— А чего его так далеко засунули? — сонно потягиваясь, спросил Юра, когда мужчины вышли из вагона и оглядели пустой в этот ранний час перрон.
— А куда нужно было? — выискивая глазами обещанного провожатого, вопросом на вопрос ответил Егор. — В Зимний дворец?
— Ой, Егор Николаевич, не рычите прямо спозаранку, — покривился Береговой и кивком показал на припаркованный неподалёку полицейский УАЗик, за рулём которого дремал водитель.
Юра скоро спустился по ступенькам, обошёл машину, легонько постучал в окно и, когда мужчина, сидевший в салоне, приоткрыл один глаз, сказал:
— Простите, а вот если мне до колонии нужно доехать, то как лучше добраться?
— Слышь, — немедленно послышался ответ, — если ты, падла, будешь мне и дальше спать мешать, то я тебя сам туда с ветерком докачу. Шлёпай на автобус! — рявкнул молодой человек в форме рядового и снова окунулся в негу утренних сновидений.
— Во как! — ошарашенно обернулся на Малинина Береговой. — Может поучить его?
— Себя поучи, Юра, — оборвал просвещенский порыв оперативника Егор. — Ты как его спросил? Представился бы хотя бы.
— Так а чего он спит на службе? — протянул Юра.
— Юра, не дури, а! — Малинин распахнул дверь в машину. — У меня здесь срочное и важное дело, если у тебя таковых нет, то можешь заняться воспитанием местных коллег.
— Э, мужики вы куда прёте? — водитель подлетел на кресле как ужаленный и, дико вращая глазами, обернулся на устроившегося позади него Малинина.
Егор спокойно достал своё удостоверение, ткнул раскрытой книжечкой чуть ли не в нос нерадивому полицейскому и медленно, и чётко произнёс:
— Приступите к выполнению своих служебных обязанностей! У нас следственные мероприятия, поэтому как можно быстрее доставьте нас в указанное место.
— Да, конечно, конечно. Я же ждал вас. Вот соснул немного, — лейтенант, всё ещё глядя на Егора, стал шарить в районе замка зажигания, стараясь найти ключи.
— Не «да, конечно», а «так точно», — устало произнёс Береговой. — Вас что, в вашей деревне работе в полиции по букварю учили?
— Посмотрите какой у нас городской парень появился, — чуть улыбнувшись, произнёс Малинин. — Поехали быстрее, мы опаздываем.
УАЗик, прыгая на неровностях дороги, покатился по асфальтовой ленте, израненной рытвинами и сморщенной разломами. Водитель всю недолгую дорогу стыдливо молчал, Егор пытался собраться с мыслями, что было непросто, учитывая нестабильное состояние здоровья, а Береговой просто рассматривал скудные пейзажи за окном и строчил месседжи Нерею и Лашникову.
— Егор Николаевич, вы как себя чувствуете? — спросил Береговой, когда впереди замаячила территория колонии.
— А ты с какой целью интересуешься? — скосив глаза на оперативника, отозвался Малинин.
— Да с обыкновенной, — пожал плечами Юра.
— Нет, ты интересуешься с целью Софье Андреевне и моей дуэнье Нерею написать о моём здоровье. Так? — Малинин в упор посмотрел на Юру.
— Ну переживают люди. Вы и так всех послали и чуть ли не один поехали.
— Юра, я поехал с оперативным сотрудником, а не с бабкой лавочницей. Я тебя, Юра, очень уважаю и особенно ценю, что ты в очередной раз спас мою задницу, но сейчас я прошу тебя собраться. У нас может быть будет единственный шанс нащупать ниточку и размотать этот клятый клубок. Приди в себя.
— Понял, — буркнул Береговой. — Егор Николаевич, а вы действительно думаете, что у Софьи такие видения правдивые?
Малинин раздражённо выдохнул и взялся за ручку двери, так как машина уже парковалась у ворот колонии.
— Юра, не о том думаешь, — Егор открыл дверь, остановился на секунду и пожал плечами. — Ну, либо правдивые видения, либо она самый главный подозреваемый, — кратко резюмировал полковник и покинул автомобиль.
Береговой даже закашлялся от неожиданности, потом вышел следом и глубоко задумался над словами начальника.
Пройдя обязательные утомительные процедуры, Малинин с Береговым добрались до допросной, и стали ждать, когда конвойный приведёт заключённого. Юра мерил шагами небольшое помещение, в котором словно жила сама тоска и уныние, и солнечный свет не пробивался даже в погожий денёк, разгоравшийся за окном.
— Не люблю в тюрьмы ездить, — цыкнул Береговой.
— Извини, я не знал, взял бы кого-нибудь другого, — на автомате съязвил Малинин, не отрывая взгляд от бумаг, разложенных перед ним.
За дверью послышались шаги, лязгнул железный замок, дверь с натужным скрипом отворилась, и в помещение зашли конвойный и высокий, сильно похудевший мужчина.
— Осужденный Красуцкий для проведения допроса доставлен! — громко отрапортовал охранник.
— Спасибо, — ответил Малинин. — В коридоре подождите.
— Здравствуйте, Егор Николаевич, — кожа на лице Красуцкого за время заключения стала похожа на серую вощёную бумагу, глаза глубоко запали, натянулся тонкой бескровной нитью рот. — Рад что вспомнили обо мне, — Анатолий Викторович поднял глаза на Малинина и тот сразу же узнал знакомый страшный, яркий блеск, который играл во взгляде, когда Красуцкий рассказывал про своих жертв. — Ах, да! Я помниться тогда вам напророчил, что вы ко мне вернётесь.
— Анатолий Викторович, — Малинин закрыл папку с делом, — я понимаю, что вам невероятно скучно и до жути обидно, что вы проводите свою жизнь в тюрьме. Но каждое преступление влечёт за собой наказание и это справедливо. Не так ли?
— Как верно подмечено. Растёте как профессионал, стали более рассудительны.
— Спасибо, — сухо обронил Егор. — Ну что Анатолий Викторович, рассказывайте, как вам будни в заключении?
— Не ходите вокруг да около и не обижайте меня недомолвками. Давайте честно.
— Давайте, — Малинин устало откинулся на спинку стула. — Поведайте нам, что происходит в этом чёртовом городе.
— Тогда, я думаю, что нужно начать с торга?
— Не на базаре, — буркнул Береговой и моментально поймал острие взгляда Малинина.
— Анатолий Викторович, чтобы, как вы выразились, торговаться, мну нужно понимать предмет этого самого торга. А так мне смысла нет тратить время и впустую раздавать обещания.
— Я изучал историю Карельска и ямов многие годы. Сначала это было просто увлечением из-за Риты, а потом переросло в настоящую страсть. И когда мы с Ритой были на пороге запуска гиперкуба, то я знал, как можно развалить всю их структуру, иначе все мои старания были бы бесполезны. Ямы — фанатики, которые ради своей цели не пожалеют ничего и никого. А сейчас у власти стоит очень серьёзный психопат.
— Кто бы говорил о психопатах, — снова буркнул Береговой.
— Я, молодой человек, запамятовал как вас зовут, но отвечу. Да, я — социопат с отклонениями, но, — Красуцкий ухмыльнулся, и кожа на щеках собралась в мелкую складку, — у меня есть особый фетиш, и я придерживаюсь линии в выборе жертв. И для меня это своего рода хобби, — Красуцкий пожал плечами. — А вот главу клана ям можно отнести к субклиническим психопатам. Он прекрасно манипулирует людьми, надевает на себя разные личины, может сопереживать вашему горю или вздыхать над раздавленной колёсами машины кошкой, но при этом твёрдой рукой будет управлять своей мини-империей.
— Вы знаете кто он?
— Это не столь важно. Структура ям выстроена по принципу полной взаимозаменяемости и если просто обезглавите структуру, то на месте среза сразу же вырастет новая руководящая голова. Повторюсь, они фанатики. Им всё равно что будет с ними, они живут только идеей.
— Тогда я тоже повторюсь. Вы знаете, кто он? — у Малинина нехорошо сдавило виски и в районе почек тяжело мазнуло болью.
— Егор Николаевич, — Красуцкий потер ладони и пожевал губами, — мы просто теряем время. Поверьте, я много знаю, но мне нужны мои дивиденды. Я слишком долго здесь нахожусь и думаю, пора выбираться на волю.
— Может, ещё вертолёт и миллион долларов? — спросил Береговой.
— Нет, пожалуй, начнём с чашечки кофе. Соскучился.
— Юра, — рявкнул Малинин и тише добавил, — кофе принеси. Попроси начальника сварить, у него там аппарат хороший стоит.
— О как, — прикрыл глаза Красуцкий, — мне будет варить кофе сам начальник этой богадельни.
— Я вас слушаю, — перебил его Егор и открыл блокнот. — Анатолий Викторович, у нас очень мало времени.
— Ну для начала я хотел бы увидеть Риту. И попросить перевести нас в какую-нибудь колонию-поселение. Я прекрасно понимаю, что вы нас совсем не отпустите, но было бы чудесно, если бы мы с ней могли жить вместе и почаще дышать воздухом.
— Ага, и ещё вы мне тогда расписку напишите, что не будете, почём зря, крошить молодых и красивых женщин, — глядя на Красуцкого, проговорил Егор.
— Почём зря, точно нет, только со смыслом, — закинув голову, счастливо расхохотался Красуцкий.
Перед Егором живо пронеслись картинки с раскопок возле клиники, кадры с видеозаписей и несчётное количество изуродованных тел, которые ради собственного удовольствия кроил сидящий напротив нелюдь. Малинину стоило огромного труда не воткнуть кулак в лицо сидящего напротив него заключённого. Сейчас перед Егором стояла катастрофически сложная задача, во имя того, чтобы спасти остальных и вытащить на свет Божий из-под земли засевших там упырей, ему придётся пойти на условия Красуцкого. Они оба это знали, и Малинин прекрасно понимал, что Красуцкий сейчас наслаждается моментом.
— Ладно, это всё лирика. Давайте поступим так, — Егор вздохнул и посмотрел на вошедшего Берегового с большой чашкой в руках, — сделка будет идти по принципу «ты мне, я тебе». То есть сначала информация, потом порция вкусняшек.
— Ну хорошо, — быстро согласился Красуцкий. — Начнём тогда с вишенки на торте. Среди ям есть преданный мне человек, и она занимает там не последний пост.
— Кофе отдай, — Егор глянул на Юру стоявшего у дверей.
Береговой поставил чашку, дёрнул губой и брезгливо отодвинулся, словно боялся запачкаться, даже если случайно прикоснётся к сидевшему на стуле мужчине.
— Дивный аромат, как же я скучал. Кофе, вино, хороший стейк и разделочный стол, — он пошлёпал губами, — Мечта, если вы понимаете о чём я.