– Кабинет Кирьянова там, – я остановилась и указала влево, когда стажер стал поворачивать направо.
– Нет. Нам не туда надо. Владимир Сергеевич сейчас в допросной.
– Но допросные вообще в другой стороне, – я указала себе за спину, на тот коридор, откуда мы сюда пришли.
Стажер усмехнулся, провел рукой по своим коротким светлым волосам и кивнул.
– Да, точно. Я просто немного волнуюсь. Еще не до конца тут освоился.
Вика недовольно смотрела на него, и я уже почти кожей это чувствовала, была готова отчитать студента прямо здесь и сейчас за то, что он тратит их время. Парень же ее враждебности не заметил, снова улыбнулся и поспешил пойти в указанную мной сторону.
До допросных мы добрались без новых происшествий. Происшествия начались, когда мы зашли в помещение.
– Пустите меня к нему! – Вика, едва завидев сидящего за стеклом Стаса, сразу же бросилась к выходу. Но идущий за нами стажер вовремя среагировал и поймал девушку.
– К нему нельзя, – припечатал он.
Но айтишницу его серьезный тон не впечатлил. Она продолжила рваться в сторону двери и громко кричать о невиновности Стаса.
Стас же сидел за стеклом и не видел Вику, да и нас тоже не видел, стекло было зеркальным с его стороны.
Я подошла к сидящему за столом Кирьянову. Он молча посмотрел на голосящую девушку, а потом кивнул мне. Выглядел он порядком измотанно, а мне стало стыдно за то, что я притащила с собой Вику. Ну, по большей части, за ее крики и то, какой переполох своим приходом она учинила. Пришлось вернуться к девушке и положить руку ей на плечо.
– Криками ты тут делу не поможешь. Давай сядем и все обсудим нормально. К Стасу тебя сейчас все равно никто не пустит.
Вика взглянула на меня через плечо, недовольно шмыгнула носом и оттолкнула от себя стажера.
– Ладно.
Уж очень быстро она сдалась, но времени на то, чтобы удивиться, не было.
– Что он успел рассказать? – спросила я у Кирьянова.
Вика смотрела на моего друга во все глаза, со страхом ожидая ответа.
– Сказал, что он убил Вадима.
– Но это неправда! Стас не делал этого. Они просто поругались, и он ударил Вада битой, – несмотря на содержание, эта фраза в исполнении успокоившейся Вики прозвучала почти как что-то действительно безобидное.
Я даже удивилась. Но Кирьянов впечатлен не оказался.
– Да. Об этом он тоже рассказал. И этот удар привел к смерти.
– Но это было непреднамеренно! Стас ни за что бы не стал причинять вред Ваду. Он за всех нас всегда горой стоял. А это все просто не имеет никакого смысла!
Я была почти готова восхититься выдержкой этой девушки. Но на секунду она все же дала слабину. Хотя, если бы я не видела, как она плачет, ни за что бы не догадалась, что она далеко не из-за насморка носом сейчас шмыгает.
– Так, что сказал Стас? – я решила, что мне стоит вклиниться в этот разговор, иначе споры о том, является ли поступок Стаса убийством, не утихнут до вечера.
Кирьянов открыл рот, но не сказал ни слова, а только тяжело вздохнул.
– Тань, я все понимаю, мы уже давно работаем почти что вместе, но я не могу разглашать следственную тайну при постороннем человеке. Даже если она считает, что все знает, это может быть далеко не так.
Что ж, следовало признать, что с этими словами нельзя поспорить. Мне пришлось набраться уверенности и обратиться к Вике с просьбой подождать в коридоре.
Девушка ожидаемо возмутилась из-за этого.
– Почему? Я имею право тут находиться.
– Как раз таки вы не имеете такого права, – заспорил Киря. – Так что попрошу вас подождать за дверью. Миш, а ты присмотри за ней, – он кивнул стажеру.
Вот теперь безымянная головная боль обрела имя.
Стажер тут же с энтузиазмом кивнул в ответ и встал за спиной айтишницы. Та хмурилась, недовольно смотрела то на меня – ждала, видимо, что я вступлюсь, то на Кирьянова. В конце концов, проиграв в эти гляделки на троих, она прошептала что-то недовольно под нос и вышла. Стажер пошел следом за ней и закрыл дверь.
Теперь можно было поговорить нормально.
– Так что там?
– Он рассказал, как поехал к дому Соломина, – начал Кирьянов пересказ и посмотрел сквозь зеркало на запертого в допросной парня. Тот сидел за столом, сцепив руки в замок и низко опустив голову. В этом положении он сидел, когда мы пришли, и с тех пор не двинулся. – Сказал, что хотел остановить Хромова от того, что тот задумал сделать.
– Ну, это я уже знаю. Поехал уберечь его от необдуманных и глупых поступков. А в итоге?
– А в итоге нашел Хромова на стройке. Тот сам позвонил ему. Сам Стас не знал, куда эти двое делись. Приехал к дому, походил вокруг машины Соломина, но никого не нашел.
Мне вдруг вспомнились слова соседа Алексея про нож, который Вадим уронил и который пропал после. Возможно, Стас видел этот нож или знает, куда тот делся?
– А могу я сама поговорить со Стасом? У меня есть к нему вопрос.
Кирьянов тяжело вздохнул. Могло даже показаться, что сейчас он откажет мне, но мужчина кивнул.
– Только я с тобой пойду.
– Хорошо. Я совсем не против компании.
В коридоре мы встретили Вику, стажер стоял рядом с ней, чем, видимо, страшно девушку бесил. Завидев нас, она шагнула навстречу, но я поспешила ее остановить, подняв кверху руку. Айтишница недовольно скривилась, но на месте осталась.
Стас не поднял голову, когда мы вошли в допросную, но слегка повернулся, чтобы посмотреть, кто пришел.
– Здравствуй, меня зовут Татьяна Иванова, – представилась я, садясь на стул напротив парня, – я частный детектив. Мы с вами уже виделись, – добавила я.
Стас медленно кивнул и только потом поднял голову. И до того же виноватый – почти до отчаяния – взгляд у него был! Я ощутила, как неприятно пробежался по коже мороз.
– Можешь рассказать мне, что ты видел, когда приехал к дому Соломина, – я замешкалась, не будучи уверенной, что Стас знает имя человека, с которым у Вадима был конфликт. Постаралась перефразировать: – К дому начальника Вики.
– Да я знаю, как его зовут, – парень кивнул. – Вика меня иногда на корпоративы с собой брала. Там и познакомились. Конечно, я могу все рассказать. За этим я сюда и пришел.
Он приподнял свои сцепленные руки и почесал ими бровь. Только сейчас я заметила на его запястьях наручники.
– Я приехал к дому Соломина где-то в десять минут одиннадцатого. У дома никого не было, – Стас говорил спокойно, но было что-то такое в его голосе, от чего хотелось попросить его прекратить. – Я увидел, что случилось с машиной Алексея. Понял, что это сделал Вад. А значит, я не успел.
Он опустил плечи, на них будто физически легла непосильная вина.
– Ты не видел ничего подозрительного? Может, валялось что-то возле машины или рядом где-то? – мне вдруг вспомнился упомянутый соседом Соломина выроненный в драке нож.
Парень медленно покачал головой.
– Нет. Ничего не заметил. Да я и не разглядывал особо. Больше на машину смотрел. Прикидывал, что придется делать, чтобы вытащить Вада из этой истории. Злился, – он опустил голову, но глаза не закрыл. Так и смотрел в однотонную и безрадостную серую столешницу. – Вика рассказывала про начальника, редкой мерзости мужик был. С ним так просто не договоришься, и я думал, что и как лучше сделать, чтобы Вада отмазать.
– Постарайся вспомнить. Тут любая мелочь может быть важна.
Стас то ли призадумался, то ли просто решил помолчать.
Когда я уже хотела повторить свой вопрос, парень вдруг заговорил:
– Мужик какой-то стоял у подъезда. Курил и на меня смотрел. Ну или на машину, я уж не знаю.
– Можешь его описать?
Стас развел руками настолько, насколько позволяли скованные запястья.
– Не знаю. Темно было. Лица я не разглядел. В костюме был, с папкой в руках. Яркой такой. Потом, когда я его заметил, окурок в мусорное ведро бросил и ушел. Ну, я не стал смотреть куда. У меня других дел по горло было.
Описание пусть и нечеткое, но все равно очень походило на Леонида. Значит, он не преследовал Вадима вместе с Алексеем. Собственно, подозревать его в смерти Вада теперь вообще не имело смысла, но я все равно ощутила какое-то странное иррациональное облегчение.
– Как ты нашел Вадима?
– Он сам мне позвонил. Тогда как раз дождь полил. Я думал домой ехать, уже даже до машины дошел, но тут телефон зажужжал. Вад был испуган, сказал, что спрятался от Алексея на стройке, и попросил прийти за ним. Забрать оттуда и помочь, если Соломин догонит. Я разозлился в тот момент так сильно, – Стас вздохнул. – Вечно Вад делает, а потом думает. Или вовсе не думает. Вернее, делал и не думал.
Он поджал губы и посмотрел в сторону рассеянным взглядом. Помедлив немного, продолжил:
– Я дошел до стройки пешком. Вад рассказал, как и где он туда пролез. Ну а я просто повторил его путь. Там уже нашел его в одной из комнат. Думал, увижу его перепуганного и, может, наконец даже раскаивающегося за то, что натворил. Но Вад был рад! – Стас громко воскликнул и чуть ли на стуле не подскочил. – Он хвалился тем, что сделал. Все повторял, какой он молодец, что не спустил обиду с рук и наказал придурка за свой самокат. Я пытался вразумить его. Говорил, что так нельзя поступать, что он сделал очередную идиотскую вещь, но Вад продолжал улыбаться. И играться с этой битой, чтоб ее!
Парень низко склонил голову и вцепился пальцами в собственные и без того страшно растрепанные волосы.
– Он все повторял, что это был правильный поступок и так нужно поступать со всеми такими же, как Алексей! Что это правильно.
– А ты?
– А я закипал с каждым его словом. Мы все – все! – говорили ему, что эти его стремления «наказывать придурков» не приведут ни к чему хорошему. Что он однажды окажется за решеткой. А он никогда не воспринимал все это всерьез. И в этом тоже виноват только я. Отмазывал Вада каждый раз. Из кожи вон лез, чтобы замять очередной конфликт. Думал, что однажды он поймет.
В словах Стаса было столько искреннего недовольства и вины, что впору было удивиться, как он вообще умудрился объединить эти чувства.