итанцы уступили абстракциям, “еврейским идеям”, потому что их “судоходная” экономика скрыла от них истины человеческого опыта, по-прежнему доступные “народам суши”. Ален де Бенуа из французского неофашистского движения “Новые правые” открыл Дугину глаза на истинное положение Америки как центра абстрактной (то есть еврейской) культуры. Это было развитием нацистских идей, и Дугин хорошо это осознавал. В то время он пользовался псевдонимом “Зиверс”: намек на Вольфрама Зиверса, казненного в 1947 году за военные преступления немецкого нациста, известного тем, что он коллекционировал кости убитых евреев.
Европейские связи Дугина позволили ему пересадить нацистские идеи в российскую почву. В 1993 году он вместе с Эдуардом Лимоновым (который назвал Дугина “Кириллом и Мефодием фашизма”) учредил партию НБП. Партийцы поднимали кулаки с возгласом: “Да, смерть!” В 1997 году Дугин ратовал за “фашизм, безграничный и красный”. Дугин придерживался обычных для фашиста взглядов: демократия бессодержательна, средний класс – зло, Америка – враг, Россия ни в чем не виновата, русскими должен править “человек судьбы”.
Как и Ильин, Дугин отдавал должное Карлу Шмитту, который разработал концепцию международной политики без права и государства, базирующейся на стремлении социально-культурных групп занять как можно больше земли. Шмитт отвергал “пустое понятие государственной территории” и считал народ живым организмом. С этой точки зрения, “большим пространством” Евразии должен владеть тот, кто сумеет его покорить. Шмитт утверждал, что Великобритания, США и другие морские державы привержены абстрактным, “еврейским” представлениям о законе и праве. Он предложил концепцию международного права, согласно которой мир делится на несколько “больших пространств”, которые имеют право защищаться от вмешательства “чуждых пространству сил”. (Таким образом, США не должны иметь влияния в Европе.) Дугин перенял эти идеи, заменив якобы враждебную Америку на евреев, Америку и право: Третьего рейха больше нет, зато есть Российская Федерация.
Дугин считает Ильина незначительным философом, выполняющим при путинском режиме лишь “техническую функцию”. Тем не менее почти все, что пишет Дугин, кажется пародией на Ильина. “Запад, – объяснил Дугин, – это место, куда рухнул дьявол. Это центр глобального капиталистического спрута. Это матрица сгнившей культуры извращений и порока, лжи и цинизма, насилия и лицемерия”. Запад прогнил настолько, что в любой момент может рухнуть, – и при этом он являет собой вечную угрозу. Демократия – не обновление, а признак грядущей катастрофы. Дугин так отозвался на инаугурацию Барака Обамы в 2009 году: “Пусть этот получерный президент станет началом конца этой омерзительной цивилизации; пусть он развалит эту страну; пусть, наконец, свершится справедливость и этот колосс на глиняных ногах, этот новый Карфаген, который распространяет свою политическую, экономическую, идеологическую власть на весь мир, пытается биться со всеми и против всех, чтобы он, наконец, сгинул”. Эти характеристики Запада – аксиомы, а не мнение. Не важны факты ни настоящего, ни прошлого. Для Дугина (как и для Ильина) прошлое – лишь кладезь “архетипов”, “духовный ресурс”, с помощью которого можно изменить настоящее.
В начале XXI века Дугин столкнулся с Европейским Союзом – образованием, спасшем государства после развала империй, – и его успехами. Когда Дугина спросили о ЕС, он заявил, что тот обречен. Задолго до того, как Путин заговорил о Евразии, включающей и Украину, Дугин назвал суверенное украинское государство препятствием к осуществлению евразийской судьбы России. В 2005 году Дугин учредил движение с государственной поддержкой [Евразийский союз молодежи], члены которого жаждали распада и русификации Украины. В 2009 году Дугин пророчил “битву за Крым и восток Украины”. Существование Украины, по Дугину, означает “огромную опасность для всей Евразии”.
Концепции трех взаимосвязанных течений русского фашизма – христианского тоталитаризма Ильина, евразийства Гумилева и “евразийского” нацизма Дугина – появились в речах Путина тогда, когда он искал выход из затруднительного положения, в которое сам же и поставил страну. Фашистские идеи появились в России в широком обороте в 2012 году, когда Обама пытался “перезагрузить” отношения с Москвой. Радикальная переориентация России не была обусловлена какими-либо враждебными шагами зарубежных стран. Врагом Запад предстал потому, что его стали изображать таковым.
В 2012 году российский президент представил фашистских идеологов (решив, что они ему понадобятся) широкой аудитории. Ильин получил весь почет, какой только государство способно оказать философу. Гумилева Путин цитировал в важнейших своих выступлениях. Дугин сделался частым гостем крупнейшего телеканала России. Евразийство взял на вооружение Изборский клуб – новый аналитический центр, в составе которого числились Дугин, Глазьев и Тихон (Шевкунов) – священник, сопровождавший Путина к могиле Ильина. Шевкунов выдвинул соображение, что Путин – это реинкарнация Владимира (Вальдемара), и написал книгу, ставшую в 2012 году в России бестселлером.
Основателем и вдохновителем Изборского клуба сделался писатель-фашист Александр Проханов (это он в декабре 2011 года беседовал с Путиным в радиопередаче, когда Путин цитировал Ильина). Рассуждая о Евразии, Проханов, подобно Дугину, желал восстановления советской власти в фашистском облике. Проханов, как и Дугин, вторит Карлу Шмитту. Если у Проханова и есть твердые убеждения, то это его вера в вечное противоборство суетных, склонных к абстракциям “народов моря” с простодушными и добродетельными “народами суши”. Проханов (как прежде него Гитлер) винит “мировое еврейство” в изобретении поработивших страну идей и возлагает вину за Холокост на самих евреев. Подобно Дугину, Проханов открыто пользуется политическим вымыслом и сыплет сильными образами, не давая времени на их обдумывание. В качестве примера богатой прохановской фантазии напомним его реакцию на избрание Барака Обамы президентом США. Рассуждая о встрече Обамы с российскими оппозиционерами, Проханов стенал: “И было такое ощущение, что им там протянули черную сиську, и они все сосут со сладострастием и чмоканием это млеко”.
Самое полезное в многословии Проханова для понимания евразийской идеи – его интервью, данное в Киеве 31 августа 2012 года, незадолго до открытия Изборского клуба. В марте того года Украина и Европейский Союз занялись подготовкой соглашения об ассоциации, и украинское правительство выработало план подготовки к подписанию в следующем году договора. Озадаченная отношением Проханова к Европе, интервьюер задала ему соответствующие вопросы и услышала в ответ основные тезисы евразийцев: о приоритете вымысла над фактами, о том, что успехи европейцев – от лукавого, о мировом еврейском заговоре и о российской судьбе Украины.
Комментируя высокие стандарты жизни в ЕС, Проханов заявил: “Ты вот через Днепр переплываешь – и грибы растут величиной со слона!” Случайный образ из древнеславянского быта оказался важнее надежного строя жизни, созданного десятилетиями труда во имя блага сотен миллионов людей. Затем Проханов приравнял фактуальность к лицемерию: “Европа – это гадина, которая научилась самые мерзкие и отвратительные вещи называть красиво”. И что бы европейцы ни говорили или делали, они скрывают лица “под масками”. И Европа в любом случае гибнет: “Белая раса загибается – гомосексуальные браки, педерасты правят городами, бабы ищут мужика – не найти”. При этом европейцы истребляют россиян: “Не мы заразились СПИДом, а нас заразили”.
Основная проблема, по Проханову, – евреи: “Антисемитизм связан не с тем, что у евреев горбатые носы или они плохо произносят букву «р». А с тем, что они захватили мир, но используют эту власть во зло”. Проханов пользуется символами Холокоста (обычный для русских фашистов ход) для того, чтобы изобразить вообще евреев как преступную группу, а всех прочих – как их жертв: “Они [евреи] соединили человечество, чтобы кинуть его в топку либерального уклада, который теперь терпит катастрофу”. Единственное оружие против мирового еврейского заговора – спаситель России. Евразийский проект, который “должен охватить весь мир”, есть инструмент спасения человечества.
Осуществление этого грандиозного проекта, по мысли Проханова, начнется, когда объединятся Россия, Украина и Беларусь. “Говоря о России, – уточнил Проханов, – я имею в виду и людей, живущих в Украине, Белоруссии”. Перед Украиной стоит “колоссальная мессианская задача”. Киев обречен склониться перед Москвой. Он станет исходной точкой завоевания русскими мира. “Если первая [русская] империя была создана здесь, – заявил Проханов, имея в виду Древнюю Русь, – то будущую империю уже провозгласил Путин. Это Евразийский союз, и вклад Украины в эту империю мог бы быть грандиозным”. В конце концов, вопрошает Проханов, “зачем ей [Украине] быть на окраине Лондона, когда она может быть в центре Евразии?” Проханов выразил опасение, что президент Янукович не сумеет это выполнить. В таком случае, предположил Проханов, правительство Украины придется сменить.
Несколько дней спустя, 8 сентября 2012 года, был создан Изборский клуб, кузница идей нового русского национализма. “Манифест отцов-основателей” начинается с тезиса, который мы находим и у Ильина (что фактуальность – оружие Запада, обращенное против России):
Российское государство в очередной раз подвергается смертельной угрозе, исходящей из либеральных центров: как внутри российского общества, так и за его пределами. Работает все та же смертоносная идеологическая и информационная “машина”, которая истребила все устои и ценности “белой”, романовской империи, а затем уничтожила все базовые опоры “красной”, советской империи, после чего обе империи пали, превратив великие евразийские пространства в хаос враждующих народов, верований и культур, в поле кровавых схваток. Эта либеральная “машина” построена с помощью антропологов и историков, социальных психологов и знатоков “теории хаоса”, экономистов и мастеров информационных войн. Она дробит фундаментальные принципы, на которых строится евразийское союзное государство. Подавляет глубинные коды народного сознания, помогающие народу одерживать победы и продлевать его существование в истории. Эта стенобитная “машина” бьет в православную церковь как духовную основу народа, препятствует оборонному и военному строительству, делая Россию безоружной в пору нарастающих военных конфликтов. Сеет раздор в религиозное согласие главных российских конфессий. Не позволяет преодолеть раскол исторических русских эпох. Продлевает губительную русскую смуту, демонизируя российского лидера и все институты власти.