— Юра, ты как? — тяжело дыша, спросил Лашников.
— Хреново очень, — просипел Береговой. — Но тебе спасибо, — бормотал, погружаясь в бессознательное состояние, Юра.
— Юрка, держись, — Лашников быстро осмотрел ногу Юры, — Береговой, у тебя ранение нехилое, не дёргайся, я к Малинину. Сейчас медики подъедут, — Игорь помолчал и глянул на труп Сапонина. — Проверю, может, дышит ещё.
Игорь ногой отбросил оружие, валявшееся возле Сапонина, слегка попинал его и, наклонившись, прислонил пальцы к шее.
— Готов, — изрёк он, обшаривая карманы бывшего приятеля. — Ладно, Юрец, жди, я за помощью.
Лашников быстро скрылся за стволами редких елей, а Юра Береговой медленно провалился в пугающую кошмарами, безмолвную черноту пустоты.
— Егор Николаевич, — Лашников выскочил на дорогу, — там Юрца задело.
— Живой? — коротко спросил Малинин, зажимая ладонью сочившееся кровью плечо.
— Да, но кровопотеря большая. Он веткой голень насквозь пропорол. Срочно нужны медики.
— Я вызвал, едут. Ты ему жгут наложил?
— Нет, я за аптечкой.
— Какой на хрен аптечкой. Игорь в себя приди, ремень снимай и вперёд! — гаркнул Малинин и попытался встать.
— Я Сапонина пристрелил, — вдруг сказал Лашников.
— Что? — Малинин застыл, глядя на Лашникова.
— Это он стрелял.
— Я понял, — глухо сказал Малинин. — Дуй обратно, окажи Юрке помощь. Я дождусь подкрепления, скажу, куда им идти.
Когда Лашников скрылся в зарослях, Малинин снова осел на землю, тяжело опустил затылок на железо машины и на секунду прикрыл глаза. Творившийся вокруг кавардак был очень на руку расследованию. И результатом чётко распланированных действий и рискованной перевозки Красуцкого стало то, что на свет выполз даже Сапонин, которого они тщетно пытались найти уже целый год. А это значило, что Красуцкий точно что-то знал и мог привести их к разгадке. Егор нечаянно дёрнул плечом, глухо застонал и увидел, что с той же стороны, откуда двигались они, несётся несколько автомобилей. Медикамент выпрыгнул из автомобиля практически на ходу, Нерей осадил машину у обочины и побежал следом за Денисом, а из задних дверей скоро выбирались Мамыкин и Унге.
— Денис, в лес беги, Береговой более серьёзно ранен. Скорая ещё не подъехала, а там кровопотеря большая! — с трудом крикнул Малинин и показал Медикаменту направление.
— Как же это? — Мамыкин быстро подошёл к Малинину и присел рядом. — Ну-ка, товарищ полковник, сидите и не дёргайтесь. Всё-таки у меня есть оконченные курсы скорой медицинской помощи.
Мамыкин уверенным движением разрезал лохмотья пропитанной кровью ткани, крякнул, увидев, что пуля вывернула кусок кости наружу и, оглянувшись через плечо, гаркнул:
— Да подбодрите вы этих медиков!
— Мамыкин, послушай меня, — с трудом проговорил Малинин, — Сапонина, как я понял, застрелил Лашников, и сейчас мы точно знаем, где находится место преступления, поэтому сейчас бери свой волшебный чемодан, и займись прямыми обязанностями. Нам нужно понимать, откуда слилась инфа.
Через полтора часа Малинина привезли в больницу в Карельск, спешно отправили на операционный стол и, когда вечером лечащий врач завершал обход, то он остановился возле Егора и, немного помолчав, проговорил:
— Уважаемый, а нет ли какой-нибудь призрачной возможности хотя бы день не попадать в передряги? Я боюсь, ваш организм откажется функционировать при таких нагрузках.
— Доктор, я очень постараюсь, но ничего обещать не могу.
— Ну тогда, когда вас в очередной раз привезут, а не ручаюсь за то, что смогу оставить вам прежнюю палату. Вполне возможно, вам придётся продлевать абонемент уже у Пирожкина.
— Что ж, мы с ним прекрасно знакомы, я думаю, договоримся, — еле ухмыльнулся Егор.
— А! Ну тогда чиркну записочку, чтобы вас без очереди пропустили, — покачал головой врач.
— Как там Береговой? — спросил Малинин.
— Плохо. Восстанавливаться будет долго. Но организм молодой и сильный, бегать будет. Спокойной ночи, — врач снова покачал головой и ушёл, плотно заперев за собой дверь.
Егор здоровой рукой нащупал на тумбочке телефон и проговорил, набрав номер:
— Привет. На тебе подробное изучение всех последних допросов Красуцкого. И тех, что вёл я, и тех, когда ты его допрашивал в последнее время. Нет, сюда ехать не нужно, только время зря потеряешь. Красуцкого нет в живых, поэтому важно максимально детально изучить всё, что он говорил. Главное — обрати внимание на те факты, которые он упоминал в связи с Никольском. Всё, отбой.
На город плавно опустился вечер, Малинин, ещё не полностью отошедший от наркоза, задремал, и глаза открыл только, когда за окнами в небе ярко горели звёзды. Напротив его кровати, сидя в кресле, дремала Соня, она склонила голову набок, смешно приоткрыла рот и посапывала. Видимо, почувствовав пристальный взгляд, Софья проснулась, вздохнула и проговорила:
— Привет. Как ты?
— Привет. Теперь лучше, — с улыбкой ответил Малинин.
Вдруг тихие коридоры больницы взорвались негромкой перебранкой, и до слуха Малинина донёсся знакомый голос:
— Да мне пофиг, что у вас за правила. Мой муж ранен, и я попаду к нему в палату. Давайте показывайте, куда идти.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла Ольга. Женщина быстро прошлась взглядом по пространству, оценила внешний вид Сони и проговорила:
— Всё, девушка, сиделка моему мужу больше не требуется, я сама за ним буду ухаживать. Можете идти.
— Оля, ты откуда? — как-то странно себя чувствуя, проговорил Малинин.
— Егорушка, милый, мне как сказали о том, что случилось, я пулей сюда прилетела. — некрасиво скривив лицо, проговорила женщина и глянула на Соню. — Ну что вы стоите? Чаевых ждёте?
— Оля, Соня моя… коллега, — проговорил огорошенный Малинин. — Что ты здесь делаешь? И откуда ты узнала?
— Милый мой, ну как же… Любяще сердце не обманешь, — забормотала женщина.
— Оля, не ерунди. Кто тебе сказал?
Малинин заметил, как Соня поднялась и тихо выскользнула из палаты, а на её место сразу же взгромоздилась Оля.
— Ой, ну ладно тебе, — женщина приподнялась и заботливо поправила одеяло. — Сильно нога болит?
Малинин немного помолчал и тихо проговорил:
— Оля, а тебя не смущает, что у меня гипс на руке?
— Ой, это я просто устала немного с дороги. Прямо посреди важной встречи сорвалась, — женщина нащупала руку мужа и сжала её. — Не волнуйся, теперь я от тебя никуда не отойду, прорвёмся.
— Оля, а ты можешь мне помочь? — вдруг спросил Малинин.
— Милый, всё что угодно, — охотно откликнулась женщина.
— Съезди к Нерею, он работает допоздна. Он мне документы должен передать.
— Сейчас? — Ольга недоверчиво покосилась на Егора.
— Да. Это крайне важно.
Когда женщина вышла, Малинин быстро набрал номер Ильи и проговорил:
— Сейчас к тебе моя жена приедет. Илья, не перебивай, я знаю, что поздно. Короче, поговори с ней, как ты умеешь. Она ко мне давно нежных чувств не испытывает, и всё моё окружение знает, что она последний человек, кому нужно звонить, если со мной что-то случилось. Так вот её кто-то сюда вызвал и не нужно быть мега психологом, чтобы понять, что меня пытаются полностью удалить из расследования. Причём делают это ненавязчиво, значит не нужна шумиха, и не пристрелили, а только ранили, значит не нужно, чтобы меня полностью заменили.
Малинин положил трубку, вздохнул, посмотрев на стул, где недавно сидела Соня, и прикрыл глаза: завтра новый сложный день, а он уже давно не супергерой и ему требуется отдых.
Унге, забравшись с ногами, сидела на подоконнике и рассматривала смешной рисунок на жёлто-голубых носках. Ей нравился строгий стиль в одежде, но всегда хотелось, какого-то побега от официоза, и она подсмотрела у одного из героев детективного сериала этот трюк с носками. Хотя на мультяшных героев она не решилась, но ей вполне хватало весёлых тучек с кривыми моськами. Сегодняшнее нападение на машину Малинина было крайне тревожным, потому что теперь точно было понятно, что кто-то, грубо говоря, слил информацию, а так как кроме их команды и очень ограниченного круга сотрудников никто не знал, куда и зачем поехал Малинин и кого везёт, то, значит, в броне секретности была брешь.
Она ещё не до конца разобралась, какая роль во всей этой истории была отведена Олесе, её покойному отцу и двум матерям, но сейчас казалось было самое время, чтобы сесть за разбор записей. Унге прислушалась к затишью в коридорах общежития, глянула на часы, посмотрела, как стрелка сонно проползает, показывая третий час ночи, и включила ночник. Вернувшись мыслями к разговору с настоящей матерью Олеси, Унге открыла подробный отчёт о проделанной работе, который она списала с надиктованных записей.
Унге вспомнила приятную двухкомнатную квартиру, мелкий цветочек на обоях, которые отдалённо напоминали дешёвый яркий ситец, зелёные джунгли из домашних растений, уютную крохотную кухню. Лариса Николаевна усадила Унге за стол, быстро сварила кофе и достала из холодильника домашний тортик с застывшим шоколадным кремом и печально проронила:
— Олесю ждала, но она что-то задерживается. Наверное, с отцом опять за границу улетела. Так, расскажите, по какому случаю внутренние органы интересуются моей красоткой?
— Лариса Николаевна, я честно даже не знаю с чего начать, — Унге на секунду задумалась. — Я только что разговаривала с женщиной, которая тоже называет себя матерью Олеси.
— Нет, — Лариса потрясла головой и провела по рано начавшим стареть щекам, — Анжелика так представляется, когда ей удобно. Я не против. На бывшего мужа я не претендую, он мне и даром не нужен, а для Олеси он делает много. Мне большого труда стоило добиться от него, чтобы дочка стала вхожа в его дом, как в свой собственный. Ну, посудите сами, я простой инженер. Что я могу ей дать? — она пожала плечами. — А отец — человек крупного формата, у него есть деньги и связи. Ну и потом, сама Анжелика прямо настаивала на том, чтобы Олеся общалась с отцо