– Частный детектив Татьяна Иванова, – представилась я со всей официальностью. Может, хоть это поможет ускорить дело.
Для убедительности я даже в сумочку полезла, чтобы достать свою лицензию, но парень заговорил быстрее:
– Вы из-за машины? Говорил я Вадику, что это идиотская идея. Но ему плевать, что я говорю!
Парень как-то дергано и неловко отступил в сторону, без слов пропуская меня в квартиру. Дабы и дальше держать его в тонусе, я спросила серьезным и даже строгим тоном:
– Почему не открыли домофон? Я звонила.
Парень вжал голову еще сильнее.
– Я его отключаю. Вечно кто-то звонит и пытается зайти. Даже ночью, – помедлив, он исправился: – Особенно ночью.
Я кивнула, принимая это оправдание за достойное внимания, и разулась, как бы ни пыталась я припугнуть парня своей серьезностью, а ходить по чужим чистым полам в уличной обуви было как-то не комильфо. «Припарковавшись» у самой двери, я запнулась за чужие кеды, пусть они уже и подсохли, но все равно оставались мокрыми. Кеды были серыми, а потому темно-бурые капли грязи на ткани не могли не броситься в глаза. А подошва вообще навевала ужас – комья грязи почти свисали с нее. Даже смотреть было страшно. Я выразительно перевела взгляд на Виктора:
– В грязь залезли?
Он вновь дернулся, моргнул, мотнул головой:
– А-а, это… Да вчера из магазина возвращался, вляпался в перекопанную землю, – я отметила, что надо бы посмотреть, где тут земля в окрестностях. Хотя всякое возможно.
– Итак, Вадим здесь? – пройдя в первую попавшуюся комнату, которой оказалась кухня, я огляделась.
Виктор громко и медленно топал за мной.
Квартирка была совсем небольшой, судя по кухне, ощутимо меньше моей. Хотя, может быть, спальня большая.
– Нет. Я его со вчерашней ночи не видел, – пробасил Витя.
Я деловито кивнула.
– Нет идей, где сейчас может находиться Вадим?
Парень помолчал немного, бегая взглядом по полу под собственными ногами, но сказал:
– Нет.
– А вам известно, где Вадим был вчера в промежуток времени между семью часами вечера и часом ночи?
Убили Соломина примерно с одиннадцати до часа. Я же точно видела, как Вадим отъезжал от дома, время не засекла, но точно было не раньше семи.
Витя покраснел, причем заметно так – и захочешь, не скроешь, – и губы поджал, а потом глянул на меня исподлобья. И таким был виноватым его вид, что я почти растерялась.
– Я обещал Вадиму, что ничего никому не расскажу, но не могу, – выпалил он скороговоркой и обхватил одну свою ладонь другой.
– Что? Мне можешь рассказать обо всем, – моей уверенности в голосе можно было позавидовать.
Подобно деловитой следовательнице из детективных сериалов, я быстрым движением повернула стул и села на него. Вольготно откинулась и ногу на ногу положила. Судя по виду Вити, впечатление произвести я смогла.
– Я слышал о том, что сегодня утром человека нашли мертвым, – негромко начал парень. Большой палец его руки медленно водил по костяшкам. – Это сделал Вадим.
Весь мой напускной образ суровой дамы слетел в одно мгновение.
– Почему ты так решил? – поставив ноги ровно, я наклонилась вперед, уперевшись локтями в колени. Голос лишь на миг позорно сорвался, но я решила игнорировать эту мелочь.
Витя едва держался, его руки мелко подрагивали, а из-за дрожащего голоса слова, которые он пытался произнести, звучали совсем неразборчиво.
Я поднялась со стула и усадила на него парня. Похозяйничав, разыскала на полке в кухонном шкафчике стакан и налила воды.
– Вот.
Витя тут же выхватил стакан из моих рук, расплескав часть жидкости на свои штаны и носки. Парой глотков он осушил стакан, но продолжил вертеть его в руках.
– Порядок?
Парень кивнул, но не выглядел как человек, который в порядке.
Пару минут ему потребовалось на то, чтобы привести дыхание в норму.
– Вадим вчера утром поссорился с каким-то человеком на дороге. Тот его подрезал, а потом самокат переехал, – начал Витя.
Я хотела прервать, но решила, что раз парень начал говорить, то лучше уж дать ему рассказать все.
Собственно, ничего нового Витя не рассказал мне о случившемся на дороге, разве что я не знала о том, как Вадим отвозил свой самокат в ремонт.
– Ему сказали, что восстановление влетит в копеечку. Там почти все, кроме батареи, заменять придется. Легче новый купить. Вад был в бешенстве. Пока я был рядом с ним, он все ругался и клялся, что убьет этого, – Витя замялся, – в общем, он его по-разному называл.
– И ты поэтому решил, что убийца именно Вад? – мотив был достойный, но не для убийства, а для какой-нибудь «справедливой», по мнению Вадима, мести. Вроде побитой битой машины Соломина.
– Не только, – Витя повернулся к столу, поставил стакан и провел рукой по лицу. – Не знаю, чем Вад занимался весь день, но вечером он мне позвонил. Сказал, что нашел того водителя.
– Как?
– Этого он не рассказал. Но был так доволен. Попросил привезти ему биту. Я в школьные годы ходил на секцию бейсбола, но ее быстро закрыли. А бита осталась. Вот ее Вадим и попросил привезти поскорее.
– И?
– И я привез.
То-то мне этот парень знакомым показался.
– У тебя скутер есть? – спросила я. Парень удивленно посмотрел мне в глаза и кивнул. – Не делай такое лицо. Я вас из окна вчера видела.
Витя заметно расслабился после этих слов и отвернулся.
– Да. На скутере я привез ему биту. Вад чуть ли от радости не прыгал. Рассказывал, что сделать собирается.
– И что же?
Я пододвинула второй имеющийся стул и села рядом с Витей.
– Сказал, что битой машину этого придурка разобьет. Капот там, – перечислял он, – зеркала заднего вида отобьет. Стекла. Ну и руль сломает, когда стекол уже не будет.
– А руль-то зачем?
– Вроде как в качестве мести. Он же, когда самокат переехал, сломал Вадиму руль.
Вот она, справедливость по-вадимовски. Это звучало очень даже правдоподобно.
– Еще хотел ножом колеса проколоть. – И Витя уточнил: – Передние.
– Тоже, чтоб как на самокате?
Витя кивнул.
– Я сказал, что его за это посадят. Да и мужик тот вряд ли спустит на тормозах. Но Вадим настаивал на своем. Сказал, что если водитель увидит его рядом с раскуроченной машиной, то даже лучше. Чтобы знал, кто это сделал, и понимал, за что.
Я не сдержалась от тяжелого вздоха. Эту бы энергию да в мирное русло.
– Не боялся, что ему лицо опять набьют, если застанут?
– Я его о том же спросил. Он сказал, что нож не только для колес берет.
Вот от этих слов уже мороз по коже пробежался.
– Хочешь сказать, что он планировал убийство?
Витя низко опустил голову и обхватил ее обеими руками, до посинения цепляясь пальцами за волосы. А потом этот огромный, устрашающего вида парень издал громкий всхлип.
– Я должен был его остановить!
Я же откинулась на спинку стула и бестолково уставилась на пустую стену перед собой. В такие моменты мне, как рыбе вода, требовался перерыв. Тихо, едва слышно, я спросила:
– Он сказал тебе, что хочет убить того человека?
Витя ничего не сказал. Но кивнул. И вновь застонал раненой птицей.
Я прикрыла рот рукой. Все в моем существе противилось мысли о том, что Вадим убийца. Не мог мой сосед оказаться таким. Ничего в нем не показывало предрасположенности к насилию.
– Он даже драться не умел, – прошептала я непослушными губами. Но слова утонули в звуках, издаваемых Витей. А с другой стороны, драться и убить – разные вещи. Вадима же я не сказать, чтобы так хорошо знала. Но все равно, когда появляется подозрение, что кто-то из твоих знакомых совершает что-то страшное, – это неприятно. Громко я спросила: – Ты не поехал за ним?
Витя покачал головой.
– Зачем? Отдал биту и домой вернулся.
– И Вадим не выходил на связь после той вашей встречи?
Тот же отрицательный ответ.
– Но ты же должен знать, где он может быть! Вы же столько лет дружили! – я вцепилась пальцами в предплечье Вити и дернула его. Мало моих сил оказалось, чтобы сдвинуть такую махину, но парень поднял голову. По его красным щекам бежали дорожки слез.
– Я не знаю, – сказал он. – Вад не отвечает на звонки. Я должен был его остановить! Когда он мне нож показал! Должен был!
У парня начиналась истерика. Обычной водой тут уже дело не поправить. Пришлось вновь рыться по шкафчикам в поисках аптечки. Она отыскалась на нижней полке.
– Ты же студент. У тебя должно это быть, – приговаривала я, роясь в крохотной металлической коробочке из-под печенья. Успокоительное нашлось на самом дне. Почти пустой блистер, но должно было хватить. – Пей.
Витя послушно проглотил поданные ему таблетки и запил водой, едва не подавившись.
– Тебе нужно поспать.
– Не могу, – сознался парень. – Никак не могу уснуть. Только закрываю глаза и сразу вижу его. И этот нож.
Он посмотрел на свои руки, сжал их в кулаки и вновь залился слезами.
– Я виноват! Я!
Больших сил мне стоило дотолкать этого огромного рыдающего парня до комнаты. Но я была ему благодарна за это, так хоть не было времени и сил думать о Вадиме.
В спальне обнаружились три кровати, каждая стояла у отдельной стены, а у четвертой в ряд два письменных стола. Скромная студенческая квартира.
Не зная, какая из кроватей принадлежит Вите, я толкнула его на первую попавшуюся и выдохнула. Парень еще лепетал что-то про свою вину, нож и повторял имя Вадима. Но вскоре он нащупал под пальцами подушку и уткнулся в нее лицом. Еще через пару минут затих вовсе. Вроде уснул.
Я села на край другой кровати и закрыла лицо руками. Не может такого быть. Просто не может! Вадим – не чокнутый психопат, который идет убивать человека за сломанный самокат. Бред, да и только.
Решительно поднявшись на ноги, я пошла в сторону выхода. Мне во что бы то ни стало нужно найти Вадима. Найти и узнать у него все подробности.
Уходя, я захлопнула дверь и бросилась к выходу. Ноги едва гнулись, но я заставляла себя идти вперед, на ходу открывая приложение для вызова такси, в таком состоянии рисковать и ехать за рулем не стоило.