К слову о полочках, случайно или намеренно, но Леонид встал так, чтобы шкаф – и особенно лежащую там папку со стикером – мне не было видно ни при каких обстоятельствах. Сначала я подумала, что это действительно случайность, но потом изобразила, что потеряла равновесие, обуваясь, качнулась и сделала несколько шагов в сторону. Леонид тут же подвинулся в ту же сторону и руки выставил, будто планируя меня поймать.
– Все в порядке, – поспешила заверить я. Даже края папки увидеть не успела. Ну и шустрый.
Подозрения в моей голове множились с небывалой прежде скоростью. Не может это быть простым совпадением. Эта папка попала к Леониду при обстоятельствах, которые он хотел бы скрыть. Иначе в чем проблема была бы сказать что-то вроде: «Алексей отдал мне эту папку по ошибке» или «я как-то подвозил его, а Соломин папку в машине забыл. Вот никак не получалось вернуть». Но Леонид почему-то не сказал ничего из этого, а стал прятать папку от меня. Может, растерялся и не подумал. Или испугался, что я стану проверять и смогу уличить во лжи?
Обувшись, я покачала головой. Вот так и ведись на вкусные блинчики. Мужчины уж очень коварны: накормят, песни споют, а потом прячут за спинами папки убитых недавно коллег.
Я развернулась и дернула ручку двери. Та была заперта и не поддалась.
– Откроешь?
Леонид замешкался, глянув на полку с ключами. Та была достаточно далеко – чтобы достать ключи, ему однозначно придется отойти далеко от папки.
Я про себя усмехнулась. Видимо, нервное – в конце концов, я тут одна заперта в квартире наедине с возможным убийцей. В другое время я бы могла понервничать по этому поводу или попытаться придумать что-то, но сейчас мой эмоциональный фон стойко держался на уровне нуля. Наверное, Леонид действительно прав в том, что мне стоит отдохнуть. После вчерашнего так уж точно потребуется немало времени, чтобы мои нервы пришли в норму.
Решив не мучить дальше Леонида, я развернулась лицом к двери, делая вид, что меня очень заинтересовал запертый замок.
За спиной послышались торопливые шаги, не прошло и пары секунд, как Леонид протянул руку через мое плечо и подал ключи.
– Откроешь? Я пока обуюсь, – звучало, как вполне веская и справедливая причина отдать едва знакомой ключи от собственного дома. Впрочем, спорить я не стала. Ключи забрала и быстро открыла дверь.
Дожидалась Леонида я уже в лифте, тот приехал быстро, и, чтобы не уехал, пришлось зайти в кабину и жать на кнопку открытия дверей. Возможно, не совсем честно по отношению к другим жителям дома, но мысленно я перед ними извинилась.
Меня так и подмывало отпустить кнопку, нажать на первый этаж и уехать одной. Потом как-нибудь оправдалась бы перед Леонидом. Или не стала бы – на тот случай, если б мужчина действительно оказался убийцей. Но сейчас так хотелось побыть в одиночестве. И в то же время страшно: вдруг, оставшись наедине с самой собой, я не смогу больше сдерживать мысли, и те раздавят меня под собственным весом? Вдруг вина вновь свалится на мои плечи и не даст сделать и шага?
– Тебе плохо?
Я заметно вздрогнула, когда обнаружила по правую руку от себя Леонида. Тот испуганно заглядывал мне в лицо, чуть наклонившись вперед. От странности его вопроса я даже немного растерялась.
– Нет. С чего мне вообще должно быть плохо?
– Не знаю. Но ты как-то побледнела. Я испугался, что что-то не так. Может, вернемся в квартиру и ты еще отлежишься?
Странное предложение, учитывая, что папка все еще где-то там.
Мой взгляд пробежался по мужчине, в руках его был достаточно пухлый дипломат. Видимо, папки в квартире уже нет, а значит, и мне нет причины туда возвращаться.
Я покачала головой:
– Все в порядке. Просто голова немного закружилась, – соврала, не моргнув глазом.
Леонид недовольно покачал головой.
– И все же я настаиваю, – теперь уже он потянулся к панели с кнопками и нажал на ту, что отвечала за открывание дверей. – Пойдем. Отоспишься как следует, а потом завезешь мне ключи.
– Нет. Не хочу. У меня дела, – чувствуя, что так легко мужчина не отступится, я прибавила уверенней: – Отдохну после того, как съезжу в одно место. Мне нужно переговорить со следователем.
– Обещаешь?
Пришлось кивнуть. Впрочем, я, может, даже и не солгала в этот раз. Кто знает, чем закончится встреча с Кирьяновым.
Ехали мы молча. Собственно, говорить-то было не о чем – еще утром обсудили все, что только можно было обсудить. Странно, но эта тишина не казалась давящей и некомфортной. Но, может, это мой уставший за вчерашний день мозг с радостью воспринимал любую тишину за возможность хоть немного отдохнуть.
Ставшие привычными за последние дни пробки встретили меня как родную. Именно в них мое бренное тело настигла усталость, голова совсем разболелась, а веки потяжелели и изо всех сил стремились закрыть мои глаза. В конце концов, эту битву я проиграла.
– Это становится традицией, – донеслось до меня в ту же секунду, как я прикрыла глаза. Недовольная этим намеком на укор, я села ровно и хотела бросить что-то в ответ, когда поняла, что никакой пробки вокруг и нет, а машина стоит напротив следственного управления.
Все-таки я уснула. Какой ужас! Вот и еще одна традиция, возникшая за время этого расследования – не вовремя засыпать в машине Леонида.
– Я был прав, и тебе стоило бы отдохнуть, а не возвращаться к работе.
Опять он за свое! Вновь аргументировать свой ответ я не хотела, а потому ограничилась коротким и лаконичным:
– Нет, – повесив на плечо ремешок сумки, я приоткрыла дверь. – Спасибо, что довез. И за завтрак, – вспомнив, прибавила чуть громче: – И за вчера!
По всему выходило, что благодарить Леонида нужно было много за что.
Мужчина кивнул со слабой улыбкой на губах и коротко попрощался. Машина тронулась с места и быстро скрылась за поворотом, оставляя меня на обочине совсем одну. Стало даже как-то неловко перед человеком – опоздает же теперь на работу из-за того, что подвозил меня. Офис компании же совсем в другой стороне находится.
Дав себе несколько минут на то, чтобы устыдиться, я вытащила телефон и почти по памяти набрала номер Кирьянова. В этот раз он не отвечал очень долго, я уже была уверена, что придется звонить еще раз.
– Алло, – прозвучал не совсем бодрый голос Кири.
– Привет. Я тут стою у порога твоей альма-матер, можно зайти? – повернувшись лицом к зданию следственного управления, я пробежалась взглядом по спешащим внутрь сотрудникам.
У одной девушки брелок на пропуске зацепился за застежку сумки и ей потребовалось немало времени и сил, чтобы его отцепить. Брелок был всего один, но звенел, как колокола на православный праздник.
– Конечно можешь, только меня там нет.
Вот это действительно было удивительно и даже почти шокирующе.
– А где ты?
– Тут в квартале от управления есть неплохое кафе. Сижу и завтракаю, пока минутка свободная нашлась. Если хочешь, присоединяйся.
Идея посидеть в кафе и обсудить все там, мне нравилась куда больше, чем вариант с разговором в кабинете Кирьянова. Не то чтобы я имела что-то против его кабинета, но по уровню комфорта это место не шло ни в какое сравнение с кафе.
– Хорошо. Я, кажется, видела какое-то кафе по дороге. Жди, – я уже хотела сбросить вызов, но передумала, – и закажи мне кофе.
Кирьянов ответил что-то неразборчиво положительное и первым положил трубку. Так и начались мои поиски не только убийцы, но и кафе, в котором этим утром решил позавтракать Киря.
Идти оказалось совсем недалеко, что не могло не порадовать. Оказавшись на месте, я оглядела зал и почти сразу зацепилась взглядом за взмывшую кверху руку. Это Кирьянов махал мне на пределе своих утренних сил.
– Привет, – зачем-то поздоровалась еще раз, присаживаясь за его столик.
Помимо заказа мужчины на нем стояла и чашка кофе. От ароматного напитка к потолку тянулась тонкая струйка пара. Я прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Пахло не так приятно, как от кофе, который сварил мне Леонид, но достаточно, чтобы порадовать мое израненное чередой неудач сердце.
Кирьянов кивнул, даже не пытаясь произнесли короткое приветствие, пока жует бутерброд. Я же решила, что и без приветствия как-нибудь проживу, и тут же перешла к делу:
– Хотела обсудить с тобой дела наши скорбные. Вчера собиралась набрать, подтвердить, что да, Вадим Хромов – то тело, найденное в районе недостроя. Но меня вырубило, не поверишь…
– Поверю, почему бы нет? Ты же не железная, – улыбнулся сочувственно Киря. Он наконец победил бутерброд, запил чаем и откусил еще кусочек, успев перед этим спросить: – Что-нибудь рассказать мне хочешь?
Я замялась. А потом мысленно махнула рукой: защищать Вадима от интересов следствия уже смысла нет. А значит… Я вкратце пересказала Кирьянову всю эпопею мести Вадима за сломанный самокат. Сделала глоток кофе, а за ним еще один. Немного взбодрилась и продолжила:
– Я должна была тебе сразу рассказать, но все это время у меня был подозреваемый. Собственно, Вадим.
Кирьянов заинтересованно взглянул на меня, даже его брови дрогнули, но бутерброд снова не дал заговорить. За что Кирю и люблю, так это за привычку не разговаривать с набитым ртом.
– Но Вадим не мог этого сделать, – добавила я. – Он, конечно, парень своеобразный, склонный вляпываться в истории… Только вряд ли пошел бы на убийство.
– Возможно, – пожал плечами Кирьянов. – По поводу этой драмы с разбитой машиной – я в курсе. Ну и… там соседи описание дали, в рабочем чате Соломин поделился эпопеей с самокатом… В общем, не повезло твоему Вадиму, что мы его раньше не нашли.
– Это да, – кивнула я. – Да и я тоже не нашла. Последний раз его видели как раз на стоянке, избивающего машину Соломина. Соседи из дома… С друзьями он примерно в это же время созванивался. Кстати, с телефона Вадима что-нибудь вытащить удалось?
– Не-а, сломан в хлам. И – редкий случай – сим-карта тоже восстановлению не подлежит. Распечатку звонков у оператора сотовой связи мы, разумеется, заказали, но это дело небыстрое.