– Может, видели, как кто-то из подъезда уходил? – Я надеялась, что хоть так смогу получить информацию о госте Алексея. Но и в этот раз меня ждало одно только разочарование.
– Нет. Пока я стоял возле окна, никто не выходил и не заходил.
Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть и взглянуть на Олю. Оля посмотрела на меня и поджала губы. Да, небогатый у нас улов после столь долгого опроса свидетелей.
Хотелось отделаться от Оли и позвонить Людмиле. Пусть она испугается, пусть понервничает, но зато я смогу разыскать ее сына, пока Вадима не нашли полицейские. Но что тогда? Найду я его и что случится? По крайней мере, выясню, виноват ли он в убийстве. Если нет… Машина – это, конечно, вандализм, но Вадик отделается штрафом. А вот убийство – дело серьезное. Надо разобраться… Да и Вадим – парень своеобразный. Как бы он, узнав, что Соломин мертв – если не при делах, конечно, – не решил сам убийцу найти. Нет уж, в крайнем случае на свою конспиративную квартиру отвезу, и пусть сидит до окончания расследования. Ну или Кирю попрошу, чтобы в камеру предварительного заключения засунул. Может, у мальчишки мозги после такого на место встанут. Но Кирьянову, конечно, придется обо всем рассказать. Скорей всего, он уже знает от коллег Алексея о случившемся на дороге и, возможно, ищет самокатчика сам. Киря не дурак и поймет, что Вадим не убийца, но уж слишком хорошо все складывается, чтобы его не заподозрить.
Я и сама понимаю, что если поставить Вадима на место убийцы, то картинка сложится практически идеально: он как-то Алексея отыскал, разбил его машину, порезал колеса, а потом дождался, пока Соломин прибежал, и начал драку.
«В которой Вадим не смог бы ни за что одержать верх», – прибавила я.
Желая отступить и избежать дальнейшего избиения, Вадим ударил Алексея битой и убежал. А что потом? Алексей Вадима догнал и продолжил драку? Но на месте убийства ничто не свидетельствовало об этом. Значит, Вадим притаился, дождался, пока Соломин потеряет бдительность, и напал на него со спины? Бред какой-то! Не в духе Вадима было нападать на кого-то исподтишка. Он бы, скорее, просто сбежал, чем бросался со спины, да еще и с ножом.
Но мое мнение о Вадиме не смогло бы перекрыть железобетонные факты. Драка была? Была. Нож был? Был. Да уж, сложилась история.
– Ну и ножа больше не было, – прибавил мужчина, пока я тут погрязла в размышлениях.
Вскинув голову, я с надеждой посмотрела на собеседника.
– Уверены?
– Да. Он упал прямо перед машиной и от него очень ярко отсвечивал свет от уличного фонаря. Пока они дрались, никто не пытался его взять. Когда я уходил, он лежал. Точно нож лежал! Зато, когда я вернулся, ножа уже не было.
Кстати… вопросов к Кире все больше.
Вот и первый кривой пазл в картинке: если Вадим убежал первый, это значит, что взять нож он никак не мог. Тогда его взял Соломин? Зачем? И с этим ножом он преследовал Вадима? Мог ли Вадим отобрать нож и нанести удар в спину Алексея? Нет, такое я даже представить не могла. Разве что Алексей добровольно выбросил нож, а Вадим подобрал его.
Идеально сложившаяся еще пару минут назад картинка посыпалась. Впервые от этого факта я испытала не грусть или разочарование, а радость.
И мне все же придется потревожить Людмилу.
Глава 4
Первым делом мне нужно было отделаться от Оли, встреча со старой знакомой была приятной, но идея брать ее с собой домой к пока что главному подозреваемому мне показалась неуместной.
– Спасибо тебе за помощь, а теперь езжай на работу. Ключи отвезешь и начальству отчитаешься. Я пока домой съезжу. Обмозгую все, что нам теперь известно. Хорошо бы сейчас в тишине собраться с мыслями.
Моя спутница активно закивала, но даже невооруженным глазом было видно, что она категорически против этого и хочет продолжить совместную работу. По счастью, разубеждать меня Оля не стала.
– Ладно. – Она прикусила губу и перебросила ключи из одной руки в другую. – Тогда позвонишь мне, если вдруг понадоблюсь. Я всегда на связи.
Я кивнула и проводила Олю к корпоративной машине, но та отказалась уезжать, пока не приехало мое такси. Вот и стояли минут десять, перебрасываясь короткими бестолковыми фразами. В основном они касались дела и воспоминаний о нашей совместной учебе. Вспомнить было что, я даже пожалела, что мы так надолго прервали общение. Столько воды за эти годы утекло, подумать страшно. Но Оля не теряла меня из виду, можно сказать, даже следила за моей работой и успехами.
– Так чего не связалась сама?
Оля пожала плечами.
– Не знаю даже. После учебы жизнь так закрутилась. По ощущениям, не прошло и года. – Она весело, пусть и немного нервно, рассмеялась.
Я ответила улыбкой, в ее словах было слишком много правды.
Подъехало такси, и настало время мне отчаливать.
Мы с Олей распрощались, я уже села в машину и почти закрыла дверь, когда она просунула руку, не давая мне это сделать. Повезло, что я заметила этот Олин маневр и вовремя остановилась.
– Ты чего? – испуганно воскликнула я.
Оля изобразила на лице извиняющуюся улыбку.
– Сейчас бы по пальцам получила!
– Прости, – другой рукой Оля, не глядя, стала рыться в своей сумочке, – я совсем забыла, что не дала тебе свой номер.
– Так ты же мне звонила уже. – Пусть сегодня утром я и была сонная, но точно помнила утренний звонок и просьбу приехать. Не по зову же сердца я рванула расследовать убийство Алексея.
– Да. Но я тебе звонила с рабочего. – Ольга наконец отыскала визитку и протянула мне. – Чтобы ты знала, кто тебе звонит. Ну и чтобы сама могла мне позвонить, конечно. Хотя можешь и на рабочий, но там я круглосуточно отвечать не смогу.
Я кивнула, надеясь прервать своим согласием поток Олиных слов, забрала визитку и еще раз попрощалась. В этот раз дверь такси Оля закрыла сама, и таксист тут же тронулся.
К моему дому мы ехали долго – кажется, на меня наложили проклятие, опять пробка тянулась вечность. Таксист и сам разозлился, пытался выбрать более свободный маршрут, где-то даже сделал лишний крюк, но это мало помогло. В конце концов он свернул во дворы. Минут пять мы ехали с ветерком, но смысла в этом было мало, потому как вернулись в ту же пробку, только на квартал ближе к цели. Вот правда, хоть сама на самокат пересаживайся.
Я мечтала, чтобы мои надежды оказались не напрасны и Вадим действительно ни при чем. Тогда я смогу попросить его научить меня кататься на этой штуке. Но до этого было еще далеко.
И вот наконец доехали.
Выйдя из машины, я набрала Кирьянова.
– Тань, только недолго, – буркнул приятель. – Бегу на совещание.
– Во-первых, я нашла в подъезде телефон, предположительно принадлежавший убитому. Экран расколот. Сообщение там интересное висит. Я бы к тебе его забросила, пусть твои ребята глянут.
– Хорошо, только ближе к вечеру, ладно? Раньше не освобожусь.
– И во-вторых, что там с орудием преступления? Обнаружено?
– Нет, конечно. Сейчас преступник начитанный пошел, ножички в трупах не оставляет, – цинично пробурчал Кирьянов. – По предварительным данным, нож столовый, длина лезвия около сорока сантиметров, ширина – три, сужающийся к кончику, без зазубрин.
– И окурки на месте преступления…
– Темная бумага, крепкий табак… две штуки взяли, на экспертизе. Дальше не полезли в грязи копаться. Но если ты отрыла, привози, отдам криминалистам, – хмыкнул Володька. – Если у тебя все, то давай прощаться.
– Пока, – вздохнула я.
На седьмой этаж поднималась на лифте, а он, как назло, двигался так же быстро, как машины в пробке. На моей памяти еще никогда так долго не добиралась от двери подъезда до своего этажа.
– Поседею я от ожидания.
Но лифт надо мной наконец сжалился и выпустил на родном седьмом этаже. Я на автопилоте направилась к своей двери, но осеклась, когда начала рыться в сумочке в поисках ключей.
– День еще не кончился, а я уже не соображаю, – пожурила я сама себя и развернулась на сто восемьдесят градусов. Плиточка в подъезде жалобно скрипнула от трения, а может, этот страшный звук издала моя обувь.
Я подошла к двери квартиры Людмилы и Вадима и привычным жестом постучала. Пусть слева на уровне глаз и была кнопка звонка, но все, кто бывал в этой квартире, знали – нужно стучать, звонок не работает уже несколько лет.
Вспомнилось, как я когда-то стояла тут и бесилась от того, что мне никто не открывает. А я тут стою битый час – по ощущениям, а по факту минуты две – и звоню. Повезло, что додумалась постучать.
Наши с Людмилой посиделки были редким явлением. Но, как говорится, редко, но метко. Если уж мы собирались, то, пока все не обсудим, не расходились. Порой эти встречи затягивались: не раз я возвращалась домой и в пять утра, и в шесть. Нашим главным напитком всегда был чай – у Людмилы целая коллекция разных вкусов, – но бывало, что посиделки обретали высокий градус.
Причиной тому был Вадим. Около года назад он, ведомый новым увлечением, окончил курсы барменов и делал просто потрясающе вкусные коктейли. Я к алкоголю не тяготею, но за коктейль авторства Вадима была готова на многое. Особенно в сердце мне запали шоколадный мартини и коктейль «Перестройка». А вообще, каких там только названий не встречалось.
Но сейчас было не время для коктейлей.
Я громко и решительно постучала, Людмиле потребовалось около минуты, чтобы открыть мне дверь и впустить в квартиру.
– Ты чего вдруг? Без предупреждения даже? – Людмила радушно пригласила меня на кухню.
Благодаря моим выдающимся детективным способностям я поняла, что Людмила собиралась ужинать, на стол были выставлены несколько тарелок: одна с супом, вторая с бутербродами.
– Да вот, с Вадимом поговорить хочу. – Я взглянула в сторону комнаты парня и обнаружила плотно закрытую дверь. – Можно?
– Так его дома нет, – Людмила захлопотала возле плиты. – Ты есть будешь? А то мне одной скучно совсем.
– Давно его нет?
– Со вчерашнего вечера. – Женщина вздохнула.