— А что тогда случится? — Моус скривился заранее, подозревая, что ответ для него окажется не слишком приятным.
— Как предположил наш отважный и стойкий атташе, сквоки готовят страшный и коварный удар по столице Оилтонской империи. Как это будет сделано — так и остаётся тайной, но парочка фраз в пьяной болтовне воинственных союзников всё-таки проскочила. Если их собрать как-то воедино, то они начинают иметь весьма зловещий характер для нашего противника. И смысл этих фраз в следующем: "За двое суток от большинства жителей Оилтона останутся только рожки да ножки. Остальные сами слёзно запросят пощады!"
— Может этот атташе с похмелья чего-нибудь перепутал?
— Может и перепутал, — скорбно развёл руками граф Де Ло Кле, — Но пока мы имеем лишь то, что имеем. И вынуждены только смиренно ожидать дальнейшего развития событий.
— Слушай, Де, — король Пиклии при этом совсем не величественно покрутил свой и так не в меру раскрасневшийся нос. — Как бы эти сквоки нам всё не испортили… А?
— Вот и я их секретного оружия что-то сильно опасаться начал. Как бы чего не вышло…
Глава тридцать вторая
Огромная чаша озера оказалась на самом периметре исследованных территорий. Она высветилась на карте, как только провели привязку по сетке координат. Что вполне естественно весь отряд несколько обрадовало. Правда до обжитых и исследованных территорий следовало добраться на противоположный край чаши, а это оказалось несколько проблематично.
В первую очередь из-за следов. Кратчайший путь, прямиком по дну древнего озера, не подходил по причине слишком лёгкого просмотра с любой точки берега. Даже если преследователи на шуршонах и не появятся в момент марш-броска, то они чуть позже обязательно рассмотрят кучи поверженных монстров, через которые придётся отряду прорываться. Хоть подавляющее большинство хищников сейчас отсутствовало на своих исконных пастбищах и местах охоты, но и те что оставались, добровольно людей не пропустят.
Поэтому Парадорский принял решение идти вдоль «берега», а если тот смыкался со сводом, то в том месте использовать боковые проходы. Благо что и здесь вокруг всей чаши, в данное время густо поросшей джунглями, виднелись сотни сияющих тоннелей, по которым сюда когда-то стекала то ли вода, то ли планктон Стенеси. По имеющимся приборам, люди сейчас находились на глубине в четыре и три десятых километра.
Видимо всё-таки глубина сказалась и на некоторой особенности данного места. То есть, на подобных глубинах и так следовало передвигаться с осторожностью из-за невероятно повышенной опасности и чрезмерного риска для человеческих жизней. Но в этом месте вскоре приоткрылись и другие угрозы, первоначально незаметные. И опять-таки пришлось поражаться то ли умению молодого командира предвидеть ситуацию, то ли просто счастливой случайности. Но как только отряд продолжил движение невдалеке от кромки условного берега, как выяснилось, что почти все тоннели от дна до края чаши, заполнены многочисленными стаями воздушных хищников. Там и пройти было бы трудно из-за обилия покрученных деревьев с гнёздами, насестами, да и вообще всем, на чём только могут восседать летающие твари. Они довольно равнодушно посматривали на перемещающихся по дну кенгозверей, песцовых рысей и более мелких грызунов, но ведь все прекрасно знали, как относятся летяги к появлению человека. Стоило лишь отряду засветиться на открытом пространстве, как пришлось бы принимать тяжелейший и затяжной бой. И ещё не факт, что все бы вырвались из этой природной ловушки на своих двоих.
Другой вопрос, что преодолев уже треть дистанции, Парадорский идущий впереди, опять вышел на самую кромку берега, немного понаблюдал, и, дождавшись товарищей, стал советоваться:
— Я чётко видел, как вон из тех тоннелей вылетали и залетали моссуоны. Да вон, сами посмотрите!
Действительно, все хорошо различили на светящемся фоне противоположного берега извивающиеся тени летающих, плоских змей. Эти двадцатиметровые чудовища считались по рейтингу опасности вторыми после гигантских муравьев. А по некоторым данным разведки порой и нападали на шуршонов. Именно об этой особенности и вспомнил Тантоитан в первую очередь:
— Мне кажется, летяги не особенно боятся шуршонов. Значит, в любом случае нападут на восседающих в сёдлах сквоков. Ну а если ещё и моссуоны к этой атаке присоединятся, нашим преследователям может не поздоровиться.
— Ага, — поддакнул Броверё — Им и двойной запас амуниции не поможет.
На что Гарольд вполне резонно возразил:
— Зачем им вступать в бессмысленный бой? Они могут сразу резко развернуться и с хорошей скоростью покинуть чашу.
— О! Так легко они от нескольких стай не уйдут, — вставила своё мнение и Клеопатра. — Вспомни, как нас атаковала безостановочно лишь одна стая ятаганов в Мечте Малеха. А здесь даже страшно представить, сколько стай может оказаться.
— Короче, — Танти благоразумно не хотел долго оставаться на данном месте. — Нам надо каким-то образом пустить сквоков по дну чаши. Поэтому предлагаю дальними выстрелами подстрелить парочку десятков хищников ближе к центру древнего озера.
— Неплохо, — одобрил Гарольд. — Особенно если сделать некоторую видимость прямой дороги из туш, метров в триста.
— Тогда приступим, одиночными, иглами, шуметь и сверкать нежелательно. — Командир обернулся к стоящим сзади телохранителям: — Бит, Дейни, справитесь? — когда те кивнули, обозначил им участок для стрельбы: — Постарайтесь укладывать вот там, между торчащей скалой и вон той яркой группой жадеек. А мы начнём валить зверьё от цветочков и до самого центра долины. Остальные страхуют и наблюдают.
Оптический прицел на игломётах позволял хорошо рассмотреть и правильно поразить цель и на большем расстоянии. Но весь минус применения игл заключался в малой дальности поражения. Так что пятьсот метров считался максимумом для эффективной стрельбы. Но все четыре стрелка с поставленной задачей справились великолепно. Хорошо заметная дорожка из поверженных туш, скоро украсила чашу давно ушедшего отсюда озера. Вполне естественно, что на запах крови сразу начали сбегаться как мелкие грызуны, так и шакалы разных мастей и калибров. Обязательно со временем и некоторые летяги подтянутся, но в любом случае следы их пиршества останутся заметны на сутки, а то и двое. Вполне достаточно для выяснения как умений, так и многочисленности преследователей.
Пока вели тихий, почти бесшумный огонь, Януш Ремминг связался как с адмиралом, так и с самим императором. Кратко обрисовал положение отряда в данный момент и затем внимательно слушал монологи о новостях из большого мира. А после того как тронулись в путь переключил свой коммуникатор лишь на Парадорского и своими словами стал в приватном разговоре обрисовывать услышанное:
— Наши аналитики просчитали все действия сквоков и пришли к весьма неожиданному результату: враг затеял эту провокацию не столько для шантажа или поимки конкретно наследника престола, как для отвлечения от своего главного удара. Они всеми силами затягивают время переговоров, хотя поначалу такое действие предпринимала наша сторона. То есть "горбатые пьяницы", как говорят о них в простонародье, со всей очевидностью готовят нечто более существенное и масштабное, чем захват Хаитана. А в свете того, как они совершили этот захват, без единого выстрела пленив отличные и умелые воинские соединения, опасения наших аналитиков возрастают многократно. До сих пор никто не может и частично предположить: что сквоки использовали для захвата научных городков. Если они применят нечто подобное, но уже в большем масштабе — трагедия может случиться невероятная. Ты меня понял?
— Прекрасно понял. Более того, глубоко проникся, — Танти пропустил впереди себя Гарольда и Граци, тогда как сам постарался чуть расслабиться и вникнуть в суть сделанного для него сообщения: — Только вот никак не могу осознать, почему ваше высочество всё это именно мне рассказывает?
— Давай в этом разговоре перейдём в обращении на имена? — попросил принц.
— Ну…, если это мне ума прибавит…, то можно.
— Дело не в уме, ты и так доказал, что соображаешь много лучше чем некоторые. Просто мне хочется с тобой посоветоваться и обсудить предстоящее действо как с хорошим и старым другом. Хочу, чтобы бы ты на какой-то момент забыл кто я, и что меня надо охранять, беречь и вообще обо мне помнить. — Януш несколько раз шумно выдохнул, стараясь не сбиться с дыхания при быстрой ходьбе. — Мне и так не по себе, как подумаю, что мы здесь по моей вине…
Тантоитан не смог держать улыбки:
— Да, Януш, тут нам повезло. Тебя не винить, благодарить надо.
Скорей всего улыбка было понята по тону, потому как принц тоже хмыкнул:
— Тоже мне повезло! Сейчас бы сидели привязанными наручниками в коридоре и ничем больше не рисковали. Правда и на события мы бы влиять никак не сумели.
— Вот! Самый правильный вывод, ваше высочество…, Януш! Зато теперь мы живём, действуем и сражаемся по максимуму и заставляем наши врагов очень нервничать, чрезмерно врать и очень сильно метаться.
— Согласен. И ты Танти не забудь о только что сказанных тобой словах. Слышишь?
— Постараюсь, — с некоторым сомнением и опаской протянул молодой командир. Нутром он почувствовал нечто провокационное в этом разговоре и уже пожалел о своей бодрой радости от создавшегося положения.
— Значить иду дальше в своих рассуждениях, — продолжил наследник, замирая на месте по сигналу Дейни, который лазерным выстрелом перебил трепыхающееся в опасной близости щупальце жгутара. — Мы и так уже сломали задуманную сквоками игру с шантажом. Их блеф наши аналитики приняли во внимание. Дальше ещё больше: мы раскрыли у врага новый и весьма опасный вид оружия — дрессированных шуршонов. Мне кажется с их помощью они никак не могли захватить внутренний периметр без боя, но уже само их использование в подземных джунглях, заставляет совсем по-иному взгл