Но когда открылась дверь машины, устраивать истерику и упираться мне показалось глупым. — Извини, что узнала об этом не от меня. — Произнёс Амиран, облокотившись на перила набережной рядом со мной. — Это не важно, — всё, что я смогла выдавить из себя. — Важно. Наверное, я смог бы всё объяснить… — Начал он. — Объяснить что? Как это вообще можно объяснить? — начала терять терпение я. — Это наследство. Мой дед забрал у кого-то, а отец уже использовал вовсю. Как и Расим. После того, как мы с Тайгиром взяли власть в семье в свои руки и отстранили брата от ведения семейных дел, занимаюсь им я. Оксана с насмешкой называет меня потомственным бордельеро. — Рассказывал, глядя на речную гладь, Амиран. — Этот бордель использовался не столько, для получения денег, сколько для развлечения бойцов и для устрашения. Во времена отца и Расима сюда привозили сестёр, дочерей, жëн тех, кто перешёл дорогу отцу или задолжал. Многие уважаемые семьи таким образом избавлялись от неугодных кандидаток в невестки. Много чего было. Когда я получил это наследство, первым делом пресёк такие дела. Против своей воли в клуб больше никого не свозили. Первой за десять лет и единственной, оказалась Кира. — Кира? В смысле? — передать степень моего удивления было невозможно. — Мать Сабира обвинила её в измене, и, воспользовавшись тем, что после ссоры Сабир остался в доме деда, велела охране привезти девушку сюда. А ему сказала, что Кира ушла из дома. — Я могла только хлопать глазами, слушая это всё. — Но сейчас… — не могла подобрать слов я. — У Арлана тогда случился приступ с удушьем, а Кира могла помочь, и помогла. Хотя сама на тот момент наглоталась таблеток, чтобы избежать насилия. Мы еле смогли её спасти, и только чудом удалось сохранить её беременность. А потом ещё именно Кира и обнаружила, что с едой для Арлана что-то не то. — Продолжал Амиран, почему-то сжав кулаки до побелевших костяшек. — Она прислушалась к тому, что Арлан жаловался на кашу. Я воспринимал это как детские капризы и заставлял сына есть отраву! С@ка! — Ужас какой-то! Но ты же не знал, что там отрава! — поняла я его злость. — Но сына я должен был слушать! И слышать! Я, понимаешь? — повернулся он ко мне. — Я всё время думаю, чтобы было, если бы Кира не появилась в нашей жизни? — Я так понимаю, что сестрой она стала именно после этих событий? — спросила я, на что получила в ответ кивок. — А ей… Ей реально что-то угрожало? — Нет. Я и поехал-то в тот вечер в клуб из-за этого визита Дамиры Агировой. Думал, вывезут девчонку куда-нибудь, и пусть живёт, как знает. — Признался он. — Знаешь, шалав и так хватает. И торговать телом бабы никогда не перестанут. Так зачем множить дерьмо в своей жизни? Поверь, могу свозить тебя в клуб, там нет никого, кто был бы там против воли. Все на контракте. А раз в год у нас аукцион. И я-то знаю всех баб под масками, знаю, кто заключал с клубом контракт. Сами приходят. Дочери, жëны… Половина присутствующих сегодня на вечере прошла через наши аукционы. Мерзость одна. — Подожди! — появившаяся мысль раскалённым маслом разлилась в груди. — Но до этого, многих, как ты говоришь, привозили силком и… А если кто-то захочет отомстить? Сколько сейчас тем мальчикам, сестёр или матерей которых привозили в этот ваш клуб? А из Тахмировых ты, Тайгир и… Арлан! — Я думал, только меня эта мысль мучает. — Горько усмехнулся Амиран. — Не важно, на самом деле, сколько лет. Я начал убивать в двенадцать, Тайгир ещё раньше. Это был вопрос выживания, когда развернулся передел после смерти нашего отца. Тогда многие решили отомстить. На моих руках много крови. И я многих похоронил. Своих людей, братьев. Я устал выплывать из этого бесконечного дерьма в жизни. Но не мог сдаться, потому что тогда оставил бы Тайгира одного. А когда я впервые взял на руки Арлана, я поклялся, что вывернусь из кожи, но мой сын будет как можно дальше от всего этого. От разборок, от бизнеса, от которого нормальных людей передёргивает от омерзения. Я поэтому так и вцепился в эту идею с курортом. Я хочу, чтобы у моего сына было нормальное наследство, нормальная семья, нормальный отец, а не потомственный бордельер. — Амиран, может… Может у него уже есть отличный папа? — тихо спросила я, и сама не поняла, как оказалась крепко прижата к мужской груди. — Нимфа моя, — шептал Амиран, целуя меня в макушку.
Глава 25
Милана. Попытки вернуть кольцо после того вечера, успехом не увенчались. После второй, вместо того, чтобы забрать кольцо, мне всучили большую деревянную шкатулку. — Чтобы было где хранить, — заявили мне, одинаково наивно хлопая глазами.
И было непонятно, это сыну досталась такая привычка от отца, или отец перенял от сына. Об итогах встречи Амиран рассказывал родственникам, явно сильно преувеличив мое значение. По его словам, перед моим обаянием отступил даже известный прагматизм Крамберга. — Милана одним своим присутствием создала нам самый выгодный имидж. Из тёмной лошадки мы превратились во вполне состоявшихся и серьёзных партнёров, пусть и новичков в туристической сфере. — Обрисовал он свою точку зрения. — Вот пусть теперь Милана за созданный ею имидж и отвечает. — Заулыбалась Ксана. — А то наделают дел, и в сторону. Помню, попросила я одну подружку прикрыть меня на время практики. Да, Кира? — И что? — заинтересовалась я. — Прошла на отлично и с такой характеристикой, что я потом ещё два года всеми правдами-неправдами от той больницы открещивалась. — Пояснила Злюка. — Нет, — в один голос отказались мы с Тайгиром. — И это почему же? — не скрывая ехидства, поинтересовалась Ксана. — Без комментариев, — в тон ответил ей Амиран. Но к теме того вечера мы вернулись позднее. Арлан играл с гостившим у нас Анзором в полюбившийся бадминтон, а мы сидели в беседке и наблюдали за детьми. — Та девушка… Которая рассказала мне о твоём клубе. Почему она так испугалась? — спросила я. — Потому что поняла, что не стоило распускать язык и лезть в то, что её совсем не касается. И вполне могла остаться без головы с излишне болтливым языком. — Произнёс не глядя на меня Амиран. — Могла? — испугалась уже я. — Но она действительно ничего плохого мне не сделала, вообще. Наоборот, думая, что я выбираю закуски, осторожно подсказала какие не брать. За что? За то, что сказала о твоём клубе, о чём знает весь город? Ну, за исключением таких домоседов как я. Или за то, что сказала что, ну, скажем так, состояла с тобой в близких отношениях? Я вроде как догадываюсь, что ты взрослый мужчина и у тебя есть некоторые желания. И, наверное, не эта девушка в этом виновата. — Милана, я тебе говорил, что ты потрясающе обходишь острые углы? — улыбнулся Амиран. — Нет, ничего я ей не сделал. Хотел, особенно до нашего с тобой разговора. Но потом решил просто предупредить. Позвонил и посоветовал срочно приобрести проблемы с памятью. Как ты говоришь, девушка, оказалась более, чем понятливой, поблагодарила и, насколько я знаю, через два дня свалила из города. — Ты же сам говорил, что хочешь отойти от всего этого, — вдруг почувствовала я непонятно откуда взявшуюся смелость. — А от старых привычек избавляться не хочешь? — То есть, ты мне предлагаешь побыть хорошим мальчиком? — Амиран, так громко рассмеялся, что привлёк внимание детей. — А что мне за это будет? — То есть? — не поняла я. — Ну, вот смотри. Я заметил, что когда Арлан правильно выполняет твои задания или быстро осваивает новый материал, ты его всегда хвалишь. И всегда делаешь для него что-то хорошее. Готовишь нравящееся ему блюдо, учишь новой игре, больше времени отводишь саду. — Перечислял Амиран. — Вот у меня и возник вопрос, если я буду хорошо себя вести и избавляться по твоей просьбе от старых привычек, то, что получу я? — Готовить то, что нравится тебе? — предложила я. — Слушай, я и так вкусно ем. Тем более, что вкусы у нас с сыном совпадают. — Отказался Амиран. — Я веду себя паинькой, если конечно речь не идёт о безопасности, а раз в неделю мы проводим один день вместе? Согласна? Видно от растерянности я кивнула. — По рукам. Смотри, ты обещала! — пожал мою ладонь Амиран. — Подожди! А как так получилось, что я оказалась в ответе ещё и за твоё поведение? — спохватилась я, но Амиран только пожал плечами, с довольным видом делая глоток чая. Вот так и получилось, что раз в неделю мы теперь проводили день вдвоём. Ну, почти. На вторую неделю мы решили остаться дома и опробовать вновь возведённую мангальную зону. И конечно, никуда, ни в какие гости я Арлана не отпустила. Да и мне требовалось больше времени на обработку и привыкание к новым знаниям. Амиран решил, чтобы больше меня никто не шокировал рассказами, рассказать всё сам. И почти весь первый день рассказывал, показывал очень малочисленные старые фотографии.
Иногда мне казалось, что я читаю какой-то страшный и беспросветный детектив. И я не понимала, как в этом мраке смогли выжить два мальчика. Выжить и превратиться в мужчин. Я же видела, как они относятся к Кире, друг к другу. Сколько внимания, заботы и нежности проявляет Тайгир к своей Злюке, ко всем членам семьи. И ведь дети его любят, они не чувствуют в нём монстра, не боятся. Значит там, в душе, той тьмы, которую так боятся все вокруг, не так уж и много.
А Амиран? Просто стоит посмотреть на него, когда он объясняет что-то сыну или просто разговаривает. И всё встанет на свои места. Всё его жёсткое следование правилам и требования беспрекословного подчинения, его привычка контролировать каждый шаг окружающих… Это просто страх новых потерь и желание защитить близких.
Для него не стояло вопроса, чья жизнь и благополучие дороже, и можно ли из-за угрозы близким лишать жизни кого-то другого. Он не раз получал ответы на эти вопросы. И каждый раз платил за эти знания непомерную цену.
В наш первый выходной-свидание, он резко оборвал свой рассказ, когда заметил, что слëзы льются по щекам постоянным потоком.
Я всегда плакала беззвучно, стараясь никому не мешать. Родители сразу бы начали выяснять, что произошло, они бы испугались. А я их пугать не хотела. Бывшего мужа даже намёк на слëзы приводил в бешенство. И в первый момент, я испугалась той реакции, которая могла бы быть у Амирана. — Милана? — рассматривал он мои мокрые глаза и щëки. — Ну, ты чего? Всё же давно закончилось. Всё хорошо. Да и мы с Тайгиром ангелами не были. И у нас в душе демонов хватает. Мы не всегда защищались и давали сдачи. Нападали мы тоже нередко. Ну вот, устроил, называется свидание, девушка в слезах. Он пытался перевести всё в шутку, спокойно вытирая мне щеки своими пальцами, и улыбался.