— Куда мы отправимся из деревни? — подала она голос.
— В Королевский Дворец. — снизошел он до ответа.
— Вы служите Королю? — спросила Айа.
— Я служу, Ору. — коротко ответил Риган.
— И как долго мы с Руном пробудем там? — не унималась девушка.
— Сколько потребуется. — бросил мужчина.
Риган услышал, как Айа с шумом выпустила воздух. Маленькая злюка опять не довольна. Наверняка, ответ ей не понравился, но, что поделаешь, другого у него не было.
Деревня уже давно проснулась, и по улице сновал народ. Торговые лавки открывали свои витрины, приглашая покупателей. В воздухе витал божественный аромат свежей выпечки. Признаться, Риган уже давно отвык от городской суеты и таких простых вещей, как свежевыпеченная булка с утра. Находясь на границе, он месяцами пропадал в дозорах со своими людьми, добывая для штабов информацию о боевых возможностях ханааской армии. За эти годы он стал аскетичным, словно девяностолетний старик. Может поэтому близость молодой девушки будоражит его? Или дело в самой девушке — храброй, дерзкой, упрямой? Как бы то ни было, на повестке лежат более важные вопросы, над которыми нужно поразмыслить, и весь оставшийся путь Риган посвятил им.
6.
Вернувшись в трактир, Айа и Риган застали умиротворяющую картину: Рун сидел за столом, находясь в добром здравии, и с аппетитом уплетал мясную похлёбку. Бран расположился на диване, откинувшись на спинку, и с преувеличенным интересом слушал рассказ мальчика.
— А потом мы пришли в деревню, где все были рыжими, представляешь?! — рассказывал Рун. Заметив появление сестры, он расплылся в улыбке и переключил своё внимание на неё. — Вот видишь, я уже совсем здоров. Бран говорит, это потому что я родился летом. Кто рождается летом, тот всегда крепче здоровьем!
Айа подозрительно взглянула на Брана, прикидывая, сколько ещё информации он успел вытащить из её брата. Тот лишь улыбнулся в ответ своей самой располагающей улыбкой, и сказал:
— Я уж думал, вы не вернётесь. Неужели заблудились?
— Доброе утро, Сэр. — ответила Айа.
Подойдя к столу, она осмотрела его в надежде найти что-нибудь съестное. Обнаружив котелок с похлёбкой, Айа не решилась к ней прикасаться. Риган, наверняка, тоже голоден. Взяв кусок хлеба и сыр, она уселась за стол и принялась за еду, поглядывая на мужчин. Риган подошел к дивану и сложил на него пояс с мечом и куртку. Затем направился к тазу с водой и тщательно вымыл руки. Закончив с омовением, мужчина подошёл к столу и плюхнул перед Айей пустую миску, затем еще одну поставил для себя. Плеснув в них похлёбки, он сел за стол и, схватив ложку, принялся за еду. Поймав на себе его вопросительный взгляд, девушка тоже взяла ложку и начала жевать похлёбку, которая оказалась божественно вкусной.
Рун помалкивал, во все глаза глядя на Ригана. Усмехнувшись, Айа подумала о том, что его первая реакция не сильно отличается от её собственной. Большое тело мужчины заняло почти всё место за столом. Но, Айа уже начинала привыкать к его габаритам.
— Может, всё-таки, кто-нибудь объяснит, где вы пропадали три часа? — нарушил тишину Бран.
Айа предпочла помалкивать. Риган же заговорил, но не раньше, чем разделался с едой.
— Сегодня утром Айа стала свидетелем убийства в Храме Кибелы. Говоря точнее, самого акта она не застала. Но столкнулась нос к носу с преступником и хорошенько разглядела его лицо. И продемонстрировала ему своё. — здесь он сделал многозначительную паузу, затем продолжил. — Личность убитого не известна, следов борьбы я не обнаружил. Если бы мы не знали, что в комнате был кто-то ещё, все решили бы, что человека сгубил сердечный приступ. Труп сегодня доставят во Дворец, где врач сможем его хорошенько осмотреть.
В комнате повисла тишина. Айа продолжала сосредоточено жевать, чувствуя неловкость от своей неудачливости. Рун молчал и с любопытством вслушивался в разговор. Бран же прочистил горло и спросил:
— Нет следов борьбы?
— Я, кажется, так и сказал. — отозвался Риган.
— Это…занятно. — констатировал его собеседник.
— Сейчас ты сделаешь портрет предполагаемого убийцы со слов Айи.
Девушка недоуменно посмотрела на Ригана. Видя её замешательство, Бран нашёл нужным пояснить:
— Видишь ли, дорогуша, у меня феноменальные способности к рисованию. Небольшой талант от отца достался.
— Принимайся за дело. — приказал Риган.
Откинувшись в кресле, он стал наблюдать за весёлой троицей. Легкими штрихами и росчерками угольного карандаша Бран переносил на бумагу черты лица «Плаща», вслушиваясь в описание, которое давала Айя. Девушка и ребёнок охали и ахали, комментируя каждое его движение. Бран искренне наслаждался процессом, поглядывая на друга. В глазах его плясали смешинки. Риган не удержался и бросил другу улыбку поверх двух платиновых макушек. Талант к рисованию не раз служил Брану, особенно, когда нужно было склонить какую-нибудь деву к согрешению. Эта мысль неприятно кольнула Ригана. Он заметил, как друг смотрит на девушку — с теплотой, но без какого-либо подтекста. Затем, он присмотрелся к Айе и испытал огромное облегчение, не найдя в её реакции на Брана ничего, кроме платонической симпатии. Бран, как будто, уловил направление его мыслей и усмехнулся. Это смутило Ригана. Он поднялся с кресла и объявил о том, что займётся подготовкой лошадей.
Выйдя на улицу, он остановился на пороге и сделал глубокий вдох, надеясь прочистить мозги. Придя в конюшню, мужчина решил сам оседлать лошадей. Его прекрасный чёрный жеребец Харон радостно заржал, почуяв хозяина. Скормив любимцу несколько яблок и потрепав по холке, Риган привычными движениями очистил его копыта. Затем, используя скребницу, он избавился от лишней шерсти и грязи на теле лошади. Проверив амуницию и убедившись в её чистоте и исправности, он накинул на спину коня потник, затем аккуратно, без резких движений положил поверх него седло. Пристегнув подпругу, он принялся за уздечку. Харон стоял, не двигаясь и, как только Риган нажал ему на губы, открыл рот, позволяя поместить в него трензель. Закончив с уздечкой, Риган заботливо поправил задравшийся волос чёлки жеребца, и занялся красавицей Жасмин — кобылой Брана.
Пока он выполнял эту привычную работу, Айа снова пробралась в его мысли. Впервые за всю его жизнь он так реагировал на женщину. Она была ни на кого не похожа, совершенно уникальная. На каждом шагу пыталась противоречить ему. Но, при этом, была не лишена здравого смысла. Чем больше он присматривался к ней, тем больше она волновала его физически. Ему ещё не доводилось встречать таких длинноногих девиц. Все эти мысли были совершенно неуместными, но он не мог от них избавиться.
Тащить их с собой в Сусс было дурацким решением. Но сейчас, как никогда, он был уверен, что поступает правильно. Риган не знал, что ждёт его во Дворце и как примет Совет наследника, одиннадцать лет пропадавшего неизвестно где. Но, как бы то ни было, он не собирается сторониться своих обязанностей и займёт положенное ему место. Риган нутром чуял, что вокруг столицы затягивается какая-то петля, след которой тянется еще с границы. И Айа, с её талантом оказываться в неудачном месте в неудачный час, теперь тоже стала звеном в этой цепи.
Бран появился спустя некоторое время, навьюченный их седельными сумками. Протянув ему только что нарисованный портрет, друг принялся крепить поклажу к седлу Жасмин. Риган же внимательно изучил лицо на бумаге. Голову покрывал капюшон, поэтому портрет был довольно условным. В целом, ничего примечательного, но глаза были необычно раскосыми. Да и взгляд жутковатым. Зрачки были расширены, словно сама тьма поселилась внутри.
— Они решили воспользоваться удобствами перед отъездом. — сообщил Бран, затем добавил. — Просто прими к сведению — ни одна дева не взглянет на меня, когда рядом есть ты.
Риган прекратил делать то, что делал и удивлённо взглянул на друга. Вообще-то, именно Бран был покорителем женских сердец, а Ригана уж точно не назовёшь галантным кавалером. К тому же, многие женщины побаивались его из-за крупных размеров.
Риган не успел что — либо ответить, потому что в конюшне появилась Айа и Рун, который просто фонтанировал энтузиазмом. Он завалил Брана миллионом вопросов касательно Королевского Дворца, на которые друг отвечал с искренним удовольствием. Ригана же ребёнок явно побаивался. Что ж, его опыт общения с маленькими мальчиками равен нулю, поэтому придётся смириться.
— Бран, возьми мальчика. Айа поедет со мной. Харон более вынослив. — бросил он.
Бран шутовски отсалютовал ему и, подхватив ребёнка, закинул его в седло, после чего уселся позади. Рун тут же начал щебетать:
— Это ведь кобыла, правда? Я знаю, что кобылы меньше жеребцов!
— Не то чтобы они отличались только размерами. — посмеиваясь, сказал Бран.
— Да, конечно. Ещё кобыла всегда следует за жеребцом, потому что он главнее. — продолжал мальчик делиться накопленными знаниями.
— Вот бы и у людей было также… — проворчал Бран.
— Как ты назвал её? — не унимался ребёнок.
— Позволь представить тебе — принцесса Жасмин! — сообщил мужчина.
Айа проглотила улыбку, и, подойдя к Харону, погладила его морду.
— Ты такой красавец, — приговаривала девушка. — Уверена, Жасмин пойдёт за тобой хоть на край света.
— Вообще-то, она его сестра. — сообщил Риган, став за её спиной. Он протянул руку, тоже собираясь погладить жеребца. Из-за этого манёвра Айа оказалась зажата между ним и Хароном. Они едва соприкасались краями одежды, но мужчина ощущал её близость каждым мускулом. Склонившись к её ушку, он сказал. — Потрогай его ещё, пусть привыкнет к тебе.
На самом деле он сомневался, что прикосновения могут как-то повлиять на жеребца, но ему нравилась возникшая между ними близость. Так Риган мог уловить исходящий от неё аромат — запах дождя и дорог. Не самый очаровательный букет, но и девушку нельзя было назвать садовой фиалкой. Айа повернула голову и взглянула на него своими карими глазами. С такого расстояния он мог разглядеть еле заметные веснушки на её переносице. Наверняка, следствие долгого путешествия. Ей пригодилась бы соломенная шляпа. Такую белую кожу нужно беречь от солнца. Из оцепенения его вывел Бран: