Это оказалось не так просто сделать. Джек успел обыскать весь холодильник, когда Саманта наконец сказала:
— Он в банке.
Джек поднял голову. Обе сестры стояли у кухонной двери — Саманта впереди, Хоуп чуть сзади, но так же внимательно за ним наблюдая.
— Рэйчел всегда хранила кофейные зерна в холодильнике, — стараясь говорить как можно увереннее, пояснил он.
— Больше не хранит, — негромко, но еще более уверенным тоном ответила Саманта — в точности как Рэйчел.
Решив не обращать внимания на ее тон, Джек закрыл дверцу холодильника. Ярко раскрашенные керамические банки в виде различных овощей стояли в ряд на полке. Открыв помидор, Джек обнаружил там сахар, открыл капусту и увидел макароны, открыл баклажан и нашел там какие-то непонятные кусочки.
— Это кошачья еда, — проинформировала его Хоуп. — Поищи в огурце.
— В огурце должны быть спагетти, — возразил Джек и, открыв толстый желтый перец, увидел в нем муку. Необследованным остался только огурец.
— Это непохоже на Рэйчел, — сказал он, чувствуя себя немного глупо, и стал чайной ложкой засыпать кофейные зерна в кофемолку. — Огурец предназначен для спагетти. Это же элементарно — у него форма такая.
— Мама говорит, что не всегда надо действовать по шаблону, — сказала Саманта. — Когда мы поедем?
— Как только я выпью кофе и приму душ.
— И сколько времени это займет?
Кухонные часы, также сделанные из керамики и выполненные в виде бородатого лица с усами-стрелками — несомненно, тоже плод творчества Рэйчел, — показывали семь сорок.
— Двадцать минут. — Джек с иронией посмотрел на Саманту. — Тебе это подойдет?
— Нечего иронизировать. Я только спросила. Нам тоже, знаешь ли, нужно принять душ и одеться, а если я не иду в школу, то кто-то должен сделать за меня записи и передать домашние задания, так что мне надо позвонить. — И она ушла, уводя за собой сестру.
Джеку тоже нужно было сделать несколько звонков, но это пока подождет. А вообще похоже, что день будет долгим.
Глава 4
Если бы Джек знал какую-то другую дорогу в Монтерей, то поехал бы по ней, но другой дороги, к несчастью, не было. С волосами, мокрыми после душа, Саманта сидела рядом с ним и, крепко сжав зубы, не отрывала глаз от шоссе. Сжавшись на заднем сиденье и схватившись обеими руками за переднее, Хоуп так же неотрывно смотрела вперед; ее ковбойские башмаки неуклюже свисали по сторонам центрального валика.
Джек знал, о чем они думают. Он тоже думал об этом, надеясь — изо всех сил надеясь, — что дорожные рабочие закончили свою работу и уехали. Не зная, что еще сделать, он включил радио, чтобы немного отвлечь детей от тяжелых мыслей, и на минуту ему это удалось.
— Лучше не придумаешь! — заметила Саманта, выслушав репортаж о том, как в еще одной маленькой африканской стране люди умирают от голода. Все время нервно поглядывая на дорогу, она нажала другую кнопку, потом еще одну. — Ты когда-нибудь слушаешь музыку?
— А что же это было секунду назад? — спросил Джек.
Саманта принялась крутить ручную настройку.
— Одни идиотские арфы, и вообще здесь мы не поймаем ничего хорошего — прием слабый. — Она выключила радио, ухватилась за дверную ручку и снова уставилась на дорогу тревожным взглядом.
Джек притормозил машину — начинались повороты.
— А что ты обычно слушаешь?
— Компакт-диски! — отрезала Саманта.
Хоуп бросила на нее робкий взгляд:
— Мама слушает новости.
— Только не тогда, когда кто-то из нас лежит в больнице полумертвый.
— Твоя мама не полумертвая, — возразил Джек.
— Она в коме. Как это еще назовешь? Люди в коме могут умереть с той же вероятностью, что и выжить. У Лидии дядя лежал в коме несколько месяцев, пока его наконец не отключили от аппаратуры, и уже через пять минут он умер.
— С твоей мамой случай совсем другой. Она даже не подключена к аппаратуре жизнеобеспечения. Единственные механизмы, что стоят у нее в палате, — это приборы, которые следят за ее состоянием. Она…
— Смотрите! — перебила его Саманта. — Вот где это произошло! Видите — нет ограждения, и грязь на дороге. Это случилось здесь, не так ли? — вытягивая шею, наседала она. — Езжай помедленнее, я хочу это видеть.
Джек продолжал невозмутимо ехать вперед.
— Там нечего смотреть. Машину давно убрали. Она, наверное, уже в мастерской.
Девочки тем не менее не отрываясь смотрели назад.
— Кэтрин говорила, что было столкновение, — сказала Саманта. — Что случилось со вторым водителем?
— Я не знаю, — солгал Джек.
Саманта снова подалась вперед:
— Знаешь, но не говоришь. Тебя голос выдает. А вот мама наверняка хотела бы, чтобы нам все было известно.
Джек сильно в этом сомневался, но дело было не в этом.
— Сейчас твоя мать наверняка хотела бы, чтобы ты говорила только хорошие вещи или не говорила бы вообще, — сказал он, раздраженный тем, что ему все время пытаются поставить в пример Рэйчел.
— Это твои слова, а не ее. Мама хочет, чтобы мы говорили то, что думаем, а я думаю, что авария серьезнее, чем ты говоришь, а значит, у нас большие неприятности. Что, если она не очнется?
— Она очнется.
— Я не собираюсь жить в Сан-Франциско. Все мои подруги здесь — я никуда не поеду.
— Боже мой, да ты уже хоронишь свою мать! — возмутился Джек.
— Папа! — раздался сзади испуганный крик.
— Она не умирает, Хоуп, — найдя глазами отражение младшей дочери в зеркале заднего вида, сказал Джек. — С ней все будет в порядке. Я тебе это уже говорил и абсолютно в этом уверен. Она попала в аварию всего двенадцать часов назад. Сейчас самый тяжелый период, потом станет легче. Давай не будем спешить. Возможно, к тому моменту, когда мы приедем в больницу, твоя мама придет в сознание и даже попросит есть.
Однако Рэйчел так ничего и не попросила. Когда они приехали в больницу, она лежала так же неподвижно, как и в прошлый приезд Джека. И снова у Джека сжалось сердце, снова вернулся страх, что следующий вздох Рэйчел может оказаться последним.
— Она спит, — прошептала Хоуп, и Джеку на минуту показалось, что она права.
Если не считать огромного синяка, Рэйчел выглядела почти нормально. Может быть, она уже вышла из комы и теперь просто спит? Может быть, доктор пытался звонить ему в машину и не дозвонился? На этой дороге на мобильники нельзя полагаться.
Все еще полный надежд, Джек подошел к постели. Потер щеку Рэйчел; когда она не ответила, сжал ее руку.
— Рэйчел!
— Не надо ее беспокоить! — испуганно вскрикнула Хоуп.
Саманта ничего не сказала. Глаза ее были широко раскрыты, лицо побледнело.
Вернувшись к девочкам, которые так и остались стоять у двери, Джек наконец понял, что состояние Рэйчел не изменилось. Пытаясь справиться с разочарованием, он тихо сказал:
— Вот видите? Никаких респираторов, никакой аппаратуры жизнеобеспечения. У нее сломана нога — вот шина. Она порезала руку, поэтому рука забинтована, лицо в синяках от удара о корпус машины. Помнишь, как тебе попали в глаз теннисным мячиком, Сэм? Сначала синяк был черным с синим отливом, потом неделю багровым, потом зеленым, потом желтым, и только после этого все наконец возвратилось к норме. Но это требует времени.
Не отрывая глаз от Рэйчел, Саманта кивнула.
— Через капельницу вводят лекарства и питание, — не зная, о чем еще сказать, продолжал Джек. — На телевизионном экране сзади отражаются показатели работы сердца, пульс и содержание кислорода в крови. На посту сидит сестра, которая все это видит и следит за изменениями. За твоей мамой также наблюдают через стекло. Вот почему она здесь, а не в обычной палате.
Хоуп подошла к нему поближе.
— Видишь линию там вверху? — показал ей Джек. — Тонкую такую зеленую линию, которая движется то вверх, то вниз. Она показывает, как бьется сердце. Видишь, какие у нее одинаковые зубчики? — Хоуп кивнула. — Хочешь дать ей знать, что ты здесь? — Хоуп быстро закивала. — А ты, Саманта?
Старшая девочка сейчас выглядела такой же маленькой и испуганной, как и Хоуп.
— А разве она может нас слышать?
— Доктор сказал, что да. И если это так, то, мне кажется, ей будет приятно узнать, что вы здесь.
— Что же нам сказать?
— Что хотите.
— А ты сам собираешься с ней говорить?
В вопросе Саманты чувствовался вызов. Снова оставив девочек стоять у двери, Джек подошел к кровати, взял Рэйчел за руку, наклонился и поцеловал ее в лоб. Он стоял вплотную к кровати, опершись рукой на ограждение.
— Привет, ангел. Как дела? Видишь, я обещал вернуться, и вот пришел. И привел с собой девочек. Они стоят у двери. Они немного напуганы аппаратурой и прочим.
— Я не напугана, — возразила Саманта и быстро подошла к нему. — Привет, мама! — Руки девочки крепко обхватили ограждение. — Это я, Сэм. Боже, что у тебя с лицом! Что же случилось? Это полная ерунда, — почти не разжимая губ, пробормотала она. — Мама ничего не слышит.
— Ты это точно знаешь?
— Нет.
— Тогда зря не болтай.
Джек оглянулся на Хоуп, все еще стоявшую у двери, и кивком головы позвал ее к себе. Девочка испуганно отшатнулась.
— А что они делают, чтобы привести ее в сознание? — спросила Саманта.
— Видишь вот эту капельницу? — И Джек указал на одну из емкостей, содержащих (а может, и нет) то лекарство, о котором говорил врач. — Эта жидкость помогает уменьшить опухоль в голове, чтобы кровь и кислород могли свободно течь и заживлять поврежденные ткани.
— А почему нельзя просто сделать какой-нибудь укол, чтобы мама очнулась?
— Это невозможно.
— А ты спрашивал?
— Нет.
— А ты вообще разговаривал со специалистом?
Джек вздохнул:
— Я это сделал в первую очередь. Ты уж не считай меня полным кретином, ладно? — И небрежно добавил, обращаясь к Рэйчел: — Когда же эта девица наконец научится сдержанности?
— Если брать пример с тебя, будет нормально? — язвительно спросила Саманта.
«Эх, уж лучше бы ее испуг так и не прошел, — подумал Джек. — То ли дело в возрасте, то ли я почему-то пробуждаю в ней самые худшие эмоции. В любом случае с этим надо кончать, тем более в присутствии Рэйчел».