— Вы хозяин магазина? — спросил Нерей у мальчишки.
Но тот лишь отрицательно покачал головой и, шмыгнув носом, проговорил:
— Не, я ихний племяш. Меня высвистали, потому что чё делать с ним непонятно. Там же всё чин-чинарём по документам было.
— Ни черта не понял, ну ладно. Сейчас ты за старшего? — выдохнул Нерей.
— Ну, вроде как. Мне мужики то говорят, что делать, я и делаю.
— Скажи мне, — Илья зашёл внутрь вместе с Малининым, подзывая за собой паренька, — торговля-то не особо бойко идёт?
— Не, куда там. — мальчишка махнул рукой. — Я ж и не знаю чё здесь и как. Так, по заказу открываю или вот ещё два раза в неделю. Мало ли что кому.
— А скажи мне, вот с этой полки расходники давно продавал? — Нерей показал на прилавок, где лежали прокладки для манометров в одинаковых пакетиках.
— Не, четыре раза за последнее время и было.
— Кто покупал, помнишь? — напряжённо спросил Нерей.
— Ну, три раза свои, один раз девица пришлая. Я её не знаю. Пришла в день, когда мы открыты были.
— Она? — Нерей вывел на экран фотографию Вари и повернул телефон к парнишке.
Тот прищурил глаза, хлюпнул носом и, убрав мешавшую чёлку соломенного цвета, утвердительно кивнул.
В кабинете висело душное молчание. За столом сидели Малинин, Береговой, Нерей и Лашников. Мамыкин расположился за соседним рабочим местом и заканчивал снимать отпечатки пальцев с пакетика от расходников, который Нерей нашёл у Софьи, когда уронил коробочку с письменными принадлежностями.
— Я ничего не понимаю, — помотал головой Береговой. — Зачем Варе всё это нужно? Она ж дайвингом вроде не увлекалась. Ну, даже если хотела она, например, Лашникову подарок сделать, то этот как-то странно.
— Юра, голову включи, — зло рявкнул Малинин. — Пакетик пустой подарить хотела, что ли? Я сейчас запросил личное дело Варвары. Но в принципе я с ним знакомился, там всё было чисто.
— А детский дом, откуда Варвара, где он находился? — вдруг спросил Лашников. — Мне она не говорила, точнее, я не спрашивал.
— Не знаю, а что? — пожал плечами Малинин. — Это важно?
— Очень! А ещё, когда меня подвозил сосед Алёны Дмитриевны, то он крикнул вдогонку, чтобы я позвонил родственникам их, — Лашников тяжело вздохнул, — в Псковскую область.
Малинин медленно поднял глаза на Лашникова, откинулся на стуле и произнёс:
— Если мне не изменяет память, то Сапонин у нас тоже из Псковской?
— Именно, — чуть дрогнувшим голосом сказал Игорь.
— Варвара тогда подала запрос именно в Карельск, чтобы нам сообщали обо всех странных случаях, — Егор встал, прошёлся по кабинету и повернулся к Мамыкину. — Ну что?
— Что? — переспросил криминалист, убирая свои инструменты.
— С отпечатками что?
— Егор Николаевич, я сейчас доеду до лаборатории и сразу всё проверю, — даже Мамыкин сейчас был предельно вежлив, потому что все понимали, что сдетонировать в этом раскалённом пространстве может любое слово. — Я уехал, на связи.
Мамыкин вышел, а остальные несколько минут сидели в странном оцепенении. Никто не хотел высказывать страшное предположение вслух, но всё больше и больше фактов прорисовывало очень ясную и яркую картину, где выкристаллизовывалась не очень красивая правда.
— Что Мечина просила у Софьи? — спросил Егор. — Я не смог до неё дозвониться.
— Карту какую-то. Вы же ей говорили, чтобы она составила план локаций женщин, кого где нашли, — пробормотал Береговой.
— Как давно? — вдруг спросил Нерей, глянув на часы и набирая чей-то номер.
— Что как давно? — нахмурился Малинин.
— Как давно ты звонил Софье?
— С полчаса назад, наверное. Она вне зоны доступа, — он нахмурился и посмотрел на беспокойное лицо Нерея. — Что не так?
— Я ей звонил ещё днём с причала этого. Тоже вне зоны. Куда она утром уехала?
— Да фиг знает, — Малинин вжал кулаки в столешницу стола и со свистом выдохнул. — Так, Юра, пулей в общагу, там камера на выходе, срисуй такси, которое за ней приезжало. Землю рой, но найди водилу и вытряхни, куда он её отвёз.
Юра быстро и молча вышел из кабинета, а Малинин набрал номер Унге.
— Унге, лети в офис к этим волшебникам, коллегам Софьи. Спроси, какую карту они прислали и кому передали. Что ты говоришь? — нахмурился Малинин. — Отлично! Хорошо, собирай все данные и дуй сюда.
Малинин откинулся на стуле и стал методично вбивать кулак в раскрытую ладонь.
— Егор, я поеду к Томасу. Та информацию, которую дал Востриков тоже очень важна. Нам просто необходимо проверить это место, — сказал Лашников
— Нужно коллег профильных подтянуть, — Малинин снова набрал номер Софьи, но телефон всё так же молчал.
— Обязательно, но с Томасом я буду говорить с глазу на глаз, — тихо проговорил Лашников.
Софья медленно открыла глаза, поворочала сухим языком во рту, нахмурилась, пытаясь подняться, но почувствовала, что запястья трут жёсткие узлы верёвки. Соня поводила глазами — картинка стала немного проясняться, и она поняла, что лежит в какой-то тёмной комнате, а из-под двери еле-еле пробивается свет. Соня глубоко вздохнула, пытаясь унять бешено бьющееся от страха сердце и вдруг услышала приближающиеся шаги. Дверь приоткрылась, в комнату зашла женщина, она равнодушно прошла мимо Софьи, что-то взяла на полке и пошла обратно.
— Где я? — выдохнула Соня.
— Там, где тебя твои подельники не найдут, — жёстко ответила та. — Как вы мне надоели, твари, — плюнула она в сердцах.
— Что за бред? Какие подельники?
— Ой, овечкой не прикидывайся. Знаю я, зачем вы все ползаете на этот пустырь за кладбищем. Никакого спасу нет. И ребята мои, вместо того чтобы жизнь свою проживать, караулят таких сумасшедших, как ты, — распалялась женщина.
— Вы о чём? — тихо спросила Соня. — Я из полиции, — солгала она. — Точнее, я сотрудничаю со следственным комитетом.
Женщина вдруг остановилась, пригляделась к девушке и нехорошо усмехнулась.
— Да хоть из аппарата правительства. Вы и туда пролезли, наверное, твари.
— Давайте поговорим, — попросила Соня. — Мне была назначена встреча на этом пустыре. Меня должны были отвезти к женщине, возможно, даже к вам.
— Считай, что проводили, — женщина подошла к двери. — Ты тут особо не елозь, узлы такие, что, если начнёшь выбираться, начнут сильнее стягивать руки. Ты уж сама себе не вреди.
— Вы сумасшедшая? Меня будут искать, — голос Софьи сломался страхом и звучал уже не так уверенно.
— А это, пожалуйста. Пусть хоть обыщутся.
С этими словами она вернулась, сняла упаковку с одноразового шприца и, вытянув из ампулы лекарство, быстро ввела его сопротивляющейся Соне. Та почти сразу обмякла, веки нервно дёрнулись и закрылись, а женщина удовлетворённо крякнула и ушла.
В это же время со стороны города к кладбищу на огромной скорости неслось несколько машин. Впереди ехал таксист, который подвозил Соню, за ним гнался Малинин, и замыкал шествие экипаж ППС.
— Ну вот здесь она вышла, а я потом в заднее зеркало-то видел, что она не на кладбище пошла, а вот на отворотку направо, по грунтовке. Я ещё удивился, что такая молодая девушка и одна. Ну мало ли хулиганьё какое, здесь, так-то, места неспокойные.
— Что здесь есть кроме кладбища? — спросил Малинин у водителя полицейской машины.
— Ничего. Кладбище-то старое. Жильё, чтоб люди были, ну, наверное, в километрах двух. Да и то, там баба одинокая живёт, она пошатнувшаяся на всю голову, — вздохнул мужчина. — Всё какие-то травы собирает, а придурки к ней, как к знахарке ездят. Ну или туристам её иногда показывают, как местную достопримечательность. Пошли на поле выйдем, здесь машина точно не пройдёт, — полицейский вынул из багажника несколько мощных фонарей. — Держите, всегда с собой таскаю, чтоб не в потёмках.
День уже давно догорал на западных склонах Кутейкиной горы, молчаливые сумерки выбирались из пролесков, растекались по полю, залезали за ворота и ограждения кладбища и сейчас здесь становилось совсем темно. Малинин с Береговым и полицейским, ринулись бегом по тропинке. Длинные лучи резали тёмное пространство, распугивали тени, скакали по стволам деревьев, траве, дороге. Достигнув края поля, они остановились, и Малинин беспомощно провёл фонарём по полю.
— Согласен, — сказал полицейский, — если она где-то лежит здесь, то найдём только днём, — ляпнул патрульный и осёкся. — Ну, я это в смысле… Короче… — он махнул рукой. — Поехали до этой доедем, до колдуньи-то нашей местной. Она просто через поле гораздо ближе живёт, чем по дороге ехать. Может, ваша девушка заблудилась и до неё дошла.
— Давай здесь тогда пройдём, — сказал Малинин.
— Не. Заплутать можем. Да и на машине надёжнее. Колдунья-то — баба с поворотом. У неё и сыновья есть, у всех разрешённое и зарегистрированное оружие. Эти придурки шмальнут в темноте, потом скажут, что показалось им, мол, кабан прёт, но нам с вами от этого не легче будет.
Машина полиции быстро вывернула обратно на шоссе, съехала в лес на грунтовку, и через несколько минут они уже подъезжали к затерянному в темноте дому, присутствие которого выдавали только прямоугольники светлых окон.
— Так, она баба дюже вредная, — сказал полицейский, — я пойду предупрежу, что мы большой компанией. Потом за вами выйду, а то обидится и даже, если и знает что, не расскажет.
Мужчина вышел из машины, направился к дому, постучал и скрылся за открывшейся створкой. Он почти сразу вышел обратно и помахал остальным, чтобы выходили. Малинин вылетел первым, он быстро поднялся по лестнице и, войдя в дом, остановил на женщине напряжённый взгляд.
— Здравствуйте. У нас пропала сотрудница.
— И вам доброго вечера. Ну а я чем могу помочь? — спокойно спросила женщина.
— Может, она заблудилась и к вам дошла. Она ещё утром уехала в этом направлении. Вышла из такси возле кладбища, — Малинин беспокойно шарил глазами по комнате и вдруг его взгляд остановился.