— Ну что ж, — с размаху садясь на стул, проговорил он, — уничтожили они не всё, но большую часть. Хорошо, что я давно всё оцифровал, и у нас сохранились тела из той котельной, которые я отправил в другой морг.
— Разве они на кремацию не вывозились? — спросил Лашников.
— Игорь, ты в себе? Кто ж такие улики в печке палит?
— Вот и я удивился, когда мне кто-то сказал, — пожал плечами оперативник. — Кстати, ребята месседж прислали, сегодня опять пустой день. Нет следов Малинина.
— Денис, продолжай, — нахмурившись, сказал Нерей. — Ты можешь хоть как-то обрисовать происходящее?
— Вам как, объёмно и по-научному или коротко и по-простому? — устало спросил Медикамент.
— Коротко.
— Над этими телами ставили эксперименты. Скорее всего, это подрастающие дети, а эксперименты ставили либо над беременными женщинами, либо над родившимися младенцами. Здесь потрудились генетики. Но пока это сугубо моё мнение, — он вздохнул. — Я уже разослал соответствующие запросы в профильные учреждения. У нас много материалов для исследований, и я клянусь, что докопаюсь, какая гнида этим занималась, — Денис сжал кулаки. — Сегодня в больнице умер последний из тех, в ком ещё теплилась жизнь, но это мне не помешает.
— Ладно, — Нерей облокотился ладонями о стол и встал. — Давайте попробуем хоть несколько часов отдохнуть, нам всем нужно немного сна.
— Мы увязли в каком-то болоте разрозненных случаев, находок, фактов и домыслов, — вздохнула Унге.
— Значит, будем вылезать, — твёрдо сказал Нерей.
Софья по памяти нашла старый адрес, по которому ездила, когда собирала материалы для Малинина. Тогда её просил Данила найти какие-то достоверные сведения о существовании Сталичкина и доказательства, что его наследие действительно ценно. Соня зашла в старый питерский двор-колодец, спустилась по ступенькам в небольшое подвальное помещение, переоборудованное под магазин, и потянула дверь на себя.
Как и в прошлый раз, ей показалось, что она попала в совершенно другое измерение. Вещи здесь жили в своём мире, и каждая тянула за собой целую историю.
— Рад, очень рад, что вы вернулись, — из-за крохотного пяточка прилавка послышался низкий голос.
— Вы помните меня? — удивилась Соня.
— Ну я просто так не трачу свои ресурсы на случайных людей. А с вами сразу всё было понятно, вы пришли в мою скромную обитель надолго.
— Но мы с вами не виделись почти год.
— А разве для того, чтобы увидеть своего человека, нужно постоянно мозолить друг друга глаза? — пожал плечами мужчина невысокого роста. — Нет, нам с вами достаточно иметь связь духовную. Кто знает, может, именно мне суждено стать вашим проводником. Хотя я так не думаю. Вы птица более высокого полёта. Сейчас я приготовлю чай и отвечу на ваши вопросы. Вы же ко мне по делу?
— Да.
Софья стряхнула с себя бред странных речей и огляделась. За прошедшее время здесь почти ничего не изменилось, хотя она не очень хорошо помнила, что здесь было раньше, но всё так же царил полумрак, и полки были завалены разными вещами, которые для кого-то представляли ценность.
— Чай? — полувопросительно сказал хозяин лавки, ловко лавируя подносом.
— Спасибо. Простите, но у меня очень мало времени, и я перейду сразу к делу, — сказала Софья, присаживаясь за небольшой столик, где мужчина расставлял чайные принадлежности.
— Сахар? Молоко?
— Ничего больше не нужно, — нетерпеливо перебила его Софья. — Я бы хотела расспросить вас ещё раз о Сталичкине.
— Да я вроде всё что знал, рассказал, — мужчина пожал плечами и заулыбался. — Хотя нет, забыл сказать, что он, чертяка, был большим любителем хорошеньких женщин.
— Я не думаю, что это относится к делу.
— Да вы что? — мужчина аккуратно поставил на блюдце изящную фарфоровую чашку. — А я, знаете ли, почитываю иногда свежую прессу, по-стариковски с бумаги, и прямо-таки недавно увидел, какое количество красивых женщин полегло в окрестностях Карельска.
— Ну мне что-то сомнительно, что Сталичкин катается на машине времени в нашу реальность, — проговорила Соня.
— А что есть машина времени? — хозяин лавки пожал плечами. — Плод фантазийного воображения? Или, быть может, реалия, в которой наши гены остаются в потомках и катятся на этой временно́й колеснице в будущее.
Софья долго смотрела на него, а потом аккуратно спросила:
— Я сейчас не очень поняла. Вы хотите сказать, что у Сталичкина в Карельске есть потомки? И они причастны ко всему, что происходит?
— Я бы не стал утверждать во множественном числе. Есть последователи, это да. Но есть потомок. И он-таки возродил давнюю договорённость, которая была между Сталичкиным и ямами, — мужчина улыбнулся.
— А кто он?
— Милая моя, ну откуда же я знаю. Мне птички приносят в клювиках крохи информации. Эту я раздобыл специально для вас, — он улыбнулся. — Подарок, так сказать, как залог долгой дружбы.
— Я откровенно не понимаю, что вы от меня хотите, но сейчас вы сказали очень важную вещь.
— Я знаю, — мужчина улыбнулся и, протянув руку, достал из стоящей рядом тумбочки толстый фотоальбом. — Полистайте на досуге. Это тоже подарок.
— Спасибо, — Соня нетерпеливо взяла альбом. — Подскажите, а что за договорённость была у Сталичкина и ям?
— Так вот я вам альбом подарил. Сами посмотрите, там красивые есть фотографии.
У входной двери звякнул колокольчик, и мужчина снова улыбнулся:
— Ко мне пришли, всего доброго.
— Пожалуйста… — Софье показалось, что её возглас просто разбился о спину уходящего человека. Она вдруг ясно поняла, что сегодня он ей ничего уже не скажет.
Подхватив фотоальбом, Соня спешно вышла из магазинчика и направилась обратно к Зое. Идти к себе домой она не хотела, да и после всего пережитого просто боялась туда возвращаться. Дойдя до квартиры Зои, Соня позвонила, но ей никто не открыл. Она набрала номер подруги, но телефон не отвечал, тогда Соня присела на ступеньки и раскрыла альбом, пестревший старыми затёртыми фотографиями. Перед ней мелькали незнакомые лица, неясные пейзажи, какие-то постройки, но тяжёлые мысли растаскивали внимание, уводили мысленный взор вглубь себя, и Софья просто бездумно перелистывала страницы.
А с другой стороны двери Зоя бессильно тянула пальцы, чтобы дотянуться до стального полотна и подать сигнал о том, что она внутри и отчаянно нуждается в помощи. Время шло, силы её утекали вместе с кровавым ручейком, и вскоре женщина просто затихла, так и не успев сказать Соне, что та в серьёзной опасности.
Раннее утро в Карельске было пасмурным, над городом ворожили тучи, грозясь целый день поливать улицы дождём, вдалеке барагозил гром, и летний день был больше похож на осенний вечер.
Унге тяжело поднялась с кровати, поморщилась от запаха пригорелой еды, тянувшегося с общей кухни, мельком глянула на себя в зеркало и, ужаснувшись мешкам под глазами, пошла в сторону ванной комнаты, чтобы хоть как-то освежиться. В коридоре её чуть не снёс с ног Нерей, Унге посторонилась и крикнула вдогонку:
— Ты куда?!
— В больницу, быстро. Саломончика ранили.
— Вот и новый день, — медленно проговорила Унге, потом быстро вернулась в комнату и успела выбежать на улицу, как раз в тот момент, когда машина, поджидавшая Нерея, отъезжала от здания общежития.
Унге заскочила в заднюю дверь, кивнула бледному Мамыкину, глянула на Нерея и спросила:
— Что случилось?
— Не знаю. Позвонил один из ребят, кто его охраняет, и сказал, что была попытка убийства. Больше информации нет.
В полном молчании они добрались до места, потом долго бежали внутри огромного организма больницы, пока не достигли палаты, где врачи всё ещё пытались спасти остатки жизни Саломончика. Нерей попытался подойти ближе, но яростный вопль одного из докторов остановил его:
— Ну куда прёте, он сейчас помрёт, уйди с дороги! Тася, криворукая ты дура, заряжай на полную. Разряд! Ещё разряд!
Вскоре крики затихли, люди в белых халатах бессильно мотали головами, медсёстры начали убирать уже ненужное оборудование, и один из врачей объявил время смерти пациента.
— Что случилось? — выдавил из себя Нерей.
— В коридор, пожалуйста. Дайте нам закончить, он уже никуда отсюда не денется, — раздражённо сказал врач.
Нерей с Унге вышли, Илья подошёл к нервно теребящему пуговицу полицейскому и спросил:
— Что случилось?
— Ну это, с самого утра оперативник ваш прибыл. Я, говорит, пару вопросов задать.
— Какой оперативник?
— Ну тот, что его нынче допрашивал, — сказал молодой человек.
— И что?
— Я пустил, конечно. Сразу за ним медбрат зашёл и какие-то процедуры начал. Оборудование привёз, сказал, что сейчас вернётся и ушёл минут на пятнадцать. Оперативник нервный был, вскоре мне сказал, что потом допросит, когда пациента оставят в покое. Я туда не заходил, а медбрат, когда вернулся, поднял тревогу.
В этот момент из палаты вышел Мамыкин и проговорил:
— Проникающее в затылочную часть. Но там по касательной прошло, видимо, торопился. И что-то мне подсказывает, что совсем недавно я видел такое же характерное ранение. Практически в день вашего приезда было совершено такое же убийство. Я в принципе не понял, что они там спасали: летальный исход там должен быть сто процентов.
— Ерунда какая-то, — нахмурился Нерей, отходя в сторону. — Береговой же даже с коляски не встаёт. Звоните Лашникову, все переезды отменяются. Унге с Мамыкиным здесь на месте, — рявкнул Нерей и задумался. — Береговой куда ночевать собирался ехать?
— В больницу вроде. Ему нужно было на капельницы, да и ногу он сильно натрудил, очень болела. — быстро ответила Унге.
— Лашников вне доступа, — вздохнул Мамыкин.
— Так, давайте я в палату к Береговому, — сказал Нерей. — Но что-то мне подсказывает, что я его на месте не найду. Отправьте за Лашниковым патруль. Я думаю, в морге знают, где Пирожкин живёт, они ж там вещи грузят.