главное это лицо. Мощные надбровные дуги, нос, в профиль больше похожий на букву Г и борода. У разных людей она растет по разному, у сэра Рамбука она начиналась едва ли не от глаз и непроницаемым черным, кучерявым покровом закрывала остальное лицо. Но не только за внешность рыцарь получил такое прозвище, он по жизни был угрюмым молчуном, а о его беспощадности в бою ходили легенды, хотя в нормальной жизни жестокостью он не слыл. Что создавало вокруг него довольно противоречивую репутацию.
Сейчас мужчина обгладывал куриную ножку, поэтому на Олафа, что отвлек его, взглянул с неодобрением, но все же ответил ему:
-Я ссадил его с коня,- голос рыцаря был под стать его внешности, низкий и хриплый, как рев вепря.
-Собственно вот она и развязка, мой отец пожелал, чтобы я вышел за дочерь графа, я пообещал подумать и дать ответ при следующей встрече,- по хулигански улыбнулся Олаф, он знал, как рыцари любят такие истории,- и вот я здесь,- развел он руками.
Рыцари захохотали и заулюкали, но хозяин дома, подавив улыбку, поднял руку, призывая их к тишине.
-Ваша история действительно не захватывает дух, но ответьте мне, где же ваши шпоры?
-Не знаю, -пожал плечами юноша,- я оставил их на кровати, а где сейчас они мне неведомо, может, красуются на ногах младшего братца?- рыцари вновь засмеялись,- а если серьезно, барон Тулий, то я считаю, что рыцарские шпоры это не безделушка, чтобы подкупать ею доверие сына, шпоры это знак мужественности и я сам, без помощи отца заслужу их,- рыцари одобрительно зашумели, а барон лишь улыбнулся.
-Несомненно,- ответил он, а сам подумал, что юнец не так прямолинеен, как хочет себя показать,- ну, раз уж ваши истории так по нраву моим друзьям,- он отсалютовал кубком рыцарям,- то прошу вас, расскажите еще что-нибудь, например,- он на секунду задумался,- как познакомились с этим молодым человеком, что сидит подле вас.
Олаф оказался действительно хорошим рассказчиком, что мог цеплять эмоции слушателей и при нужде манипулировать ими. К концу вечера он был если не своим, то уж точно не отчужденцем среди рыцарей барона Тулия. Их к слову было не много, всего семеро.
Рондес Длинорукий.
Коурен Редгад.
Зендр Длинный Язык.
Тосар Деревянный Меч.
Сазар Торми.
Квирен Загонщик или Квирен Загонщик Волков.
Лирад Честный.
Те, чьи вторые имена были больше похожи на прозвища, это рыцари, что либо не имели знатной семьи, либо были третьими сыновьями, что не давало им права носить фамильное имя. Из тех, кто изначально не был благородным, тут был только Зендр Длинный Язык, который получил свое прозвище и шпоры, за то, что попав в плен к противнику барона, смог не только промолчать под пытками, за что ему собственно и отрезали язык, но и убить троих стражников, что охраняли его, за что сам барон Тулий и возвысил его. А девиз, что красовался на его щите: «Преданность дороже всего».
Брона же, что был не особо красноречив, особым вниманием не обласкали, но как-то получилось так, что он перенял часть отношения к себе от своего соратника.
Теперь они трапезничали в замке.
Четыре дня войска готовились к походу, прежде чем тот день наконец настал. Друзья, у которых в принципе все было готово, зачастую маялись от безделья, в конце концов, Брон, преодолел свою стеснительность и попросил дать ему пару уроков фехтования. Олаф не отказался. Так что последнюю пару дней, по вечерам они звенели клинками. Олаф владел оружием гораздо лучше Брона, но как он говорил, для наемника тот дерётся вполне неплохо. Брон же, кроме занятий на мечах, занимался и своими делами, по ночам используя кулон. Потихоньку, он все ближе и ближе подбирался к воспоминаниям о магии. Это с одной стороны манило его, а с другой отталкивало, так как он понимал, что зная много всего, недоступного для простых смертных, его будет сильнее тянуть в Академию, но для этого ему нужно было заработать еще слишком много денег.
Поход обоим юношам не понравился, хоть виконт и жил всего в пяти днях пути, но им приходилось двигаться со скоростью самой медленной телеги, что ехала в их обозе, оставлять который было бы верхом глупости. В обозе, кроме припасов ехали и запчасти к осадным машинам. Как юноши убедились, барон, да и его рыцари были твердо уверены, что виконт в открытый бой не выйдет, предпочтя отсидеться в замке. Подобный расклад был неприятен, одно дело сойтись в сече в поле, совсем другое лезть на десятиметровую стену по хлипкой лестнице, под градом камней, стрел и горячей смолы. Олафа подобные перспективы страшили, но он знал, что в стычках, в отличии от обычных людей, рыцари и благородный воины гибнут куда реже обычных бойцов. Отчасти потому что они лучше обращаются с оружием, отчасти по тому, что лучше экипированы, но в основном потому, что убить рыцаря-значит лишить себя выкупа, средний размер которого может достигать десятка фунтов, что позволит обычному солдату прожить безбедно пяток лет, а если вложить их в дело, то и до конца жизни. Но, тем не менее, Олафа страшила перспектива, а еще его смущал товарищ, который так ни разу и не спросил, почему он назвался ему другим именем. Брон же о последнем не думал совсем, если Олафа хотя бы воспитывали как воина, то он был конюхом, пусть и вставшим на этот опасный путь, а теперь у него впереди первое сражение. Стычку с разбойниками он не считал, там все было слишком быстро, да и стоит ли сравнивать крестьянина с топором и наемников виконта. Немного подбадривало то, что вскоре к ним должен был присоединиться союзник барона - Орланд Железнорукий, а вместе то они точно превзойдут противника числом. Но все это успокаивало его лишь отчасти.