тит достойных бойцов. Этот проявившийся на твоем плече знак говорит о том, что я не ошибся, и ты действительно заслужил это право своим высоким мастерством, Петр! Теперь долгими упорными тренировками ты должен подтверждать и оттачивать свое мастерство, но уже сейчас никто не скажет, что ты слаб или недостоин этого высокого звания.
Короткая церемония была закончена. Мы вышли из храма, и свет внутри сразу же сам собой погас. Бородатый кучер в пять минут довез нас до замка герцога Кафиштена, где высадил и укатил в сторону конюшен. Во всем огромном замке горело только одно-единственное окно, где-то под самым шпилем одной из высоких башен. Сориентировавшись, я с удивлением понял, что это башня высокородной леди Камилетты. Похоже, младшая дочь герцога не спала. Не заходя к себе в комнату, я направился сразу к ней.
Камилетта в длинной белой ночной рубашке, поверх которой была накинута шерстяная кофточка, сидела за письменным столом возле окна и что-то торопливо строчила на бумаге. При моем появлении дочь герцога закрыла чернильницу и поспешила спрятать исписанные листы в ящик стола.
– Вот, стихи писала, – призналась девушка, и мне показалось, что ее щеки зарделись от легкого румянца смущения.
Но леди Камилетта тут же постаралась сменить тему разговора, сперва выразив восхищение моей новой одеждой, а потом поинтересовавшись исходом дуэли. Я старался говорить спокойно, чтобы не нервировать излишне впечатлительную девушку, но по мере моего рассказа Ками все больше и больше хмурилась. Когда же я дошел до жеребьевки и выпавшего мне противника, дочь герцога воскликнула:
– Вот я как чувствовала, что ты не отделаешься ролью простого секунданта! Знала ведь, что тебя нельзя отпускать туда, как бы ты меня ни уговаривал. Петр, мне приснился один сон, как теперь выясняется, вещий. В этом сне ты встречался с великим мастером меча и умирал. Я даже разговаривала с отцом на эту тему, и он меня успокаивал, что на весь огромный Холфорд лишь одиннадцать лучших бойцов имеют звание великих мастеров, причем трое из них служат у него телохранителями. Отец убеждал меня, что у графа Армазо просто-напросто нет таких бойцов, и что приснившийся мне кошмар – всего-навсего дурной сон, не имеющий под собой основания… И ведь убедил!
Я не стал ничего скрывать и рассказал высокородной леди о том, как просил помощи у бога Тора, но получил ее с неожиданной стороны. Рассказал о последних словах великого мечника и о своей короткой дуэли. Камилетта молча сидела, закусив губы едва не до крови. Не прокомментировала она ни эпизод со связанными убийцами, ни даже неожиданное присвоение мне звания мастера-мечника. Похоже, она все никак не могла прийти в себя от того, что ее сон был в какой-то мере вещим.
– Ты должен был погибнуть этой ночью, – наконец выдавила она, и в ее глазах стоял неприкрытый ужас.
Похоже, все остальное – исход дуэли, моя победа, смерть Ричарда, звание мастера – дочь герцога совсем не заинтересовало. А может, она даже и не слышала окончание рассказа, слишком поглощенная своими мыслями. Затем леди Камилетта решительно произнесла:
– Богиня смерти благоволит тебе, и за это нужно ее отблагодарить. Завтра большой праздник середины зимы, и в Храмовом квартале соберутся целые толпы народа, но ты просто обязан попасть в храм богини Мораны и принести ей самое щедрое подношение. И еще, я слезно молила богиню Морану помочь тебе и даже дала кое-какие обещания. Богиня смерти прислушалась к моим словам. Поэтому я пойду с тобой и не смей со мной спорить!
Спорить по поводу необходимости посещения храма Мораны я и не стал. Зато отметил несколько разочарованно, что высокородная леди совсем не удивилась и не обрадовалась тому, что я получил звание мастера меча. Камилетта в ответ лишь со смехом фыркнула:
– Есть старинное правило – фактически оно уже стало догмой. Тот, кто побеждает в поединке против великого мастера, сразу получает звание мастера. Сделано это по многим причинам, не последняя из них – дань уважения к побежденному, чье мастерство вызывало восхищение и не должно и в будущем подвергаться сомнению. А потому в умах толпы раз уж легендарный боец проиграл, то его победитель должен быть по крайней мере мастером. Странно, что ты об этом не знал!
Народу в Храмовом квартале было много даже ранним утром, я с трудом торил для высокородной леди путь сквозь многотысячную толпу. Однако, вспоминая осень и то, как мы с Феей продирались тут через людское море, можно было сказать, что сейчас еще было вполне терпимо. Еще не до конца рассвело, и первые утренние лучи едва-едва пробивались через плотные серые тучи. Лица идущих в утреннем сумраке людей было не разглядеть, но все же мы приняли меры предосторожности. Чтобы не привлекать ненужного внимания, леди Камилетта была одета весьма неброско и закрыла лицо капюшоном. Пока что эта конспирация срабатывала – никто в толпе не заинтересовался личностью девушки. Но все равно высокородная леди нервничала и старалась не отставать от меня, а когда, уже на площади, толпа стала более плотной, девушка взяла меня за руку и не отпускала до самого храма.
Я первым прошел в храм Мораны и был направлен служителем к одному из центральных алтарей. Высокородную леди тот же служитель направил в правое крыло огромного храма, несмотря на вялые попытки девушки протестовать. Спорить со жрецом и тем самым привлекать к своей персоне внимание Камилетта не стала, и мы разошлись в разные стороны, договорившись потом встретиться у выхода.
Остановившись возле большого алтаря в центре зала, я опустился на колени перед беломраморной статуей женщины в золотой маске. Мне было что сказать богине смерти после вчерашней дуэли, слова благодарности были искренними, они шли от самого сердца. Однако никакого отклика я не ощутил, словно моя судьба вообще не интересовала Морану. Темное кольцо на пальце также было безжизненно-тусклым, потратив всю энергию на один-единственный удар. Кстати, это кольцо опять не снималось с пальца.
Высыпав щедрой рукой половину монет из кошелька в специальную прорезь для подношений на каменном алтаре, я посчитал свою миссию выполненной и пошел искать свою спутницу. Камилетту я нашел возле выхода из храма, девушка выглядела задумчивой и даже не сразу заметила мое появление. Однако на мои встревоженные вопросы она ответила, что ничего экстраординарного не произошло, и богиня Морана также не посчитала нужным вмешиваться в молитву девушки. Тем не менее высокородная леди Камилетта почему-то не спешила выходить на улицу, о чем-то напряженно размышляя. Наконец она приняла какое-то решение и обратилась ко мне:
– Петр, я хочу задать тебе один вопрос. После того что ты мне обещал, ответ на мой вопрос будет пустой формальностью, но все же я хотела бы получить его от тебя. Ты готов прямо сейчас пойти и обвенчаться со мной в храме богини любви Амины?
Я остановился и замер, словно налетев на невидимую стену. Ничего себе пустая формальность! Почему-то вспомнилось, как осенью, в большой праздник, мы шли венчаться с Феей. А ведь это было совсем-совсем недавно! Три месяца всего прошло, по земным меркам, а сколько событий за это время случилось! Моя жизнь полностью изменилась – я ушел из городской стражи, победил в дуэли на Арене, стал служить у герцога Кафиштена, прошел кучу испытаний, стал мастером меча, познакомился с высокородной леди Камилеттой… и потерял обручальное кольцо Амины. Фактически, даже дважды потерял…
Почему-то я посмотрел на свое кольцо, но чуда не случилось – бывшее серебристое обручальное колечко по-прежнему отливало матовой чернотой. Такими же темными и мутными были мои перспективы счастливой жизни с Феей. Я поднял глаза и посмотрел на высокородную леди. Она молчала и терпеливо ждала моего ответа.
– Да, я готов! – ответил я, словно прыгнув в ледяную прорубь.
Девушка облегченно выдохнула и торопливо добавила:
– Но ты должен понимать, что в нашем случае мы не должны никому рассказывать о помолвке. Обычаи обычаями, но у благородных людей все по-другому, и самовольного венчания никто не признает. Мой отец тебе голову оторвет, если узнает о нашей помолвке. Не боишься?
– Не боюсь! – ответил я, хотя перспективы дочь герцога нарисовала не самые радужные.
Мы вышли из храма богини смерти и направились к соседнему зданию, большому храму богини любви. Тут уже выстроилась длинная очередь из желающих обвенчаться, и мы встали в конец. Я уже знал по прошлому опыту, что огромные двери с периодичностью раз в полчаса открываются, запуская внутрь храма Амины новую группу. Вот и опять дверь отворились, и ручеек взявшихся за руки пар потек внутрь.
Но все желающие за один раз не поместились, за три пары до нас двери закрылись. Теперь придется ждать на морозе около получаса до следующего захода. Но ничего, потерпим. Я собрался ждать, сколько нужно, и от нечего делать стал рассматривать площадь. Уже рассвело, и редкие лучики солнца пробились сквозь облака, осветив шпили и купола храмов. В центре Храмовой площади засияли на солнце золотые статуи Двенадцати. Очень красиво!
Кстати, я обратил внимание, что возле этих статуй стояли роскошные кареты – влиятельные дворяне сумели каким-то образом договориться с охраной Храмового квартала и проехали прямо на площадь. До карет было далековато, и гербы с такого расстояния я разглядеть не мог. Но вроде бы мантикоры с дубом не было видно, значит, встречи с Армазо можно было не опасаться. Я повернулся к Камилетте, которая дергала меня за рукав, привлекая внимание.
– Петр, думаю, Арбель можно будет открыться. Она и так в курсе моего к тебе отношения, но скорее умрет, чем выдаст меня.
Я кивнул, соглашаясь с высокородной леди. И тут богиня судьбы Фаэтта, видимо, решила показать мне свою непредсказуемость. Крепкая ладонь хлопнула меня по плечу, и в следующее мгновение мою руку больно заломили за спину. Рядом вскрикнула от испуга и неожиданности дочь герцога, но ее вскрик быстро заглушила плотно зажавшая рот ладонь. Похищение! Я попытался дотянуться до меча на поясе, но неизвестный похититель оказался просто нечеловечески силен, еще сильнее, до хруста, заломив мне руку.