Конечно, нельзя было винить Малинина в том, что он действовал совсем тайно: он совсем недавно на общем совещании сказал, что ему надоело ходить по заданному кругу, и сейчас он выходит на тропу охоты. Он сказал тогда открыто и честно, но все остальные, к сожалению, не придали особого значения его словам и продолжили расследования в прежнем ритме, как по учебнику.
А Малинин задумал другое, он хотел сбить противника с толку и дать ему два неизвестных, а именно Варвару и Лашникова. И если преступнику так хорошо известны их шаги, он почти неуловим и продолжит руководить всем этим театром безумия, то он-то точно знает, что ни Мечина, ни Игорь не имеют никакого отношения к тому, что происходит и тем более не состоят в его секте. Таким образом, Малинин сбил с толку «серого кардинала» ям и сейчас ждал результатов.
Когда Нерей уехал, то Малинин вывел Унге из дома и предложил переговорить с глазу на глаз. У Егора к каждому был свой подход и если Юре Береговому нужно было объяснить всё коротким рублеными фразами, обогащая монолог нецензурной лексикой, то следователю Алас для успешной работы требовались пространные объяснения.
— Егор Николаевич, — спросила Унге, когда он объяснил ей свой план, — а что делать с тем, что вас и остальных отстранили от расследования? И кстати, Варя и Игорь в розыске.
— Ну, во-первых, меня никто не отстранял. Пока что я считаюсь пропавшим без вести. Во-вторых, я, безусловно, расписал весь план оперативного вливания, утвердил его у начальства, и сейчас мы полностью владеем ситуацией и продолжаем работать. В третьих, то что так нелепо арестовали Соню, показывает нам, что руководящий центр этого всего, — он развёл руками, — явно при погонах и в чинах.
— И даже более того, — задумчиво произнесла Унге. — Мне знакомый отписался, что арест и допрос Сони производил Иваницкий Кирилл Сергеевич: именно он сейчас является руководителем следствия, присланного в Карельск.
— Ну тогда тебе, Унге, и карты в руки, — Малинин просиял улыбкой. — Ты едешь в Питер. Во-первых, развали их дело, я уверен, что там есть к чему прицепиться. Не думаю, что они сильно старались, потому что инсценировка очень глупая, они ведь меня списали со счетов. Во-вторых, ты должна разобрать на молекулы жизнь подполковника Иваницкого. Все его рабочие и личные связи, даже если он любил в детстве душить хомячков, ты должна об этом узнать.
— Я поняла вас. Есть ещё ниточка. Кто-то подменил контакты в телефоне Мамыкина и получается так, что нас специально послали на ту ферму. И это странно. Получается, что преступник нашими руками уничтожил свои, — Унге задумалась, — ну активы, что ли. Я так понимаю, Саломончик выращивал рассаду для того, чтобы потом из этих растений производился наркотик.
— Это и правда странно, но радует то, что мы видим эту ситуацию в целом. Дальше будем разматывать, — Малинин помолчал. — Так что, Унге, давай включайся в работу и вперёд.
— Егор Николаевич, а как вы выбрались? Ведь вы не могли предвидеть, что будет такой взрыв и затопление?
Малинин вздохнул, прошёлся вперёд по ельнику, потом развернулся и проговорил:
— Унге, в любом деле есть капелька удачи. Моя была в том, что единственное ценное, что у меня есть, это очень дорогой телефон. На нём есть передатчик, я успел передать Ласточкину сигнал бедствия, и Варя меня нашла. Конечно, я мог не выбраться из передряги, но на тот момент это было крайне удачное стечение обстоятельств, чтобы противник подумал, что меня уже нет и наконец хоть кто-то из них выбрался бы из своего укрытия. Так и случилось.
— А если бы нет? — спросила Унге.
— Ну тогда это была бы другая история. Но зачем нам домыслы и к чему тратить на них энергию и силы? Давай просто закончим дело. Я чувствую, что теперь перевес на нашей стороне.
— Слушайте, — Унге нахмурилась, — а Пирожкин-то, куда делся?
— Андрей Валерьянович, и правда, поехал по новому назначению. Здесь мы тоже воспользовались ситуацией. Ведь жизнь — это не шахматы, как многие предполагают. Жизнь больше похожа на короткие нарды: выпал куш — играй.
Когда Нерей с Иваницким и остальными сотрудниками выдвинулись для задержания Лашникова и Варвары, а также выяснений обстоятельств дела, то Илья, сидя рядом с Кириллом в одной машине, проговорил:
— Кирилл Сергеевич, я думал над вашими словами о приглашении к дальнейшему расследованию и сотрудничеству, но думаю, отвечу отказом. Я в своё время очень хотел работать с Малининым и был счастлив, что получил эту работу, но сейчас у меня произошёл глубокий внутренний кризис. Я не хочу, чтобы мои рабочие качества просто выгорели. Я, безусловно, передам все дела, буду на связи, но я подам рапорт о переводе.
— Что ж, — Иваницкий вздохнул и всплеснул руками, — жаль, конечно, но это ваше решение. Как-то влиять на него я не собираюсь. Но сейчас-то вы с нами доедете до места?
— Естественно. Я же не кисейная барышня. И мне интересны мотивы, которыми руководствовался Малинин, потому что я считаю, что команда должна быть командой, — Нерей вздохнул. — Ну и ещё я выяснил для себя одну интересную вещь: следствие в рамках вот таких спецопераций это не моё. Думаю, перейду к экономическим преступлениям.
— Мне нравится ход ваших мыслей, Илья, — проговорил Иваницкий, — каждый должен быть на своём месте, вы правы. Ну что ж, — он глянул на сторожку, к которой они подъехали, — здесь?
— Именно, — Нерей вздохнул и вышел вслед за Кириллом из машины.
Но внутри домика уже было пусто.
— Илья Иванович, — Иваницкий нервно дёрнулся, — а вы ничего не перепутали?
— Нет. Я не обладал информацией, сколько по времени они будут здесь, — Нерей задумался. — В конце концов, сейчас у вас есть возможность обработать помещение и снять пальцы. И тогда вы точно будете уверены, что присутствие здесь Мечиной и Лашникова не плод моего воображения, — Илья вздохнул. — Ну и, конечно, Малинин. И если всё то, что вы сказали, окажется хоть на сотую процента правдой, то мне вообще нечего делать в следствии, — уже тише добавил он.
— Зря себя так корите. Малинин очень опытный спец, — Кирилл набрал номер телефона и проговорил. — Криминалиста вашего местного высылайте. Что значит, нет его? А где он? Как фамилия? — переспросил он ещё раз. — Мамыкин. Записал. А телефон его есть?
— У меня есть, — сказал Нерей. — Мамыкин, вообще-то, входит в состав следственной группы.
— Так это прекрасно, — хлопнул в ладоши Кирилл. — Люблю этих учёных чудиков. Сидят, копаются, а потом бац и потрясающий результат. Позвоните ему, Илья, пожалуйста.
Илья набрал номер, несколько секунд слушал гудки, а потом ответил Мамыкин.
— Ну что?
— И тебе привет. Тебя тут найти не могут, нужно выехать на место происшествия, — Нерей отошёл к окну и остановился.
— Илья, я не резиновый. Меня Малинин с самого утра работой завалил по самое не могу. Какое ещё у вас происшествие случилось?
— В смысле Малинин завалил работой? — немного оторопел Нерей.
— Не знал, что Малинин может завалить работой? Вот и я не знал, иначе бы пошёл трудиться в какое-то более спокойное место, — Мамыкин помолчал. — Илья, ну не тяни резину, чего надо?
— Скажи, а Саломончик был жив или мёртв, когда ты осматривал характер ранения.
— Конечно, мёртв, — отозвался Мамыкин.
— Кирилл, это криминалист, — Нерей задумчиво передал трубку Иваницкому.
Следователь взял телефон, долго и нудно пререкался с Мамыкиным, пока тот наконец не гаркнул:
— Слушайте, у меня есть своё начальство. Позвоните Егору Николаевичу и если он скажет ехать к вам, то я поеду.
— Куда я ему позвоню? На тот свет, что ли? И вообще, теперь твоё начальство — это я! — сорвался на крик вконец вымотанный несговорчивостью Мамыкина следователь.
— Ну орать на меня не нужно, собственно как и звонить на тот свет, у вас устаревшие оперативные данные. Малинин уже давно приступил к своей работе. Сейчас пришлю его номер телефона, если вы и этого не знаете, — прошипел криминалист.
— Я вконец офигеваю! — повесив трубку, вдруг заорал Иваницкий. — Какого чёрта у меня по городу разгуливает преступник?! Я вас всех в порошок сотру, — истерически орал Кирилл на подчинённых. — На кой хрен вы мне нужны? Где он может быть? — мужчина зыркнул на Илью.
— Позвоните ему, — Нерей пожал плечами. — Я не думаю, что Малинин будет от вас бегать, а мне нужно съездить в одно место. Встретимся у вас в кабинете.
Иваницкий пришёл в некоторое замешательство, потом достал телефон и, набрав номер, с кислой миной приготовился ждать ответа:
— Алло. Это Малинин Егор Николаевич? — с тихой злостью проговорил он. — Вам предписано явиться ко мне для разбирательства. И я вам очень советую не играть со мной и не юлить.
— Иди в жопу.
У Иваницкого был очень громкий динамик в телефоне, и все услышали краткий и ёмкий ответ Малинина, после которого он отключился, а Кирилл остался стоять, пылая тихой злостью.
Егор расхаживал по кабинету, смотрел, как город наряжается в летнее тепло и бесконечно прокручивал в голове события последних дней. Он устал, да и то что его протащило по подземным тоннелям и смыло в давно высохший колодец, тоже не добавляло сил. Фактически, ему сейчас нужно было отдохнуть или хотя бы выспаться, но такую роскошь, по всей видимости, нужно было заслужить. И то, что под ногами путался нервный Иваницкий, очень усложняло мыслительный процесс, потому что нужно было отвлекаться на подковёрную борьбу. В довершение все материалы вывезли из кабинета, и теперь предстояло вернуть всё на место и снова часами искать нужные записи, заметки и перечитывать материалы.
— Да, Андрей Михайлович, — выдохнув, Малинин ответил на телефонный звонок.
— Ты доигрался, — кратко сказал генерал-майор. — Теперь даже я не в силах удержать эту расползающуюся, как дырка на старых портках, ситуацию.
— Что случилось?
— Иваницкому дали карт-бланш, — произнёс Касаткин. — Вас действительно отстраняют.