Он медленно прошёл по комнате и остановился возле распечатанного листка, приколотого к стене гвоздиком.
— Это кто?
— Ваше какое дело? — зло сказала женщина. — Но если вам так интересно, то я скажу. Это яд! Этот яд отравит всё вокруг.
Малинин сорвал листок со стены, потом сел за стол и, положив на листок руки, глянул на женщину.
— Сейчас вы расскажете мне всё, что знаете, — он помолчал, — иначе я засуну вас в такую тёмную дыру, из которой вы никогда не сможете выбраться.
Береговой аккуратно вытащил из-под рук Малинина лист бумаги и несколько секунд смотрел на знакомые черты. На бумаге была распечатанная на принтере фотография Вари Мечиной.
— С чего бы мне вам помогать? За меня, когда сына эти твари сгноили, хоть кто-то вступился? — зло сверкнула взглядом женщина. — Ребёнок на стенки кидался, себя не помнил и просто сгорел в одночасье. А теперь все они по одному уйдут.
— Хватит, — Малинин стукнул со всей силы по столешнице, так что та даже заскрипела. — Это, — он стал тыкать пальцем в фотографию, — моя сотрудница. Она пропала. Что вы о ней знаете?! — орал Малинин.
— Плохо же вы своих сотрудников проверяете раз берёте на работу таких тварей, — прошипела хозяйка дома. — Совсем слепошарые, хотя не скрою, они прятаться умеют.
— Мне нужно знать всё, — вдруг перешёл на шёпот Малинин, глаза его потемнели, подёрнулись стальной злобой и яростью. — Иначе я за себя не ручаюсь. Не скажешь по-доброму, будет по-плохому. Я не посмотрю, что ты женщина. Мне нужна информация.
— Не много ли тебе надо, соколик? — спросила женщина, поднялась, подошла к двери и, толкнув створку, включила свет в той комнате, где спала Софья. — Твоя? Её искал?
Малинин ринулся к Соне, та удивлённо открыла глаза, улыбнулась, сев на кровати, и потёрла свободные руки, на которых читался явственный след от верёвки.
— Что здесь произошло? — спросил Егор, оглядывая Софью.
— Уже во всём разобрались, — проговорила Соня, — но у меня есть много очень неприятных новостей.
Глава 10
Ясный день уже стучался в окна, когда Береговой с Малининым подъехали к зданию больницы. Ещё ночью Егор практически насильно запихал Софью для обследования и оказания первой медицинской помощи, в которой она не очень нуждалась. Но спорить с разгневанным полковником никто не хотел.
— Так, я к Пирожкину, — сказал Малинин, останавливая машину на парковке, — а ты иди за Софьей. Пусть начинают выписку готовить. Только скажи ей, чтобы без нас никуда не уходила. А то вляпается опять, — процедил сквозь зубы Егор и вышел на улицу.
Тёплый ветер кружился вместе с пылью, гонял разноцветные фантики, нёс ароматы цветов с клумб, украшавших подступы к лестнице, ведущей к обесцвеченному серому зданию. Юра Береговой забежал в холл, прошёл несколько пролётов и, подойдя к посту медсестёр, легонько постучал по испещрённой трещинами лаковой поверхности стойки, за которой сидела миловидная девушка и болтала по телефону.
— Здравствуйте. Я за Ковалёвой Софьей Андреевной, — проговорил он.
— Чего? — барышня обернулась на него и нахмурилась.
— Я за Ковалёвой пришёл. В какой она палате?
— В морге она, — отмахнулась медсестра и вернулась к прерванной беседе. — Ага, ну и чего там дальше было?
— В каком морге? Вы с ума сошли? — Береговой даже осип. — Мы её ночью привезли, вы посмотрите у себя. Ковалёва!
— Ещё раз повторяю, в морге она, — зыркнула глазами барышня, прикрывая трубку рукой. — Морг рядом, так что вам идти недалеко.
Но Береговой уже не слышал её слов, он бежал по коридору, потому что прекрасно понимал, что ему просто необходимо перехватить Малинина. Если сейчас Егор Николаевич увидит, что Софья лежит на холодном стальном столе в прозекторской, то его не то что удар хватит… Малинин просто сравняет этот городок с землёй.
— Егор Николаевич! — заорал Юра, увидев, что Малинин как раз направляется к входной двери морга и убирает в карман телефон. — Стойте!
Береговой ринулся по дорожке, еле успел отбить руку Малинина от дверной ручки и, схватив его за плечи, поставил перед собой.
— Не нужно, — сказал Юра, глядя ему в глаза.
— Не нужно, что? — спросил Егор.
— Туда не нужно ходить. Егор Николаевич, просто дышите, — в голове у Берегового был полный раздрай и бардак, он не знал, где ему взять слова, чтобы облегчить тот груз, который сейчас свалится на Малинина.
— Юра, ты пока в больницу ходил, подцепил какое-то опасное психическое заболевание? — медленно проговорил Малинин.
— Нет. Просто Софья…
— Чёрт тебя подери! — не выдержал Егор. — Что, просто Софья? Юра, работать нужно, — Малинин отодвинул оперативника и снова пошёл к двери. — Я пошёл, а ты приходи в себя.
— Да стойте, — выкрикнул Юра, — в морге Софья. Мне на посту сказали.
Малинин на секунду остановился, потом развернулся к Юре и вздохнув произнёс:
— Юра, я знаю, что она в морге. Пойдём.
— Вот так просто?
— Да, я обладаю телепатией. А ещё вечность назад изобрели мобильные телефоны.
Малинин хлопнул дверью, а Юра остался стоять на улице. Теперь какая-то часть мира, наверное, навсегда останется тёмной, Юре всегда казалось, что Малинин другой. Оперативник потянул на себя тяжёлую дверь, прошёл мимо прозекторской, на столе которой под простынёй виднелись очертания женского тела, и свисала волна волос. Юра несколько секунд постоял и двинулся в сторону кабинета Пирожкина.
— Здравствуйте, — произнёс он, переступая порог. — Софья?
— Привет, — сказал Пирожкин. — Я не Софья, но приятно, что ты и меня заметил.
— Нет, просто Софья, разве…
Юра уставился на Соню, которая пила чай и чертила какие-то значки на бумаге.
— Да, Юра, привет, — глянула она на него.
— Я ничего не понимаю, — сказал Юра и после этого в голове прояснилось. — Я сейчас пойду и убью медсестру, — глухо проговорил он. — Она сказала, что вы в морге. Я и подумал…
— Аллилуйя, — воскликнул Малинин. — А то я думал, ты окончательного того. Мне Соня позвонила, а я тебя набрать не успел.
— Так там ещё девушка в прозекторской лежит, — Юра присел и закрыл лицо руками, — жуть какая-то.
Пирожкин тяжело вздохнул, отложил ручку и, морща лоб, проговорил:
— Я извиняюсь, а что вы ко мне в кабинет-то все набились? У девки, что при входе, передоз, у меня отчётность загибается, дел вагон, а вы простите…
Андрей Валерьянович замолчал, потому что дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Лашников.
— Всем привет, — Игорь с размаху сел на свободный стул и молча уставился на Пирожкина.
— Я мысли твои прочесть должен? — скорбно спросил Пирожкин.
— Нет. Просто думаю, с чего начать, — Лашников поскрёб затылок и проговорил: — Короче, я сейчас с Томасом разговаривал.
— А с руками у тебя что? — спросил Малинин, указывая на сбитые костяшки кулаков.
— Ну как разговаривал, я его по лицу бил, а он мне правду говорил, — цыкнул языком Игорь.
— Согласен, тоже метод, — проговорил Малинин и отвлёкся на телефон, куда пришло сообщение от Берегового с текстом: «А Лашников в курсах про Варю?».
Егор вскинул голову и, коротко глянув на Берегового, покачал головой.
— Короче, эти утырки, которые ямы, — Лашников сгрёб с тумбочки кувшин и, налив себе полный стакан воды, шумно выпил её. — Аж в горле пересохло. Они давненько приспособились какую-то особенно забористую наркоту варить. И… — Лашников опять посмотрел на Пирожкина.
— Чего тебе? — спросил Андрей Валерьянович, — только не говори, что я у них главный. Я об этом ничего не слышал.
— Ну, к сожалению, мой ответ сильно усложнит вам жизнь, — Игорь взлохматил себе волосы и выпалил: — Короче, лаба у них как раз в бывшем морге. Томас прекрасно всё это знал. К тому же он один из дилеров, так что теперь понятно, почему его кофейня так офигенно в нашем городе работает, — Лашников хлопнул себя по бёдрам. — Его там местные опера, которые из старых остались и которым я доверяю, сейчас держат, он точно никому сообщить не сможет. Схему прохода, через якобы стены, он мне нарисовал, — выпалил Лашников. — Так что конкретно эту лабу можно брать. Но, — Игорь развёл руками, — есть ещё клуб у них, про него как раз и говорил Востриков. Этакий фан-клуб этих ямов. Своеобразная церковь, что ли, с последователями. Глава этих придурков вроде как на посылках у ямов, а те взамен снабжают его необходимыми ингредиентами для того, чтобы особо одарённые варили дурь. И что самое главное — ямы утверждают, что все составляющие исключительно натурального происхождения и вроде как всё это нужно в себя лить, чтобы бо́шку просветить. Хотя Востриков утверждал, что это голимая синтетика, — Игорь пожал плечами.
— Понятно. Своими силами не обойдёмся. Где клуб?
— Возле Кутейкиной горы, где старые склады. Томас и этот план накатал, сыкливый оказался сучёнок, там есть у них какие-то тайные тропы, — издал нервный смешок Игорь. — Я просто в каком-то странном ступоре нахожусь, вот прям все, кого я здесь знал… Просто клоака лжи, — Лашников посмотрел на Малинина. — Кстати, их совсем не смутило отсутствие народа в городе. Система выстроена так, что позавидуешь. Они быстро переориентировались и стали просто больше возить в другие города. Как я понял, там какая-то сложность была с доставкой, то ли температурный режим нужно соблюдать, то ли ещё что-то. Но к ним, например, здешние торчки на точку сразу идут, потому что в кармане это зелье носить нельзя.
Пирожкин раздражённо захлопнул папку и сказал тоном, не терпящим возражений:
— Мне, конечно, льстит, что вы включили меня в состав следственной группы, но у меня самоотвод и до фениной матери дел. Постарайтесь, всё-таки найти в себе силы оторвать свои жопы от моих стульев и переместиться в свои кабинеты.
— Андрей Валерьянович, не злись. Ты вообще должен радоваться, что впереди планеты всей и в курсе, что в твоей бывшей богадельне такая нехорошая тема находится, — Малинин встал, прошёлся по кабинету и повернулся к заведующему моргом.