Дорога была дальняя, двадцать километров по бездорожью. Местами «уазик» полз по непролазной грязи, рискуя застрять, но Артамир умело маневрировал в опасных местах, привычный к подобным препятствиям. Вскоре необъятные зеленые просторы с малиновыми пятнами иван– чая сменились частоколом сучковатых сосен, обступившим узкую извилистую дорогу с обеих сторон. Когда среди них запестрели треугольники туристических палаток, Гарик понял, что они приехали.
Озеро, открывшееся взору, оказалось великолепно. Его круглые берега обнимал темно– зеленый хвойный лес. Водная гладь, усыпанная по краям цветущими кувшинками, сверкала на солнце, как зеркало. Пологий берег, к которому они выехали, был полон людей. Купались единицы, вода была еще холодная. Несколько лодок дрейфовали в центре. Остальные отдыхающие нежились в лучах майского солнышка у воды, расположившись на раскладных шезлонгах. Свободного места, на первый взгляд, почти не было. Артамир, изучивший, наверное, в окрестностях каждый уголок, повел их вправо вдоль зарослей камыша в поисках уединенного местечка. Через полсотни шагов обнаружился деревянный настил, где они и расположились отдохнуть всей компанией. Оля и Марина занялись фотографированием и видеосъемкой местных красот. Демьян разделся, с разбега нырнул в воду, заревел, точно раненый бык, проплыл несколько метров и, недовольно фыркая, вылез обратно. Густая курчавая поросль на его теле вздыбилась от холода.
– Да, это вам не Таиланд! – рявкнул он, принимая от заботливой жены полотенце. Вдруг звонко шлепнул себя по щеке: – Еще и комары зверские! Не, пойду– ка я в машину, что– то нехорошо мне. Вы уж извините.
Артамир дал ему ключи, и Демьян, повернувшись к ним широкой сутулой спиной, тяжело зашагал прочь. Марина растерянно смотрела ему вслед, потом повернулась и, виновато улыбаясь, сказала:
– Совсем здоровья нет. Не бережет себя, работает много.
Гарик и Оля понимающе кивнули. Артамир на нее не взглянул, смотрел вдаль, на противоположный берег озера, задумавшись о чем– то своем. Из зарослей камыша на деревянный настил выбрался утенок и неуклюже заковылял, растопырив крылья. Верочка восторженно заверещала и помчалась к нему, но споткнулась о выпирающую доску и растянулась во весь рост. Пронзительный визг резанул слух. Артамир сорвался с места и подхватил девочку на руки, а утенок с перепугу тут же нырнул в воду, показав красные перепончатые лапки.
Марина заохала, разглядывая содранные коленки дочери.
– В машине аптечка есть. Пойдемте, я продезинфицирую, – сказал Артамир и пошел в лес с орущей Верочкой на руках. Перепуганная мать засеменила следом.
Гарик и Оля остались одни. Сели рядом на край настила, плечом к плечу. Некоторое время молча созерцали окружавшие их красоты. Волшебство момента нарушал лишь шум гомонящих поодаль туристов, да укусы назойливых комаров не давали расслабиться. Если бы не это, подумал Гарик, он бы мог сидеть так вечно. Просто сидеть и смотреть на лес, воду и синее небо и не думать ни о чем. Забыть о проблемах, о квартирном вопросе, о тоскливом безденежье, вообще обо всем. Здесь было хорошо. Влажный воздух приятно пах травой и хвоей. Вдруг Оля нарушила молчание, сказала тихо:
– А давай переедем жить в Окунево? – И добавила после паузы: – Накопленных денег хватит на скромный домик в деревне. Здесь наверняка цены гораздо ниже, чем на квартиры в городе.
– Работы здесь нет. Как тут жить? – возразил Гарик.
– Надо спросить Артамира. Наверное, он местный. Молодой парень, а ведь живет же как– то. Можно хозяйство завести. Корову, уток, – мечтательно бормотала она.
– Корову? – усмехнулся Гарик. – Ее придется доить, а еще чистить коровник и косить сено для прокорма. Придется сажать картошку, выращивать огурцы– помидоры, копать, полоть, поливать. Думаешь, жизнь в деревне райская? Вряд ли у нас найдется время, чтоб сидеть вот так и наслаждаться красотой природы.
– Люди как– то живут, – возразила она неуверенно.
– Люди из деревни бегут, кто может. У кого деньги есть на городское жилье. Спроси любого местного.
– Но Артамир… Он, кажется, доволен своей жизнью.
– Кто знает, что его тут держит. Спросим потом.
– Спрашивайте сейчас, – раздался сзади голос проводника, подкравшегося к ним бесшумно, словно лесной зверь.
– Ой, как вы тихо ходите! – Оля обернулась и расплылась в улыбке. Гарик вдруг понял, что Артамир ей нравится, и внутри что– то болезненно сжалось. Ему, Гарику, она уже давно так не улыбалась.
– А что Верочка? – спросила она участливо.
– У ребенка стресс. Содрала коленки, а потом ей еще и ссадины зеленкой намазали. Сидит, ревет в машине, бедному больному папаше спать не дает. – В голосе парня послышалась издевка в адрес Демьяна.
– Да какой больной, с бодуна он, – хмыкнул Гарик.
– Вижу. Пока ехали, думал, задохнусь, – кивнул Артамир. – Здесь места такие, особенные, пьяни не выносят. Сам не пью, и не думайте, что правильный такой, не поэтому. Бывало, выпьешь, вроде, немного совсем, а потом дня два мучаешься, пока в себя придешь. Это воздух. Он с алкоголем несовместим.
– И что, никто не пьет в деревне? – удивился Гарик.
– Да ну что вы! – Артамир махнул рукой и рассмеялся. – Пьют, еще как пьют! Мучаются, но все равно пьют. Это ж от человека зависит. С кого– то хоть кожу с живого сдирай, а он все равно пить будет. Но все же поменьше алкашей у нас, чем в прочих деревнях. Знаю, в некоторых подчистую население спивается. У нас– то нет такого. Едва ли с десяток заядлых выпивох наберется. А в последнее время, как о феномене молва разошлась, так и люди к нам интересные приезжать стали: ученые, экстрасенсы, духовные странники. Те делом своим увлечены, им не до бутылки.
– А много у вас тут жить остаются насовсем? – спросила Оля.
– Да, теперь каждое лето кто– то строится. За последние десять лет почти вдвое деревня выросла. Манят людей места эти.
– А как приезжие устраиваются? Работы ведь наверняка нет?
– Работы нет. Устраиваются по– разному… У кого счет в банке процент приносит, у кого – пенсия по старости или инвалидности, кто лавчонку сувенирную открыл, кто травки собирает, иван– чай сушит, а кто и в Муромцево работать ездит… У каждого своя история. У бабаджистов можно бесплатно устроиться. Те всем кров и пищу дают. Правда, еда у них вегетарианская. Без мяса. Один рис да лепешки. Ну, и бездельничать не позволят, отрабатывать заставят, по хозяйству помогать. Дрова заготавливать, дом и двор убирать. Да и веру их принять придется. С утра до ночи песни петь, молиться их богам. Ради харчей вряд ли кто захочет. Если только по призванию.
Гарику вспомнилась девушка– подросток с красивым нежным именем Лия, которая так завораживающе танцевала в поле на закате. Они высадили ее у ашрама, она говорила, что живет там. Интересно, что ее привело в храм к бабаджистам? И увидит ли он ее еще когда– нибудь? Почувствовал, что не сможет уехать, не увидев девушку еще раз, хотя бы издалека.
Олин голос прервал его мечтания.
– А вы никогда не хотели уехать в город? – спросила она, глядя в лицо Артамира с откровенным интересом.
– Раньше хотел. И мир посмотреть мечтал, и денег заработать. А судьба иначе распорядилась. Определила, что здесь мое место навек. – Взгляд Артамира оторвался от улыбающихся Олиных губ и скользнул вверх, устремившись в небо. – Я людям помогаю. Безнадежным больным.
– Вы лекарь? – Олин вопрос прозвучал удивленно. – Расскажите о вашей помощи.
– Слыхали о Потаенном озере? – спросил он. – Думаю, знаете. Все знают, а никто не видал. Ищут– ищут, а никто не отыскал.
– Я в Википедии читала, что это озеро – вымышленное.
– Нет, не вымышленное. – Артамир стоял, раскачиваясь, и, как казалось Гарику, специально для Оли играл бицепсами, бугрящимися под тонкой светлой тканью его славянской рубахи. – Я видел его.
– Да– а?! – Оля от удивления даже на ноги встала, шагнула к нему и замерла в ожидании продолжения.
– Однажды мне бабушка рассказала, как его найти. Но это семейный секрет, я обещал ей, что лишь только сыну своему его передам или дочери, если сына мне Бог не пошлет. Да если этот секрет и расскажу, не каждый сможет условие его выполнить. Непросто это. Я долго пытался, прежде чем стало получаться у меня.
– А что стало получаться? – не поняла Оля.
– Озеро находить. Оно ведь всегда в разных местах появляется. Один раз нашел, запомнил дорогу, а вернулся в то место – нет его там. Всю округу истоптал, едва в болоте не утоп, не нашел… Вернулся домой и снова по бабушкиному секрету начал над собой работать. Душу в нужное состояние приводить. Как все сделал, снова в леса пошел. Бродил два дня, измотался весь, а нашел– таки его, но совсем в другом месте.
– А может, это другое озеро было? – спросила Оля.
– Нет, то самое. Его как увидишь, не ошибешься. Туман над ним серебристый такой. Душа узнает его, ликовать начинает. Счастье обуревает, словами не описать. – Лицо Артамира приобрело мечтательное выражение.
– Надо же! А что в нем такого, в том озере? – поинтересовался Гарик.
– Оно человека к жизни возвращает. Исправляет в нем все, что неправильно, любую хворь излечивает. Онкология исчезает бесследно, парализованные двигаться начинают, к слепым зрение возвращается. Вот такое озеро. Туда я больных вожу. Это мое предназначение.
– И что, всем помогает? – Гарик был впечатлен рассказом и, несмотря на его неправдоподобность, верил каждому слову Артамира. Ему казалось, что человек с таким взглядом не мог врать.
– Многие возвращаются потом, узнав об излечении. Благодарят. Деньги дают. Только мне тех денег брать нельзя. Возьму – не увижу больше озера, –ответил Артамир.
– А как парализованных вести, если они сами двигаться не могут? – полюбопытствовал Гарик, думая, что нашел– таки в словах Артамира нестыковочку.
– На себе тащил однажды человека. Но он такой худой был, не весил почти ничего, легкий, точно перышко. Мышцы атрофировались без движения. Окунул я его в воду, а тот глаза закрыл и замер. Я решил, что помер, бедолага. А через минуту тот зашевелился, руками– ногами задвигал да зарыдал, прямо как дите. Я и сам слезу пустил, увидев такое чудо. Но обратно все равно его на спине нес, сил идти у того не было. Он постепенно потом восстанавливался. Родные в город его увезли. Через год вернулся в деревню, я его едва узнал. Статный такой, сильный, здоровый человек. Пять миллионов предлагал за излечение. Богатый оказался. Я ему сказал, чтоб деньги те нищим раздал да детям– сиротам. Он пообещал так и сделать.